НИИ особого назначения - 2
Шрифт:
— В общем, такое дело… — вполголоса заговорил Федя, стрельнув глазами в сторону своего дома. — Надо прямо сейчас ехать, иначе не успеем.
— Тогда показывай дорогу, — вздохнул я и взялся за рычаг передачи. Как только машина тронулась, на лице Феди появилось нешуточное облегчение. Из дома ему надо было смыться что ли?
— Рассказывай давай, что за спешка, — сказал я, выворачивая на кольцевую.
— Понимаешь… — Федя стрельнул глазами, пальцы его суетливо зашевелились. Обычно именно с таким выражением лица люди начинают вдохновенно, в смысле, неподготовленно врать. — Обычно вход открывается как по расписанию. Кое-кто говорит, что в определенную фазу луны. Ну, то есть, мерцающих входов на самом деле много, и если понаблюдать, то можно понять, что один, например, открыт только в новолуние, а другой — на три четверти…
— А сегодня у нас что? — спросил я.
— Сегодня полнолуние, но это на самом деле неважно, — Федя махнул рукой, потом вдруг понял, что как-то слишком много ей шевелит, и ухватил ее другой рукой и сжал. — Но это неважно. Иногда вход открывается по непонятной причине. И сегодня открылся тот самый вход, который нам нужен. Оттуда совсем близко до… Ну, до Хевозера, понимаешь? Зайдем сегодня, значит почти сразу попадем, куда нам нужно. Без трудностей.
— Звучит как отличный план, — сказал я, мельком бросив взгляд на Федю. Тот нервничал. Ерзал, оглядывался назад, будто кто-то за нами должен следовать. Но я, почему-то, даже не напрягся. Ну не было у меня ощущения, что он меня в ловушку тащит. Не было, и все тут! Врет, да. Что-то на ходу сочиняет — стопудово. Но не подстава. И это совсем даже не потому что я этому Феде внезапно очень уж доверяю… Просто…
— Вон в тот поворот сверни, — Федя ткнул пальцем на едва заметный проселок. Я вывернул руль, рыдван задребезжал всеми своими запчастями на кочках и нырнул под сень деревьев. На лице Феди будто бы появилось облегчение. — Теперь все время прямо, а потом прямо и вниз.
— Так мы, получается, от тридцать второй едем, — сказал я.
— Так надо, — с многозначительным видом заявил Федя. Я пожал плечами и покрепче ухватил руль. А то на ухабах он норовил вырваться.
Какое-то время ехали молча. Федя продолжал потеть и суетливо шевелиться. Снова начал оглядываться. Но за нами точно никто не ехал, по крайней мере, в зоне видимости.
— Теперь вправо, — скомандовал Федя на развилке. Дорога вообще перестала быть похожей на хоть какую-то дорогу. Скорее уж тропа, по которой пару раз в неделю к грибным местам пробираются автомобили. Я повилял среди деревьев и остановился, когда машина уперлась в неширокий ручей. Дальше дороги не было.
— Приехали! — радостно заявил Федя и схватился за ручку. Дверь открылась, выпуская моего «напарника». Я заглушил двигатель и тоже вышел. При других обстоятельствах я бы сказал, что это неплохое место для пикника. Ручей цвета темного пива, кружева папоротников, колонны прямых стволов и раскрашенный в осенние краски кусты. Полянка почти идеальной круглой формы. Груда камней, которая отлично превращается в костровище… Черт, да у меня даже фантомный рюкзак зачесался, так здесь все по-туристически выглядело! Только вот у нас с собой ни еды, ни котелка, ни палатки.
Федя деловито обошел поляну по кругу, потом присел возле груды валунов и принялся их перекладывать, как будто что-то искал внутри этой кучи. С вопросами я не лез, мне просто было любопытно, что будет дальше. Судя по карте, ближайшая граница тридцать второй была километрах в семи от места, куда привел меня штурман-Федя. И жрать, кстати, уже хотелось тоже…
— Нашел! — радостно воскликнул Федя, размахивая чем-то, похожим на рацию — черная прямоугольная коробочка, антеннка, динамик.
Он сел прямо на землю и принялся крутить ручки настройки. Из динамика раздались щелчки и жужжание. Очень знакомые такие…
— Что ты делаешь? — не выдержал я наконец. — Разве чтобы войти в тридцать вторую, нужно поймать «жужжалку»?
— Жужжалку? — переспросил Федя рассеянно. — Не понимаю, о чем ты говоришь… Сейчас… Сколько там времени?
— Половина одиннацатого примерно, — отозвался я. — Ну может без пятнадцати.
— Значит совсем скоро должно быть… — пробормотал Федя, и жужжание на приемнике смолкло. Вместо него зазвучал механический женский голос.
— Сто тринадцать, двадцать два, двацать три, небо, семь…
И вот тут я напрягся. Потому что что-то начало вокруг происходить. У меня даже волосы на руках дыбом встали, я всей кожей почуял… это.
Что именно, я еще не понимал. Озирался по сторонам.
Творилось и правда что-то странное. Будто вся реальность сразу начала плавиться по краям. Эти самые края плыли, краски смешивались, превращаясь в серо-буро-малиновую муть. Лицо мое на какое-то мгновение обдул горячий ветер, как из распахнутой двери кочегарки. Я моргнул, а когда открыл глаза, то ручья перед нами уже не было. Вместо него через лес проходила чуть раздолбанная асфальтовая дорожка, сквозь трещинки в которой пробивалась пожухлая трава. Чуть правее, там где ручей, в смысле, теперь дорожка, делала поворот, стоял грязноватый постамент, на котором возвышалась статуя дядьки явно ученого вида — с козлиной бородкой и в очках. А впереди, в просвете между внезапно поредевшими деревьями и кустами, маячило казенного вида многоэтажное здание.
Вместо дикого леса с папоротниками и ручьем, теперь нас окружал не очень ухоженный парк вокруг какого-то непонятного НИИ. Похоже, это тот самый, который мне Шурик показывал. А Федя теперь приволок меня к самому его подножию.
Я моментально забыл про Хевозеро, пирамидку и всю тридцать вторую разом. Осторожно наступил на асфальт. Все нормально, он вовсе не провалился под моей ногой жидким ручьем. Не иллюзия, все настоящее. Отлично!
Раз такая оказия, надо глянуть, что тут и как.
— Стой, подожди, так нельзя! — заорал Федя, но поздно. Под правой моей ногой что-то зазвенело, как порвавшаяся гитарная струна. Воздух вокруг завихрился чем-то вроде крупных снежинок. Раздалось тоненькое пищание, как будто фотовспышка заряжается.
Я увернулся от «нечта», нырнув вперед и кувыркнувшись по траве. Хрен его знает, что это было, но я точно знал, что лучше не проверять. Загадочное «оно» просвистело надо мной, не зацепив.
Я живенько откатился в сторону от дорожки и поднялся, стараясь задевать как можно меньше всего — листьев, веток… Хрен знает, что тут еще может сработать, как сигнализация…
— Тебе нужно выбраться до того, как она договорит! — раздался голос Феди как будто издалека.
— В смысле — выбраться? — я в недоумении повернулся к нему и понял, что он теперь где-то чертовски далеко от меня, гораздо дальше, чем должен бы. Крохотная фигурка Феди помахала мне рукой с зажатым в ней приемником. Женский голос продолжал монотонно зачитывать цифры и имена. Так, выбраться…
Я двинул в сторону дорожки, чтобы просто ее перескочить, не наступая на асфальт. Воздух спружинил, не пропуская мою ногу. Я навалился всем корпусом. Понимал, что фигня, просто было интересно. Впереди ничего нет, и это «ничего» не дает мне пройти.