Никак иначе
Шрифт:
Саша же элегантно, расстегнул белую рубашку, просто оставив её на широких плечах, и на его груди тоже показался рисунок, какие-то переплетенные ветви, и тоже поросль волос, более светлых.
А я пятилась в темноту квартиры, разгоняемой только полной луной, что выкатилась на небо, и светила в просто огромные, ничем не завешанные окна, и смотрела. Смотрела и пятилась, пока не почувствовала, что пятиться больше некуда, и села. Это, оказывается, была кровать. Ну, вот и приехали.
Я попыталась отползти по ней, но меня уже настигли.
— Я буду кричать, — сипло, в противовес своей угрозе,
— Я тебе это обещаю, — Саша склонился, и ухватил за край мой свитшот, потянул вверх.
— Нет, не надо, — только и вышло у меня пискнуть, когда он рывком поднял его вверх, стянул и откинул. Я осталась в почти прозрачном белом бюстгальтере, который и не скрывал пышную форму моей груди, а только подчёркивал её.
Теперь Кирилл склонился надо мной, и протянул ладони, накрывая мою грудь, и я дёрнулась, упала назад на локти, и постаралась отползти, и ещё больше открываясь ему.
— Ох, ты ж, блядь, вот это сиськи, — заурчал низкий голос Кира, и он продолжил мять мою плоть, склоняясь всё ниже. — Между них охуенно член загонять! Попробуем, а зеленоглазая?
Я взвизгнула и резко развернулась, поползла к изголовью, но меня, поймав за лодыжку, резко притянули назад, и вернули на место, только задом к верху. Я замерла, напряглась, ощущая, как скользят шершавые пальцы по моей спине, от обтянутой джинсами поясницы, по позвоночнику, по лопаткам, до плеч, потом жесткая рука, наматывает на кулак мой хвост и под мой визг дёрнула меня верх, натянула, так что я запрокинула голову, и увидела над собой Сашу. Волны страха и ужаса накатывают одна за другой, к горлу подступает истерика, от моей напускной храбрости не осталось и следа. Только паника нарастала, потому что разум отчётливо понимал, что не сбежать.
— Ты же выбрала меня, конфетка, — хрипит голос Саши, когда он прижимает меня к себе, и я чувствую своей спиной, его твердое тело и горячую кожу, и аромат его свежий, и лёгкий. — Я буду первым, — и он разворачивает меня к себе и ставит на колени, перед вздыбленной ширинкой.
Он удерживает меня за хвост, другой рукой расстегивает ширинку на брюках, оттягивает трусы и достаёт свой член, который чуть ли не в нос мне утыкается.
Я жмурюсь, но перед глазами всё равно стоит увитый венами ровный и толстый ствол, с розовой обрезанной головкой. А ещё я боюсь вдохнуть рядом с ним, не хочу чувствовать этот запах, мне противно, но когда не остаётся кислорода, я резко тяну носом воздух, и аромат который я вдыхаю вместе с ним, вполне нормальный, не противный. Чистая плоть, даже слышаться аромат ментола. Но только это не меняет ничего. Мне страшно, и мерзко. Не хочу этого делать, И я продолжаю жмуриться, словно, если сделаю это более усердно, то это наваждение исчезнет.
— Давай, конфетка, открой рот, — воркует сверху Саша.
Я верчу головой в знак протеста, и не разжимаю глаз.
Мои волосы вмиг натягивают, и задирают голову. Я распахиваю глаза, и смотрю на своего мучителя снизу вверх.
— Рот, открой, сказал, — уже жестче произносит он, и другой рукой обхватывает мой подбородок, и давит пальцами на щёки. И я заливаюсь слезами, моя истерика прорывается.
— Не надо, — только и успеваю произнести я, когда его разгорячённый член, толкается ко мне в рот. Дыхание
— Ну что, член увидела и сдулась, — рычит Саша, и толкается ещё глубже, вызывая рвотный инстинкт. — Ты же храбрая была, посылала всех куда хотела!
И толкается, толкается.
Я половины его слов не понимаю, не могу вздохнуть, и только смотрю на него через призму слёз, что катятся из глаз.
— Да, это пиздец, а не отсос — отзывается рядом Кирилл. Выхватываю его слова фоном, потому что пульс бьёт в висках набатом, мне нужен кислород. Сиплю, остервенело носом, но не могу вздохнуть нисколько. И тут, он видимо решил смилостивиться, и освободить мой рот, и я жадно хватаю воздух, валюсь на пол, и содрогаюсь в рыданиях.
Саша садиться рядом со мной на корточки, и даже гладит вздрагивающую спину.
— В следующий раз, Света, думай, с кем связываешься, — ровно говорит он, встаёт, и подаёт мне одежду. Я поднимаюсь и трясущимися руками натягиваю на себя кофту.
— Сядь, подожди, я такси вызову, — командует Кирилл.
И я сажусь на кровать, и всё ещё плачу, но беззвучно. Я настолько унижена и растоптана, что моих сил хватает только на то чтобы не выть. Мужчины перестают обращать на меня внимание. Саша выходит из комнаты, а Кир включает свет и садиться на широкий диван, залипает в телефон.
Я сижу на кровати, шмыгая носом, обняв себя руками, и ещё не верю, в то, что меня передумали насиловать. Горло так и печёт, так и ощущаю там горячую плоть, что продирается дальше, даже глотать больно.
— Пошли, — кидает Кирилл, и я поднимаю на него глаза. Он так и не оделся, так и остался в одних джинсах, и ботинках. Я послушно встаю, и иду за ним в прихожую. Он открывает мне массивную дверь, и встаёт так, чтобы мне пройти, надо будет обязательно его коснуться. Я, стиснув зубы, и призвав остатки сил, протискиваюсь, касаясь его оголенного торса, и даже в забитый от слёз нос попадает горький аромат его парфюма.
— Давай, зеленоглазая, береги свою задницу, держи язык за зубами, — напутствует он меня, и внезапно тянется к моему лицу, когда я уже на пол пути. Я вздрагиваю от прикосновения его пальцев к моей щеке, и поднимаю глаза. Он смотрит странно, словно пытается рассмотреть что-то в моём заплаканном лице. Обводит большим пальцем губы, стирая дорожки слез, потом оттягивает нижнюю, смотрит, непонятно, так, что я снова не дышу.
— Вали, — наконец говорит он, убирая руку, и я отмираю от этого морока, и несусь, по лестницам вниз, потом распахиваю дверь, и сажусь в машину. Меня накрывает откат, и я снова реву, вплоть до самого дома.
3
— Девочки, да я вам говорю, всё не так просто, не может Полинка, просто так взбрыкнуть, просто Юрка, накосячил, а она скрывает, — уверяла нас Ирка.
Мы сидели в лаундж-зоне, одного модного ночного клуба, и обсуждали одну общую знакомую. Причем встретившись сегодня с девчонками, и решив выпить, где-нибудь совсем не собирались идти в подобное место. Просто наш любимый бар для посиделок, почему-то прикрыла санэпидемстанция, а клуб этот только открылся, и зазывно пестрел огнями, вот нас и занесло сюда.