НИИ особого назначения - 2
Шрифт:
— Конечно, иначе стала бы я огород городить, — в голосе психолога звучали ироничные нотки. — Это было тестирование на метапсихические возможности вашего мозга. И вы показали очень приличный результат для человека вашей профессии. Я бы даже сказала, невероятно высокий.
— Метапсихические? — переспросил я. — Это всякий там телекинез, телепатия и прочие кручения тарелочек?
— С тарелочками, если хотите, мы еще поработаем, — сказала Дарья. — Но уже после того, как я составлю вашу полную метакарту и программу обучения.
— Так, получается, что к вам все бегают вовсе не на жизнь свою жаловаться? — спросил я. — И не советов в отношениях спрашивать?
— Ну почему же? — Дарья рассмеялась. — Большая часть именно за этим. Ах да, я совсем забыла предупредить! Не пытайтесь, пожалуйста, кому-то рассказать о том, что здесь происходило. Во-первых, у вас не получится, а во-вторых, еще и опозоритесь.
Терпеть не могу, когда мне угрожают! А в голосе Дарьи звучали именно нотки шантажа. Так сразу захотелось нарушить ее предписание, сил нет! Но спорить с ней я не стал, просто записал в мысленную книжечку: «Рассказать про ее опыты над людьми и не опозориться».
— Договорились, никому не скажу, — хмыкнул я. — Только рассказывать-то пока и нечего. Был какой-то тест, что-то мигало и шевелилось, значения не понял. Так что если уж я все равно опозорюсь, если попытаюсь рассказать, то пусть это будет хоть что-то более существенное.
— Что, например? — Дарья как будто напряглась.
— Эй, это был такой замаскированный способ показать, что мне интересно! — воскликнул я. И мне, кстати, реально стало интересно. Вся эта странная фигня, которая творилась со мной с момента, как я обреченно зашел в кабинет вслед за Дарьей, оставила в голову смутное гудение и какие-то еще следы, идентифицировать которые сходу я не мог. Будто голоса в голове, но без голосов. — Я просто хочу узнать побольше о… вот этом всем. Что за занятия, в чем они будут заключаться? И что вообще значат эти самые «метаспособности» или как их там?
— Помедленнее, Клим Вершинин, — Дарья усмехнулась. — Разумеется, я все расскажу. Может быть, не все сразу, но обязательно. Итак, если кратко, то…
Мои надежды стать за пару занятий великим колдуном, мановением брови прорубающим ущелья в горах, она, конечно, немедленно в пух и прах разнесла. Но кое-какие радужные перспективы все-таки пообещала. Внетелесные способности мозга по ее словам, вещь пока что малоизученная, хотя вполне доказанная. Эксперименты проводили, результаты зафиксировали, оценили возможные области применения и на всякий случай засекретили. И теперь все проверки и тестирования на сверхспособности проводят подсадные психологи. Вот типа Дарьи. И поскольку я теперь стал частью засекреченной программы, то…
Ну, в общем, понятно. Никому не говори, иначе опозоришься, но рассказать все равно не сможешь. Свои методы у них, у сверхлюдей.
На мой комментарий насчет сверхлюдей Дарья обиделась.
— Вы бы не заговаривались, Клим Вершинин, — сказала она. — Очень уж много неприятностей случилось с человечеством по той лишь простой причине, что одни люди считали себя сверхособенными. Если вы хоть чуть-чуть подумаете головой, а не тем органом, который у вас отвечает за сарказм и чувство юмора, то поймете, почему эта область засекречена. И нет, вовсе не потому что в наших лабораториях разрабатывается суперпсихотронное оружие для порабощения человечества.
— Простите, Дарья, шутка и правда вышла неуместной, — я смутился. Иногда я и правда забываюсь. В этой версии Советского Союза люди были не то, чтобы какие-то по-особенному ранимые, нет. Но какие-то… беззащитные что ли. Будто никогда не ожидали от ближнего никакого подвоха. По умолчанию доверяли.
Исключения случались, конечно, но, так сказать, средняя температура по больнице была где-то на уровне «детский сад, старшая группа».
— А если бы у меня не оказалось никаких способностей, тогда что? — спросил я. — Вот пришел я, такой, в ваш кабинет, а тут эти предметы на подносе, тест с фразами на незнакомом языке… Не похоже на прием у психолога как-то…
— Можно встречный вопрос? — в блеклых глазах Дарьи мелькнули задорные искорки. — А часто вы вообще были на приеме у психологов? Откуда вам знать, что там делают?
— Ну… Там разговаривают, жалуются на жизнь, проблемы разбирают… — я споткнулся, поняв, что она беззвучно смеется. — Я сказал что-то смешное?
— Нет-нет, простите меня, — выдохнув, сказала Дарья. — Так вот, отвечаю на ваш вопрос. Если бы вы показали на тесте нулевой результат, то вам запомнилось бы именно то, что вы только что описали. Мы бы с вами сидели и разговаривали. Вы бы мне жаловались на домогательства коллеги женского пола и спрашивали бы совета, как поступить в этой ситуации, чтобы и отказать, и отношения в коллективе не испортить.
— И что бы вы ответили? — быстро спросил я.
— О, а это мы с вами оставим до следующего сеанса, — сказала Дарья. И хитро улыбнулась. Хм. А может не такая уж она и некрасивая. Во всяком случае, когда улыбается. — До встречи, Клим Вершинин. Я пришлю на плюшку расписание наших занятий.
К жилому корпусу я примчался, едва успев на завтрак. Заскочил буквально последним, ухватил кусок творожной запеканки, пару вареных яиц и бутерброд с сыром. Забрал с подноса сразу две порции сметаны. Загрузил все это на поднос и потопал искать свободное место. Пристроился рядом с Васей-Папаем. Он свой завтрак уже доел, просто сидел и смотрел то на свою плюшку, то в окно.
— Не против? — спроси я. Тот посмотрел на меня задумчивым взглядом, как будто мысленно прикидывал, против он или нет, потом кивнул головой. Решив не параноить, я просто плюхнулся на стул рядом с ним и принялся наворачивать свой завтрак. Вкусно было, черт! Казалось бы, ну чистый же детский сад — эта творожная запеканка с комочками. Кстати, как раз в детском саду я ее ненавидел. Обычный творог за милую душу жрал со сметаной и сахаром, с вареньем или со сгущенкой. Но как только его превращали в запеканку, я начинал крутить носом. Мол, воняет противно, комочки дурацкие. И вообще мне невкусно, несите что-нибудь другое. А сейчас — вкус явно тот же, комочки эти… Но вкусно, черт! Сметаной полил, и красота! Куда там чизкейку…
— Приехали, — сказал Папай, вытянув шею.
— Кто приехал? — не понял я и принялся крутить головой.
— Да стажеры наши, — лягушачий рот Папая расплылся в улыбке. — Рыженькая ничего так себе…
Я развернулся, чтобы тоже посмотреть. Ага, перед корпусом стоял микроавтобус, а рядом с ним топтались четверо «новобранцев». Остаться из которых должен будет только один.
На самом деле, они не выглядели как-то особенно браво или воинственно. Похожи были скорее на компанию молодежи, приехавшую на пикник в фильме ужасов. Один парень был крупный такой, я бы даже сказал, толстенький. Румяные щеки и льняные кудри. Этакий былинный русский богатырь. Ну или, скорее, личинка богатыря. Чтобы стать настоящим, ему надо сначала отрастить плечи пошире, пузико это, предательски выпирающее из-под веселенькой футболки с надписью «Слет пионерских вожатых 2020 в Артеке», устранить. Ну и, там, по мелочи — шлем на голову, меч-кладенец в могучую правую руку…