Нихао из космоса
Шрифт:
– Нет ни одного места на этой планете, где мы смогли бы укрыться! – сетовал Морфеус, сжимая бритую голову. – Не далее, как завтра нас найдут и выдадут американским властям.
– Не нагнетай! – скривился Алекс. – Я же вижу, ты что-то придумал. У тебя появилась эта складочка над бровями, как тогда, когда ты посоветовал мне, как пронести флешку… Короче, давай без предисловий. Панику только наводишь зря.
– Я это говорю, чтобы ты понял: у нас нет выбора, – слегка успокоился вспотевший афроамериканец, присаживаясь рядом с Алексом на потрёпанную кровать, составлявшую всё убранство посуточно сдающейся комнаты. – Тебе нужно исчезнуть на время. Отовсюду.
– Это ты так предлагаешь умереть? Или сдаться инопланетянам? Если второе, то, как я уже говорил, они похищают людей случайным образом. Нет никакой закономерности.
По спине вновь пробежал холодок. Как Алекс не затыкал полотенцами щели в пыльных окнах, ему никак не удавалось избавиться от этого ощущения. Государство всегда казалось программисту чем-то незыблемым, полным безграничной власти и возможностей – поэтому он, с первых дней росший сиротой, стремился спрятаться под его крыло. Девиз штата Огайо, где он провёл детство – «С божьей помощью всё возможно». Эту мысль воспитатели детского дома внушали подопечным каждый день. Но она оказалась самой большой ложью, с которой пришлось столкнуться в жизни.
Государство ничтожно, и пресловутый бог нисколько ему не помогает. США едва в силах поддерживать самих себя, но перед сложностями посерьёзнее экономического кризиса бессильны. Они долгие годы видели, как люди исчезают из своих домов, бесследно пропадают с Земли, и ничего не предпринимали. Хвалёная система только и могла, что констатировать факт: человек вернулся домой, не подвергся никакому воздействию и внезапно перестал существовать. И если бы только домой: люди пропадали, заходя в магазины, заезжая на заправки, закрываясь в туалетных кабинках. Даже из спрятанных глубоко под землёй защищённых секретных объектов и из бункеров – ни одно место на Земле не было безопасным. Не оставалось ни тел, ни следов преступлений – только небольшие скачки энергии в районах, где происходили загадочные события, и проблемы со спутниковой связью.
Алекс долгое время думал, что делать с этой информацией. После неё жизнь становилась какой-то пустой и глупой шуткой: к чему все старания, если в любой момент ты можешь просто исчезнуть? Даже не умереть, собрав напоследок парочку скорбящих над гробом друзей, а просто пропасть, словно тебя никогда и не существовало? Один сигнал из космоса – неуловимый, непредсказуемый – и конец.
Жить с этой мыслью становилось невыносимо. Некоторые работники Зоны 51, не выдерживая нервного напряжения, сводили счёты с жизнью – и власти поступали с ними так же, как неземная сила, похищающая людей – удаляли досье из базы и делали благопристойный вид, словно ничего не случилось.
Точно таким образом и были удалены данные о родителях Алекса. Но программисты знают, что то, что однажды было занесено в сеть, остаётся там навсегда. И он нашёл сведения о том, как остался сиротой: счастливый отец забрал их с матерью из роддома в Кливленде и повёз домой. Спустя пару часов полицейские обнаружили пустую машину с мирно спящим младенцем, медленно катящуюся по прямому шоссе. Малыша даже не сразу удалось достать – двери старенького пикапа были закрыты изнутри. Навигатор рядом с рулём потерянно плавал по карте в районе Тихого океана, а провода, ведущие к аудиосистеме, перегорели от внезапного скачка энергии. Машина чудом не загорелась, и младенец смог выжить. Сейчас Алекс многое бы отдал, чтобы вспомнить, что произошло в тот день – но это было невозможно.
Однажды простые американцы, сами не знающие, что они подозревают, решились на штурм Зоны 51 – но военные разогнали их без особо труда. И тогда Алекс решил, что люди имеют право знать. Знать о том, что, отправляясь на работу, нужно прощаться так, словно уходишь навсегда…
– На Земле тебе больше негде спрятаться. Завтра полетишь на орбиту космическим туристом, – не вытерпел Морфеус. – Я всё устрою.
Алекс с удивлением взглянул на друга – похоже, тот не шутил. Хотя и звучала эта идея безумно, Морфеус вполне мог её осуществить. Ему, в отличие от друга, повезло родиться в одной из тех богатых семей, где в жизнь детей принято не вмешиваться, но регулярно присылать крупные суммы – добрая традиция.
– С ума сошёл? У меня же сердце!
– Ничего, станет плохо – глубоко вдохнёшь и покашляешь.
– Что? Зачем?!
– Чтобы увеличить приток крови. Неважно. Всё равно в космосе у тебя больше шансов выжить, чем в руках у ЦРУшников.
Алекс задумался. В щели окон съёмной комнаты всё ещё дуло. Он уже перестал считать, сколько гостиниц и кают успел сменить за те месяцы, что является разыскиваемым беглецом. Королевских апартаментов среди них не было, но девятнадцатилетний идейный парень с взъерошенными рыжими волосами и зелёными глазами их и не ждал. Он хотел, чтобы мир узнал правду, и собственная жизнь не казалась ему такой уж высокой ценой. Нарушить запрет на разглашение оказалось нетрудно; украсть документы несколько сложнее, но для сироты-программиста, пробившегося в ЦРУ без знакомств и привилегий, да ещё с богатым другом и коллегой, дело посильное.
Конец ознакомительного фрагмента.