Никак иначе
Шрифт:
— Выбирай зеленоглазая, или я тебя сейчас выношу задницей к верху на своём плече, и тащу в свою берлогу, или приедешь туда сама? — он говорит это, оглядывая моё раскрасневшееся лицо.
— Ненавижу тебя, и дружка твоего! — выплёвываю я.
— Неправда, Света ты нас хочешь! И если так дорожишь свободой и спокойной жизнью, то придётся смириться, что в ней будем мы.
Вот что мне сделать? Уйти с этой работы? Уехать в другой город? Как сбежать?
— И пусть сегодня мы встретились случайно, поверь, это было дело времени, мы бы нашли тебя, — говорит Кирилл, отпускает мои руки, потому что видит мои глаза, понимает, что я смирилась.
— Телефон, адрес, — пододвигает он листок и карандаш, и я, размяв запястья, покорно пишу ему свой новый номер телефона и адрес тёти Оли.
— Умничка, — хвалит он, складывая листок вдвое,
— Кирилл, это слишком быстро…
— Я уже это слышал, зеленоглазая, — говорит он, и почти выходит, но останавливается, поворачивается вновь, — кстати, охуенно выглядишь, прическа новая зачёт.
И он выходит, проходит вальяжно мимо стеклянной стены, оставляя меня переваривать полученную информацию.
А ведь только я вздохнула свободно…
9
Я стою в темном холле и не понимаю куда идти. Везде темно, и словно никого и нет. И может так оно и есть. Но охранник пропустил меня, значит предупреждён. Я прохожу по темному коридору дальше. И ошибка исключена, хотя я задёргала водителя, которого звали Сергей, вопросами, куда мы едем, особенно когда он свернул за город. Я-то предполагала, что меня повезут в одну из квартир, где я была ранее. Но Сергей терпеливо и спокойно отвечал, что всё правильно. Мне бы его спокойствие.
После Кирилла, еле выплелась из переговорной, даже не соображая, как объяснить новым коллегам его поведение. Они отдать им должное молчали, только поглядывали на меня подозрительно. И я тоже молчала.
Что я могла им сказать?
Пусть лучше сами придумают. Остаток дня, обдумывала, что сказать тёте. Тут, правда, было легче, хоть и пришлось опять врать. Собрав немного сменных вещей и личную гигиену, сказала, что переночую у Иришки, что у нас девичник. Как подросток, ей богу. Но не говорить, же правду. Тётю удар хватит от этой правды. Потом по дороге ещё и Ирка нарисовалась, не выдержав моего молчания. В общем, наврала всем, а вот теперь хожу по темному огромному дому, и недоумеваю где эти звери.
Когда Сергей въехал в просторный внутренний двор, я опять усомнилась что мы по адресу, но тупить уже не стала, раз привёз, значит так надо. А Сергей ещё и поинтересовался, во сколько заехать завтра. Ну да Кирилл же сказал, что он теперь мой личный водитель. Я назвала время, попытаюсь вырваться пораньше. Вышла, прихватив сумку, и пошла к темнеющей громадине дома, подсвечено только широкое крыльцо, там меня и встретил охранник, молодой парень, одетый в какую-то спец куртку. Он открыл мне дверь, и сказал, что меня ждут, и всё, в темноте дома я осталась одна, и вот уже мнут пять брожу среди роскошной обстановки этого особняка, в полумраке, даже не представляя куда идти. Длинный коридор подсвечен ночным освещением, приводит меня в роскошную столовую, которая соседствует с кухней, не менее роскошной и большой. Я в который раз кошусь на свои яркие кеды, может, стоило разуться, но, а с другой стороны, правил мне никто не устанавливал, поэтому шлёпаю дальше по напольной плитке, и ловлю свой силуэт в глянцевой поверхности огромного холодильника. В кухне тоже горит тихий приглушённый свет неоновых подсветок. Я ставлю свою сумку, на высокий стул и стягиваю с плеч джинсовую курку, остаюсь в футболке и джинсах. Подхожу к крану и набираю воды в стакан, пью, попутно осматриваясь.
Может они забыли обо мне? Или у них возникли какие-то дела? А может Кирилл и вовсе не рассказал Саше о том, что встретил меня? Хотя он чётко дал понять мне, что их будет двое, как он выразился, в моей жизни.
Отставляю стакан, и иду дальше. Не то чтобы я стремлюсь быстрее встретится с ними, но мне действительно становиться интересно. Можно пойти назад, и тогда я окажусь в гостиной, из которой вверх убегает лестница, а если пойти дальше?
И я иду по коридору дальше, и вскоре слышу звуки музыки, что-то ритмичное, много низких басов. В конце коридора лестница вниз, в подвал. Спускаюсь, съедаемая и любопытством, и немного страхом. А вдруг они там кого-нибудь пытают? Но я иду, и оказываюсь у распахнутых дверей, большого спортзала. Свет режет глаза, и я моргаю. Здесь и тренажёры, в основном гребной, и беговая дорожка, и много железа, штанги, гантели, штифты, и ринг, прямо посреди спортзала. И под убойную музыку, на нем кружат двое. Саша
— А вот и трофей победителю! — оскаливается Саша и легко спрыгивает вниз, убирает звук пультом, почти на ноль, подходит ко мне, захватывая и окутывая меня своим диким ароматом.
Я стою, смотрю на него, закинув голову, впиваясь пальцами в стальные мышцы. Позади, кряхтит Кир, поднимаясь, и тоже спускаясь вниз.
— Привет конфетка! — утирает Саша с лица пот. Ответить не успеваю, потому что, в меня впиваются его солёные губы, и я зарываюсь пальцами во влажные волосы на затылке, от удовольствия, чуть ли не мурчу.
Ого! Я, оказывается, скучала, иначе, как объяснить, то, как я жмусь к его взмокшему телу, которое пропитывает меня своим ароматом, клеймит собой. Как объяснить, то, что я с готовностью отвечаю на его поцелуй, млею от этих отнюдь не нежных прикосновений.
Но додумать мне не дают, меня резко выдёргивают из одних рук, и тут, же впечатывают в другое тело, такое, же вспотевшее, и до одури пахнувшее мужским острым запахом. Кирилл тоже солёный на вкус, а ещё к этому вкусу примешивается металлическая нотка крови, и это совсем отключает все инстинкты самосохранения, только один самый низменный работает. Принадлежать этим самцам, самым похабным образом отдаться. Я стону в жёсткие губы, и веду руками по широким плечам, ухожу ладошками на шею, и впутываю пальцы в волосы, притягиваю ближе. Кирилл рычит толи от удовольствия, толи от боли, и таранит мой рот языком, погружая его всё глубже.
Я чувствую другие горячие ладони, и твердое тело, позади. Выгибаю ягодицы, трусь. Саша тянет вверх мою футболку, и на мгновение, разлепляя нас с Кириллом, стягивает её через мою голову. Он склоняется сзади и кусает за плечи, вырывая из меня стон. Но Кир снова завладевает моими губами, и я растворяюсь в его животной страсти. Боль смешивается с удовольствием, и озноб бежит по телу, спускаясь к самым ногам. Я трепещу, между ними. Я дрожу в их руках. А они никогда не знали стыда, и сейчас тоже действуют откровенно. Пока один исследует мой рот, второй натирает чувствительные груди, массирует соски. И я горю. Просто моментально готова, не о чем уже не думаю, стремлюсь только к удовольствию.
Кир выпускает мои истерзанные губы, и смотрит жадным, острым взглядом, ловя раздувающимися ноздрями мой аромат. Отслеживает мою реакцию на прикосновения Саши, и то, как я жмусь к нему, как млею, прикусив губы. А потом он скользит, ниже опускаясь на колени, и тянет вниз мои джинсы, захватив их вместе с трусиками, стягивает до колен, и впивается пальцами в бёдра, опять втягивает мой запах, мазнув носом внизу живота.
— Бля! Даже так чую, что течёшь! — рычит он и проводит пальцами по моей промежности, собирая влагу. Я дёргаюсь, от этих прикосновений, но Саша, обхватив меня за талию, крепко держит, другой рукой стягивает тонкое кружево на чашке бюстгальтера и зажимает твёрдый сосок. Я охаю, выгибаю спину, и пытаюсь насадиться на пальцы Кирилла, которыми он дразнит меня.