Никогда не называй это любовью
Шрифт:
Неужели такое могло случиться за столь короткое время? Да, это случилось, и с уверенностью, совершенно лишенной всякой логики, она осознала, что это произошло в тот самый миг, когда он нагнулся, чтобы поднять розу, упавшую с ее груди.
Анна собиралась устроить званый ужин и поинтересовалась, не уговорит ли Кэтрин мистера Парнелла посетить его.
Узнав, что и Кэтрин будет там, тот согласился. Их скрытые от чужих взоров встречи по вполне понятной необходимости были короткими и нечастыми – их еще ни разу не видели вместе, поэтому встреча на публике теперь носила какой-то особый, щекочущий нервы характер. За учтивыми словами, обращенными друг к другу, скрывались их тайные мысли. Парнелл мог сказать ей: «Я слышал, вы любите жить в сельской местности, миссис О'Ши», – а тем временем его взгляд останавливался на ее лице, и он еле сдерживался, чтобы не подмигнуть ей. Кроме того, он наслаждался тем, как она выглядит в бальном платье. Он разглядывал ее обнаженные плечи с искренним восхищением. И во всеуслышание заявил: «Могу я сказать комплимент вашему наряду, миссис О'Ши?» Сам он одевался безупречно, чем производил неизгладимое впечатление на присутствующих дам. Ведь они слышали, что он невоспитан, неотесан и груб, а вместо этого видели перед собой обаятельнейшего мужчину. И очень красивого.
– Будьте начеку. Сегодня на вас будет огромный спрос, – прошептала ему Кэтрин, прикрываясь веером.
– Неужели? – У него был такой встревоженный и испуганный вид, что она весело рассмеялась. – Тогда я немедленно должен продемонстрировать свое полное отсутствие манер.
– А вот этого делать совершенно не нужно. Я приду вам на помощь. Мне нужно рано уйти, чтобы успеть на поезд. Вы не поедете со мной на вокзал?
Поскольку на ужине не было Вилли – бедной миссис О'Ши приходится так часто уходить в одиночестве, – все сочли предложение мистера Парнелла проводить ее на поезд лишь проявлением хороших манер. К тому же Чаринг-Кросс [17] находился по пути мистера Парнелла домой. Проводив Кэтрин, он отправится на Каннон-стрит [18] , где в настоящее время проживает.
17
Конечная железнодорожная станция Южного района в лондонском Уэст-Энде.
18
Конечная станция Южного железнодорожного района.
Случилось так, что эта короткая поездка, которую она предвкушала в течение всего вечера, затянулась весьма надолго. Ибо, прибыв на вокзал, она обнаружила, что опоздала на поезд.
– Значит, поедем в Элшем. Как вы думаете, каково расстояние до этого места? Около восьми миль? Ну, для доброй лошади это сущий пустяк. Давайте возьмем лучшую лошадь.
Весело смеясь, они внимательно изучали достоинства каждой лошади до тех пор, пока Чарлз не остановился на лоснящемся и перекормленном коне.
– Он слишком жирный и будет очень медлительным, но ведь нам некуда спешить, не так ли?
Немного поторговавшись, он договорился с кэбменом об оплате и помог Кэт взобраться в темные глубины двухколесного кэба. Возница стеганул своего толстого коня хлыстом, весело зазвенели колокольчики, и кэб тронулся.
Но даже теперь поездка закончилась слишком быстро. Лишь когда в темноте замаячил Уонерш-Лодж во всей своей уродливой красе, Кэтрин осознала, что за всю поездку они почти ничего не сказали друг другу. Они просто сидели, наслаждаясь покойным мечтательным счастьем, их руки соприкасались, ее голова почти лежала на его плече. Добравшись до места назначения, Парнелл понял, что ему предстоит обратная поездка в Лондон в полном одиночестве.
Лунный свет падал на поля и живые изгороди. Воздух был напоен ароматом цветущего клевера и свежескошенной травы. Дом стоял погруженный во мрак! Ведь было далеко за полночь, и все его обитатели, как обычно, находились в своих постелях.
Чарлз помог Кэтрин выйти из кэба. Он сказал вознице, чтобы тот дал своему коню несколько минут передохнуть, и добавил, что не задержится долго.
– Так вот где вы живете. Теперь я смогу думать об этом доме.
Она повела его по боковой дорожке, объясняя, что любит проникать в дом через оранжерею, если поздно возвращается. Чтобы никого не потревожить. Проходя по оранжерее, они чувствовали, как их щекочут какие-то вьющиеся растения, свисающие отовсюду. Они оказались в благоуханной пещере, среди усыпанных листьями ветвей.
Внезапно он взял ее за обе руки.
– Позвольте мне немного задержаться.
И прежде чем Кэтрин успела что-нибудь ответить, заключил ее в объятия и поцеловал. Это был долгий поцелуй. Когда он наконец отпустил ее, она почувствовала на щеках слезы. И тут же услышала его слова:
– Если бы вы только знали, как страстно ждал я этого мига!
Она мягко, но решительно отстранила его от себя.
– Нет, Чарлз, вам не надо оставаться здесь. Извините, но дети… слуги…
– Я уйду до рассвета.
– Рассвет уже очень скоро. Нет, это слишком рискованно. Кроме того, у мисс Гленнистер слух как у охотничьего пса.
– Кто это, мисс Гленнистер?
– Гувернантка девочек. Я не уверена, что могу доверять ей. Она так восхищается Вилли. – Кэтрин деланно рассмеялась. – По-моему, она тайно влюблена в него. Что бы там ни было… вам лучше уйти.
Он взял в ладони ее лицо и осторожно повернул так, чтобы на него упал свет луны.
– Я люблю вас!
Она перестала смеяться.
– Мне хотелось услышать от вас эти слова, и все же они пугают меня. Что мы делаем?..
– Не знаю, Кэт. Не знаю. Могу сказать одно: я не собираюсь довольствоваться этим малым.
– Но вы должны смириться: это все, что мы можем себе позволить. И не только из-за детей, но и из-за вашей карьеры. Что скажут в вашей партии, если узнают, чем мы занимаемся?
– Пусть говорят что хотят!
– Нет, нет, это какое-то безумие при свете луны! Наступит утро, и вы сами все поймете, уверяю вас. Вы не станете разрушать то хорошее, что делаете для вашей страны и ради женщины. Женщины, на которой вы не сможете жениться.
– Если это стало испытанием… – прошептал он. Внезапно его охватила дрожь. Он поднял лицо, и при тусклом свете луны Кэтрин увидела, как оно сурово и ясно. – Почему-то одна моя половина должна непременно бороться со второй, – произнес он так, словно обращался к себе.
До слуха их донесся звон колокольчиков ожидающего кэба. Кэбмен явно проявлял нетерпение. Чарлз отвесил резкий короткий поклон, не пытаясь коснуться ее вновь.
– Так вы выпьете со мной чаю завтра? Если приедете на пятичасовом, то я вас встречу.
Она кивнула, чувствуя, что получила временную передышку, и почему-то ей стало намного легче думать о том, как он в одиночестве отправится в долгий обратный путь. И еще она подумала, как станет жить, беспокоясь о нем каждый миг, когда его не будет рядом с нею.
Ей и в голову не приходило, что намного благоразумнее положить конец этой опасной дружбе.
На следующий день Кэтрин сразу поняла, что произошло нечто скверное. Он поздоровался с ней почти рассеянно, по всему его виду чувствовалось, что мысли его витают где-то очень далеко.