Чтение онлайн

на главную

Жанры

Ницше. Введение в понимание его философствования
Шрифт:

б) В этом трансцендировании оставляется без внимания разделение между предметно исследуемойистиной, которой свойственно предоставлять эффективные средства такой деятельности в мире, которая осуществляется по тому или иному плану, и проясняющейистиной, которая пробуждает импульсы, не указывая планирующему рассудку определённых путей, или читает шифры, не постигая то или иное бытие в понятиях. Но проясняющее мышление не есть знание, обеспечивающее возможность употребления, с другой стороны, могущее быть употреблённым знание, будучи всегда неизбежно ограниченным, не имеет сил полностью самостоятельно обосновать самосознание. Если по ошибке одно занимает место другого, то в этом смешении заключена возможность оказаться зачарованным задачами, которых вовсе не существует и которые вообще могут быть приняты только в силу самообмана.

Например, трансценденцию может заменить некое фантастическое человеческое существо. Сверхчеловек оказывается идеалом культивирования путём планирования в мире, ведь его преимущество перед богами состоит

в том, что он должен относиться к сфере того, что создаётся людьми: «Могли бы вы создатьБога? — Так не говорите же мне о всяких богах! Но вы несомненно могли бы создатьсверхчеловека» (ТГЗ, 60). Если бы боги существовали, ничего нельзя было бы создать; теперь же: «всегда к человеку влечёт меня сызнова пламенная воля моя к созиданию; так устремляется молот на камень» (ТГЗ, 62). Но как? С помощью ли идеи, мыслить каковую я побуждаю других, или с помощью культивирования по аналогии с культивированием животных, а именно — путём отбора определённых высоко оцениваемых, полезных и чётко распознаваемых качеств, — в любом случае человек может действительно учесть лишь какую-то конечную цель, он никогда не знает, что получится из его действий; либо он он ставит себя превыше людей как второй Бог-творец, но только в иллюзии.

Когда в какой-то миг начинает казаться, что в сверхчеловеке обнаруживается ещё и нечто похожее на содержание задачи, то содержание остающегося в мире импульса, заменяющее собой трансценденцию божества, выходит за рамки всякой определённости и теряется в пустоте: «Тысяча целей существовала до сих пор … недостаёт единой цели. Ещё у человечества нет цели» (ТГЗ, 43). Пусть, однако, цель человечества заключается в божестве — ни один человек не может знать такой цели и осмысленно воспринимать её в качестве задачи. В конечном итоге мышление, пытающееся найти замену для трансценденции, приводит к погружению в воображаемое, которое кажется наиболее интенсивной действительностью мира из всех возможных, но не представляет собой ничего и трансценденцией не является.

Постановка невозможных задач позволяет человеку забыть свою конечность, а, тем самым, свои границы, приписывая ему способность совершить то, что мог бы исполнить вездесущий Бог, а не человек. Когда Ницше, например, имеет дерзость учить: «умри вовремя» (см. аб. 1129 сл.), он говорит так, будто человек, пусть даже способный рискнуть жизнью и пожертвовать ею ради дела или ради других людей, охватив взглядом своё вот-бытие и оценив его в целом, может знать, когда он должен умереть и сам вызвать свою смерть.

в) Смешение предметно исследуемой и проясняющей истины или смешение всегда частного и относительного познания вещей в миреи трансцендированияимеет следствием двусмысленность, которая возникает, когда высказывающее себя трансцендирование пользуется для своего выражения понятиями естественных наук, психологии и социологии. Ницше вновь и вновь повторяет эту ошибку, когда в своём призыве подняться на определённый уровень и в своём письме, проясняющем шифры применяет в качестве средства биологию, психологию и социологию. Так, скажем, страстный подъём, вызванный примером высших людей, нейтрализуется у Ницше безрадостным признанием homo natura, требование преодолеть всё психологическое — психологическим нивелированием. Извращающее смешение констатирующей психологии и призывного прояснения экзистенции основывается на воле к чистой имманентности, которая хотела бы отвергнуть всякое трансцендирование и не оставить затем ни экзистенции, ни трансценденции, и однако неизбежно сама постоянно осуществляет такое трансцендирование.

Понятия, остающиеся имманентными, это понятия вещей в мире — только в этом случае они оказываются определёнными и эффективными. Либо они подразумевают бытие в целом, тогда они становятся неопределёнными и неэффективными, и, кроме того, дают обманывающемуся ими человеку повод к действиям, либо достигающим чего-то совершенно иного, чем подразумевалось, либо просто разрушительным. Замещающие отрицаемую трансценденцию понятия становятся в смысле всякого знания о мирепустыми, в то же время не давая слова трансценденции. Но всякое содержание человеческого мышления приходит либо из знания об определённом действительном вот-бытии, которое может быть обнаружено, либо из трансценденции, обращающейся к необнаруживаемой, как и она сама, экзистенции самости. Поэтому пустыепозиции возникают у Ницше именно за счёт того, что он хочет остаться в миреи, однако, не ограничиваетсятем, что в нём можно знать.

Едва ли можно отрицать, что читателя Ницше в ключевых местах может охватить нечто напоминающее чувство безысходности, что его разочаровывает то конечное, что присутствует в невыразительных символах, что кажется, будто пустое становление, пустое движение, пустое творчество, пустое будущее представляет собой здесь последнее, немое слово.

Но такая видимость не есть окончательная истина о Ницше. Если упрекать Ницше в атеизме, указывая на его «Антихриста», то его атеизм — это всё-таки не однозначно банальное отрицание Бога, и даже не безразличие к далёкому божеству, которого нет, потому что его не ищут. Уже способ, каким Ницше констатирует в свою эпоху, что Бог мёртв, есть выражение его потрясения. Подобно тому как его имморализм желает упразднения лживой и несерьёзной общепринятой морали и замены её истинным этосом, так его «безбожие» в противовес нивелирующей, отнимающей всякую страстность лжи мнимой веры в Бога желает подлинной связанности с бытием. И даже когда его безбожие сообщает ему неудержимый порыв к превознесению человеческого бытия, а его требуемая им самим честность усиливается до радикального Нет абсолютно всякой вере в Бога, даже тогда ещё Ницше сохраняет удивительную близость к христианству: «ведь это лучшая сторона идеальной жизни, какую я действительно знал: с малых лет я следовал ей в её различных аспектах, и я полагаю, в моём сердце никогда не было ничего низкого в её отношении» (Гасту, 21.7.81).

Всё это указывает на то, что Ницше, который, отвергая веру в Бога и замещая её чистой посюсторонностью, не хочеттрансцендирования, на самом деле постоянно к нему стремится.

Трансцендирование, осуществляемое Ницше

Наиболее достоверным признаком его трансцендирования является то, что в отличии от всех позитивистских, натуралистических, материалистических учений, которым всегда свойственны неподвижная самоуверенность, ограниченность собственным предметом, представляющимся им подлинным бытием, Ницше в своей негативности абсолютно универсален. Позитивизм, от формул которого у Ницше, пожалуй, что-то есть, встречает его презрение. Отправная точка движения мысли Ницше — не обычное безбожие, довольствующееся эмпирическими объектами в мире как предметами исследований и гипотез, а также теми или иными суевериями, стремящееся знать, что такое бытие, но бесконечная неудовлетворённость всякой формой бытия, какую только можно обнаружить. Пожалуй, всё, что отрицает Ницше, уже когда-либо отрицалось, но по отдельности (тогда как остальное по-прежнему наивно утверждалось) или так, что сам отрицающий не подвергался экзистенциальной опасности, так как за ним стояла скрытая надёжность само собой разумеющегося вот-бытия. У Ницше же импульс отрицания, возникающий из неудовлетворённости, исполнен такой страсти и жертвенности, что, кажется, исходит из того же самого первоистока, что питал великих религиозных деятелей и пророков.

Трансцендирование Ницше проявляется как его нигилизм, который он, по его признанию, осуществил до конца. Этот свой нигилизм как творческий нигилизм силы он отличает от нетворческого и только разрушающего нигилизма слабости: «каждое плодотворное и могущественное движение человечества вызывало одновременнои нигилистическое движение» (ВВ, 70; цитируемый фрагмент изменён — пер.).

Отвергаемыйим нигилизм Ницше видит в больших исторических явлениях и в современном декадансе. Он называет брахманизм, буддизм, христианство нигилистическими религиями, «потому что все они прославляли понятие, противоположное жизни, Ничто, как цель, как высшее благо, как “Бога”» (14, 371). Этот пассивный нигилизм слабости, в котором все ценности ведут войну друг с другом, есть разложение; «всё утешающее, исцеляющее, успокаивающее, заглушающее выступает на передний план под разнообразными масками: религиозной или моральной, или политической, или эстетической» (ВВ, 19). Слабостью является и «нигилизм петербургского образца» (т. е. «вера в неверие, вплоть до мученичества за неё»), он «свидетельствует прежде всего о потребности в вере, в поддержке, в хребте, в опоре» (ВН, 668). Нигилизм есть явление отмирания; гибнущее в нигилистах усиливается до того, что они начинают губить сами себя, они имеют «инстинктивное побуждение к поступкам, вызывающим смертельную враждусо стороны имеющих власть»; в них сказывается остаток преобразованной воли к власти, когда они принуждают«властвующих быть их палачами. Это и есть европейская форма буддизма, осуществление “нет”после того, как всякое существование потеряло свой “смысл”» (ВВ, 40).

Нигилизм же Ницше, один на один противостоящий этим возможностям, на самом деле оказывается формой трансцендирования себя самого, столь тяжёлой для понимания в силу своей двусмысленности. В трансцендирующем нигилизме для Ницше должно обнаруживаться бытие. Но для наблюдателя дело обстоит так, будто оно отсутствует: Ницше преодолел нигилизм, но в форме, характерной для временного существования, не предполагающей чего-либо окончательного, так что нигилизм и постоянно проявляется вновь, и должен преодолеваться. Его всё более догматизирующиеся построения (несостоятельная замена трансценденции) могут показаться чем-то наподобие воли к вере у неверующего. Ницшев скачок к вере есть скачок не к традиции (как у Достоевского или Кьеркегора), но к вере, выдуманной им самим, и к созданным им самим символам (сверхчеловек, вечное возвращение, Дионис и т. д.), у которых отсутствует исторически принудительная атмосфера. Таким образом, Ницше, если ограничиться рассмотрением его догматических доктрин, может показаться мыслителем, который фактически не способен жить соответственно своим выводам: с их помощью он, кажется, выходит из признаваемого им за собой нигилизма неким насильственным путём, а не преодолевает его, как он полагает. Кажется, у него ничего больше нет и видимость устойчивости бытия он обретает в имманентной миру, но воображаемой пустоте. Навязывая себе веру, прежде подвергаемую сомнению, он, кажется, поступает неестественно. Однако такое впечатление возникает, только если вместо цельного Ницше брать изолированно позитивные моменты его учения. Его нигилистическое трансцендирование не достигает покоя в бытии. Поэтому безбожие Ницше — это растущее беспокойство быть может уже не осознающих себя поисков Бога.

Поделиться:
Популярные книги

Варлорд

Астахов Евгений Евгеньевич
3. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Варлорд

Путь Шедара

Кораблев Родион
4. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.83
рейтинг книги
Путь Шедара

Идущий в тени 5

Амврелий Марк
5. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.50
рейтинг книги
Идущий в тени 5

Кровь Василиска

Тайниковский
1. Кровь Василиска
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.25
рейтинг книги
Кровь Василиска

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Мастер Разума III

Кронос Александр
3. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.25
рейтинг книги
Мастер Разума III

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

На границе империй. Том 9. Часть 5

INDIGO
18. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 5

Идеальный мир для Лекаря 3

Сапфир Олег
3. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 3

Дядя самых честных правил 7

Горбов Александр Михайлович
7. Дядя самых честных правил
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Дядя самых честных правил 7

С Д. Том 16

Клеванский Кирилл Сергеевич
16. Сердце дракона
Фантастика:
боевая фантастика
6.94
рейтинг книги
С Д. Том 16

Авиатор: назад в СССР 14

Дорин Михаил
14. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 14

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота