Ника, Эрн и осколки кружев
Шрифт:
— Посмотри, там не Кайдо, случайно? — шёпотом спросил у Моники Арнан, указывая в толпу рядом с помостом.
— Он, и Иге рядышком, — ответила Моника, узнав в дряхлой старушке с клюкой старейшину Лиги Трилистника. — Вон там, прямо у помоста.
— Не нравится мне это, — Арнан покачал головой, вгляделся в толпу и замер. — Подожди, я вижу… нет, не может этого быть.
— Что? — испуганно прошептала Ника, вцепившись в его руку. — Кого ты увидел?!
— Охотники, — на грани слышимости ответил Арнан. — Ты ведь разрушила магическую границу.
— Охотники на перевёртышей? — удивилась Ника.
— Именно, я чувствую их артефакты, — Арнан прижал губы к уху Моники. — Змеиный Коготь издаёт уникальные эманации.
— Арнан, что происходит? — Ника испуганно замерла, не зная, куда смотреть и чего ожидать дальше.
— Не знаю, девочка моя, но держись поближе, никуда не встревай, — попросил он и взялся за рукоятку собственного Змеиного Когтя.
Арнан повернулся к Эссуа Маранте, чтобы предупредить его о том, что на площади охотники, но его остановил Динстон. Бывший военный советник короля Кадарии сверкнул глазами и заговорщицки ухмыльнулся, быстро позабыв про прежние разногласия.
— Не надо. Так даже лучше, — ответил он на вопросительный взгляд Арнана.
— Посмотрите, какой у нас Верховный — и бремя на себя взял, и совет сформировал, и предателя на суд привёл, — прошипела Инес, выдвигаясь вперёд на платформе. — Какая чудесная новость! — воскликнула она звонко, встала вплотную к Кевану и рассмеялась. — Король пал, королевство обезглавлено, но это не беда — у нас будет новый король.
— Инес! Замолчи! — Эссуа Маранте бросился к дочери, случайно толкнув Монику.
Ника застонала от боли и начала падать назад. Арнан успел подхватить её до того, как она коснулась пола, он взял её на руки и рыкнул на Динстона, который бросился к сестре. В этой неразберихе они пропустили момент, когда Инес и Эссуа схлестнулись друг с другом в словесной перебранке, а Кайдо запрыгнул на помост. Моника не видела, что происходит, но понимала — сейчас всё внимание толпы приковано к Инес и Верховному судье, поэтому решила действовать.
— Арнан, телепорт, скорее, — попросила она жениха и попыталась слезть с его рук.
— Я просил тебя никуда не встревать, — покачал головой Арнан и перехватил Нику так, чтобы самой ей было не выбраться.
— Сейчас или никогда! — взмолилась Моника, цепляясь пальцами за полы пальто Арнана. — Мы должны спасти Кевана.
— Поздно, девочка моя, — тихо ответил он и развернул Монику лицом к толпе.
И только теперь она заметила, как в поднявшейся суматохе юркими змейками прорываются сквозь толпу охотники. Ника никогда их не видела, только слышала сплетни слуг и опасливые шепотки на улицах, но почему-то сразу поняла, что это они. И дело даже не в особых чуть изогнутых кинжалах, точь-в-точь таких, как у Арнана — похожих на коготь невиданного зверя. И не в том, что эти люди так разительно отличались от жителей столицы. Просто у каждого охотника на шее светились особые артефакты, созданные в тайных лабораториях.
На помосте, предназначенном для казни, схлестнулись разом три равнозначные силы: Лига Трилистника, Орден Безмолвных и Гильдия Охотников. И всем им вдруг оказался нужен Кеван — тихий и скромный целитель. Моника закусила губу до крови, не желая смотреть и не в силах оторваться от схватки, итогом которой станет судьба её брата.
Инес успела оттолкнуть отца и вонзить кинжал в двоих охотников. На её губах блуждала умиротворённая улыбка, от чего лицо казалось ещё красивее и приятнее. Убийства и сражения поистине вдохновляли наёмницу, они были её стихией, её смыслом жизни. Ника видела, как Инес схлестнулась с пожилым охотником и даже сумела ранить его, но старик оказался проворнее — он сделал что-то, едва коснулся Инес голой рукой, и она рухнула на помост. Кайдо будто не было дела до сражения, он держался чуть в стороне, не теряя Кевана из виду. Моника поняла — он ждёт появления Михара, сам Кеван ему не нужен.
Безмолвные сражались не хуже самого Таккедо Стенели: без магии, без хитрых трюков и подлых ударов в спину — этакие благородные иноры на турнире, а не безжалостные убийцы на страже безопасности своей страны. И они ни в чём не уступали охотникам, которые кружили вокруг них, разрезая воздух лезвиями Змеиных Когтей. Моника могла своими глазами увидеть, как живёт наследие Таккедо, как в отсутствие магии решают упорство, сила и ловкость. Вот они живые доказательства правоты мастера — неподкупная сталь рассудит и бедняка, и богача. Магия — далеко не единственная сила в этом мире.
Арнан оттеснил к краю помоста Эрнана, Динстона и Тарита, кивком головы поманил за собой Татию и Хелику. Он дождался, когда они спрыгнут, передал Нику в руки Динстона, а затем спрыгнул сам. Вступать в бой он не стал, как и пытаться вытащить Кевана. Зато Татия решилась. Она выхватила из своей бездонной сумочки какой-то артефакт и бросила его на помост. Громкий хлопок оглушил дерущихся. Следом распространилась дымовая завеса, в точности такая же, как из артефакта в лавке Ании Понцелер.
— Хватай Кевана! — обратилась Татия к Динстону и прикрыла голову. Раздался ещё один взрыв. — Ну! Чего застыл?!
Моника в который раз пожалела о том, что рана на животе сделала её бесполезной и медлительной. Она бы сама бросилась за Кеваном, но не могла даже выпрямиться в полный рост — сразу скручивало внутренности от боли. А ведь в воздухе до сих пор витают отголоски сырой магии… если собрать их все, можно спасти Кевана, разметать этих крыс, что сбежались на запах смерти и крови. Ника втянула сквозь зубы такой манящий воздух со вкусом магии. Ещё разочек почувствовать себя всесильной… ощутить в своих руках биение чужих сердец и самой решить, кто из них останется в живых.
Эрнард рванул Нику в сторону и прокричал что-то ей в лицо. Захваченная мыслью спасти брата, она даже не слушала его, смотрела на Кевана и решалась на последний, самый последний разочек. Ну разве случится что-то страшное, если Моника поможет брату? Всего один взмах рукой, и никакой казни не будет. Как не будет и охотников, Лиги и безмолвных, что сейчас будто дворовые псины тянут в разные стороны обглоданную кость.
Ника оттолкнула Эрнарда и развела руки в стороны, концентрируясь на магии, которая манила и звала. Магии, которая ждала Монику все эти годы, что девушка провела в заточении с мыслью будто она убогая, калека, родившаяся среди магов высшего ранга.