НИИ ядерной магии
Шрифт:
Фима затихла. Это было первое, что Красибор заметил. Он сжал зубы и молился кому-то не очевидному для него самого, чтобы девушка была жива. Молился ли он лесу? Духам? Привычному Богу? У него было слишком мало сил, чтобы обратить своё сознание к кому-то конкретному и молиться осознанно. Крох энергии хватило только на то, чтобы вытянуть нечто из темноты тайника. Перехватив предмет крепче, Красибор вытянул его и сразу подхватил двумя руками, чтобы не уронить на землю.
— Книга?.. — пробормотал он, с удивлением взирая на свою находку.
Обтянутая тёмно-коричневой кожей, она тут же согрелась в руках мужчины, будто приветствуя. Буквы на обложке казались знакомыми, но прочитать Красибор ничего не смог. Казалось, надписи были на языке его дальних предков, практически забытом, но всё ещё отливающий родным блеском. Очертания угадывались, но смысл ускользал. Красибор не стал открывать книгу: она уже была в его руках, и отчего-то он верил, что теперь никто не отнимет находку. Книга согревала руки, будто становясь с ним одним целым. Мужчина ощутил, что кровь перестала утекать из тела, остатки энергии снова начинали циркулировать внутри, путешествуя от органа к органу. Наудачу он её раз попробовал коснуться дерева, но догадка не подтвердилась: капкан стоял на месте, Красибор его не снял.
«Возможно, я найду в книге, как спасти нас? Надо только… отдохнуть».
И он поплёлся обратно, едва переставляя ноги. Вокруг воцарилась абсолютная тишина, и шорох листьев под его ногами звучал почти так же одиноко, как Красибор себя ощущал. Ему казалось, что он остался единственным человеком на планете, и скоро всё закончится.
Спустя небольшую вечность он добрался до друзей. Замер на месте и, чуть пошатываясь, внимательно осмотрел тела на земле. Оба они дышали.
И в этот момент силы окончательно покинули его: от облегчения мышцы расслабились, ноги подкосились, и мужчина рухнул на землю ничком, закрыв телом книгу, которую всё это время он прижимал к животу. Он не мог более сопротивляться усталости, ему требовался отдых. Однако, мужчина не знал, что у него осталось всего пятьдесят вдохов.
В момент, когда количество отпущенных ему дыханий сократилось до тридцати, перед ним на сочную траву, припорошённую старыми листьями, упал предмет. То был необычный предмет, обычно такие с неба не падают, и лучше бы не попадать в ситуации, когда подобное летит на тебя, подобно каплям дождя. Или, учитывая размеры предмета, подобно рекордному граду.
На землю перед Красибором, Фимой и Романом упала человеческая кисть.
Глава 28
Едва различимый шум с трудом достигал его сознания, будто пробираясь через толстый слой ваты. Красибор крепче зажмурился и поёжился. Просыпаться было неприятно, на голову тут же обрушилась боль, которая сдавила лоб и виски. Он с трудом приоткрыл глаза — сначала едва-едва, потом моргнул и раздвинул веки шире, опять моргнул. Только после седьмой такой итерации в глаза его попало достаточно света, чтобы немного проявить окружавшую картинку. Сначала он увидел потолок, кое-как различил знакомую люстру. Затем, морщась от молотков, бьющих по вискам, чуть склонил голову влево: там угадывались чьи-то силуэты. Ещё несколько минут он то пытался напрячь зрение, то решал отдохнуть в темноте ещё немного. В итоге любопытство победило, и он сфокусировался на фигурах.
Первым, кого он узнал, был Роман. Сердце Красибора пропустило удар и забилось легче и бодрее, когда мужчина понял, что друг его с виду бодр и весел. Рыжий учёный плавно перемещался по комнате — голова его плыла слишком низко, как если бы он двигался сидя. Ещё пара минут, и Красибор понял в чём фокус, почему друг скорее плывёт мимо него, чем идёт. Он различил специфичные движения рук и понял, что Роман передвигался на инвалидном кресле.
«Наверное, сломанная нога ему не померещилась всё же», — подумал Красибор, перекрикивая мысленно молоточки, которые били внутри его черепа, будто языки о нутро церковных колоколов.
Потом Красибор различил ещё нескольких людей: Александра, который, голый по пояс, полулежал в до боли знакомой постели. Раньше он видел блондина в рубашках и больничной робе. Через них угадывалось, что Александр был в хорошей форме, но чтобы настолько…
«Выпендрёжник», — заключил Красибор и закатил глаза (о чём тут же пожалел, потому что это движение мгновенно отозвалось острой болью через весь лоб).
«Воистину завидовать — грех», — сокрушался он мысленно, признавая, что фигура Александра вызвала в нём, кхм, не самые достойные чувства.
«Ну, зато в сознании, — подумал он, смирившись с тем, что мужчина будто вышел из одной из тех визуальных новелл, в которые так любят играть девчонки. — Наверное, ботаном только прикидывается».
Красибор решил, что вслух чуть позже он скажет что-то более приветливое, но только когда головная боль ослабнет хотя бы в половину, а веки сбавят в весе. Мужчина присмотрелся к остальным фигурам. На кровати Александра (на самом деле это была не его кровать, конечно!) был аншлаг: на краю сидели две девушки, в которых он узнал Ольгу и Жанну; а в ногах стояла тётушка Негомила, рука её висела на перевязи. Ольга сидела ближе всех и, к удивлению Красибора, нежно поглаживала торс Александра.
«Что она там делает? Кубики считает? — недовольно подумал Красибор. — Быстро они сблизились. Ещё и при всех, что это за задел на оргию?»
Через пару секунд он сморщился, испытывая стыд почти такой же сильный, как головная боль в его черепной коробке. Ему было стыдно и от того, что он вообще вздумал приревновать Ольгу — девушку, от любви которой отбивался сколько себя помнил; и от того, что вообще-то она вовсе не гладила блондина. Точнее, не только гладила. Красибор не сразу разглядел, что в руках девушка держала большой ватный диск, смоченный в каком-то оранжево-красном растворе. Хотя, погодите-ка…
«Да это же кровь, — понял Красибор. — Смешанная с чем-то. Лекарством, может… Когда я стал таким мудаком?»
Все пятеро о чём-то переговаривались. Красибор не мог полностью разобрать их слов, но улавливал настроения и интонации: люди были расслаблены и даже время от времени смеялись, хотя Александр тут же морщился, а кто-то из них извинялся за шутку не к месту. Вдруг Красибор, позабыв о том, как ломит тело, резко приподнялся на локтях, чтобы получить лучший обзор. В мозгах тут же разлилось раскалённое железо, которое яркой вспышкой оглушило его, а после медленно начало пробираться к глазам, переносице, вискам и затылку.
«А где…? — мужчина игнорировал боль и вглядывался в фигуры людей, вновь и вновь оглядывая присутствующих. — А где же..?»
Первым его заметил Александр. Он улыбнулся ему как-то вымученно и грустно. Коротким кивком указал Красибору за спину. Мужчина тут же обернулся и, наконец, облегчённо упал обратно на кровать. Раскалённое железо потекло обратно в центр сознания.
«Девочка моя…» — подумал он и, чувствуя, как головная боль тут же начала отступать, с трудом приподнял руку (мышцы дрожали и совсем не желали слушаться) и как мог нежно убрал волосы с лица девушки. Та поёжилась, засопела и снова уснула. Фима сидела на большом жёлтом кресле, придвинутом вплотную к постели Красибора и, облокотившись на край, сладко спала. Мужчина отметил, каким глубоким и спокойным было её дыхание.