Нихилени
Шрифт:
Ан откинулась спиной на железный бок Кела и положила на колени клевец.
9
"Ракушки получила?"
— Ага, — Ан валялась на диване и держала телефон на вытянутой руке. Лицо отца то едва в нем помещалось, то временами пропадало или становилось едва различимым. За год он так и не нашел для себя удобного положения для видеозвонков.
Ракушек в посылке было больше дюжины. Почти все — самые простые, маленькие и плоские, как ноготь, но одна была очень красивой: размером
"Хорошо. Пересылка тут дохрена просто стоит, но я решил, что тебе она понравится".
— Спасибо, пап. Как там теплые моря?
"Ничего так. Жарко, ярко, душно. Не знаю, зачем здесь существуют номера без кондиционеров. Растения тут всякие, море синее, а не как у нас. Тебе бы понравилось. Если захочешь, привезу тебя на каникулы".
— Тогда тебе придется лететь на самолёте, — Ан подложила под голову подушку. Был уже поздний вечер, и ей хотелось спать. Но Ан хотела сначала дождаться Рем, а потом уже ложиться. Без сестрёнки было как-то беспокойно и непривычно.
"Потерплю как-нибудь", поморщился отец. "Тебе здесь понравится. Хотя людишки тут странные. Ростом мне по грудь и нихрена на человеческом языке не понимают.
— У них свой язык есть, зачем им знать наши?
"Да мне пофигу, что у них есть", вздохнул отец. "Как твоя учеба, тыковка?"
— Всего неделю как началась. Пока ничего интересного. Форму всё-таки новую пришлось купить, я выросла.
"А я же говорил!"
— В юбке можно было и доходить.
"Ага, доходить. Видел я эту юбку, у меня ремень шире. Брюки в школу купила?"
— Дааа, — протянула Ан. — Пап, я же говорила, там со мной ничего не случится.
"Угу, конечно же".
— Па-ап! — Ан с трудом удержалась от "не опаснее, чем с тобой". Почему-то идиоты всегда считали, что здоровенный мужик с ребенком куда менее опасен, чем просто здоровенный мужик. Она нахмурилась:
— Ты ни с кем не дрался?
"Я что, теперь отчитываться еще должен?"
— Папа!
"Нет. Как из дома вышел, так паинька. Просто охрененно беспроблемен", выплюнул отец. "Довольна?"
— Ага.
"Тебя дед обо мне расспрашивал?"
— Меня никто не расспрашивал. Я сама по себе за тебя волнуюсь.
"А… Ну ладно. Я в порядке. Хотя какие-то шибзики на меня время от времени лезут."
— Ты же сказал!
"Я шлю их нах… В задницу. Я же обещал".
Раздался крик. Ан нахмурилась и прислушалась. Ей показалось, что кто-то упал и вскрикнул.
"Что случилось, тыква?"
— Показалось, ты продолжай.
"Как там твоя подружка? Я ей сказал, чтобы…"
Ещё один вскрик. Ан показалось, что кричала Рем. Может быть, она упала и не может встать? Она всё-таки простой человек и очень хрупкая.
"Что случилось? Ты меня не слушаешь".
— Извини, па, мне показалось, кто-то звал…
Крик повторился. На этот раз уши Ан уловили чёткое "Помогите" и длинный, пронзительный визг, резко оборвавшийся, как если бы в лёгких кричавшего внезапно пропал весь воздух. Как будто на кого-то напали, но кто и на кого мог напасть в доме?
— Пап, я ещё позвоню!
"Что случилось?!"
Ан спешно оборвала связь. Отец побеситься, но она перезвонит ему через час, и всё будет в порядке. Ан швырнула трубку на диван и выбежала из комнаты.
Дом стоял на около Реки. Он не был самым высоким среди своих собратьев. В нём было всего тридцать этажей, и, в отличие от соседних домов, один из фасадов был не глухо застеклен, а покрыт летними балконами. Снаружи к бетонному ограждению крепились широкие панели из металла и пластика. Говорили, что издали при определенном освещении на этой стороне дома можно было разглядеть человеческое лицо. Кто-то говорил, что это лицо Дедушки, кто-то видел автопортрет архитектора, подруги Дедушки, высокой горбоносой южанки со смешным акцентом. Нижние этажи выступали, образуя изгиб, и говорили, что у этого лица огромный уродливый подбородок. Ан никакого лица, как ни старалась, не видела, но один раз углядела в волнистых белых полосах череп. Рем ее успокоила, что это лишь игра воображения. Но все равно этот фасад ей не нравился.
Балконы были общими, лишь местами разделенные перегородками. На некоторых летом отдыхали, на некоторых разбили городские сады, а некоторые, как тот, куда выскочила Ан, был просто еще одним коридором, только открытым и для тех, кому не хочется спускаться на прогулку вниз.
Сюда выходила одна из дверей квартиры Рем. Ан очень нравились комнаты сестры. Здесь было тихо, уютно, а главное, невысоко. Ан ненавидела высоту.
Здесь они с сестренкой жили, и здесь Рем, к своему несчастью, встретила Бойца.
Старший кузен был здоровенным, почти как отец Ан, и любил помахать кулаками ничуть не меньше. Но если отец ждал первого удара, и лишь потом ломал противнику лицо и все, до чего успевал дотянуться, пока Ан с визгом не понимала у него на руках, Боец мог ударить первым и слабого. Ан его тепреть не могла и старалась не связываться. Ни Боец, ни его мать Жадина её не нравились. Жадина всё время была чем-то недовольна, и Боец, бывшия рядом с матерью очень тихим и вежливым, резко менялся, стоило ей отойти.
Ан не знала, когда брат вернулся домой и зачем он поднимался именно по этой лестнице и оказался именно на этом балконе.
Боец держал Рем за волосы и тащил по полу. Девушка вяло сопротивлялась. Ан в неярком свете увидела, что лицо у Рем разбито, а вся грудь залита кровью. Боец что-то говорил, но она уже не слушала.
Ан не задумываясь, метнулась вперёд. Она была маленькой и тощей, но отец всегда говорил, что если не хватает силы, то надо использовать голову, к тому же Ан с головой повезло, и она у неё крепкая.