Никогда не сдавайтесь
Шрифт:
Западный фронт представлял собой тупик, и Черчилль понимал это как никто другой. В своем авторитетном послевоенном труде, посвященном истории конфликта – пятитомнике «Мировой кризис 1911–1918» (1923–1931 годы), – он писал, что победы достигались «либо ценой массовых потерь, либо маневром». Лучшие военачальники полагались на маневр, а не на кровопролитие. На самом деле это было своего рода знаком качества командира: чем чаще он использовал удачные маневры, избегая больших людских потерь, тем более искусным полководцем его считали. Маневр – экономный и эффективный способ ведения боевых действий, массовое убийство – дорогостоящее расточительство. Проблема оцепеневшего Западного фронта заключалась в отсутствии возможностей для маневра. На поле боя противники стремятся обойти друг друга с флангов или, что еще лучше, зайти в тыл неприятеля. Лобовое столкновение означает массовые потери, фланговый бой означает маневр. Но на Западном фронте любая попытка одной из сторон обойти другую вызывала совершенно идентичную реакцию противника. Вскоре возможностей для подобных
Как любой предприимчивый руководитель, Черчилль решил, что надо мыслить нестандартно. Его идея выглядела на удивление просто. Если ситуация на Западном фронте зашла в тупик, надо из него выйти. Если на Западном фронте маневр невозможен, надо идти туда, где такая возможность сохраняется.
«Все по-настоящему великое очень просто и может быть выражено обычными словами: Свобода, Справедливость, Честь, Долг, Сострадание, Надежда».
Черчилль знал, что «Великая война» в действительности является мировой, и посмотрел за пределы Европы, на мир в целом. Он увидел Турцию – союзницу Германии, представлявшую угрозу для России, восточного союзника Британии и Франции. Турецкая угроза заставляла Россию держать у своих южных границ силы, которые в любом другом случае могли бы быть брошены на Германию и Австрию. А усиление российской группировки на Восточном фронте заставит Германию и Австрию ослабить свои силы на Западном. Кроме того, Турция контролировала Дарданеллы – длинный узкий пролив, отделяющий Балканы от Малой Азии. Захват Дарданелл позволил бы союзникам получить прямой выход на Россию и обеспечить бесперебойный грузопоток и перемещения войск с Запада на Восток. При этом появлялась возможность вообще вывести Турцию из войны под угрозой ее полной оккупации. В любом случае, турки будут вынуждены отойти от российских границ, высвободив значительное количество сил русских для борьбы с Германией и Австрией. Наконец, успешная операция в Дарданеллах будет способствовать вступлению Италии и ряда нейтральных Балканских государств, в первую очередь Греции, в войну на стороне союзников.
Захват Дарданелл было легче себе представить, чем осуществить. Берега узкого пролива состояли из мощных фортификационных сооружений, представлявших серьезную опасность для боевых кораблей. В начале века Черчилль и сам высказывал мнение о том, что береговые укрепления и их тяжелая артиллерия делают Дарданеллы практически неприступными, поэтому «противопоставлять им современный флот» было бы безрассудством. Но с тех пор ему лично довелось руководить широкой модернизацией Королевского военно-морского флота, которая предусматривала постройку судов с усиленной бронезащитой, значительно более мощной артиллерией и намного более совершенными системами управления огнем. В январе 1915 года он направил запрос командующему Средиземноморским флотом адмиралу Сэквиллу Кардену: учитывая современные технологические достижения, можно ли подавить и прорвать оборону Дарданелл атакой с моря, без участия сухопутных сил? Карден ответил, что при наличии достаточного количества кораблей это возможно. Имелось в виду, что благодаря серьезной огневой мощи объекта атаки современных боевых кораблей надо дополнить более старыми, а то и просто устаревшими. Слабая бронезащита сделает их более уязвимыми целями для огня турецких береговых батарей, но, по логике рассуждений Черчилля, ими можно пожертвовать в силу возраста. Гибель старых кораблей (вместе с их командами) оправдана тем, что огромное количество солдат будут избавлены от необходимости погибать в бессмысленной бойне Западного фронта.
Большинство из нас привыкли оценивать решения исходя из их цены. Это ошибочно. Более важным критерием является стоимость, представляющая собой сумму полезного за вычетом затрат на его приобретение. Потеря боевых кораблей вместе с их экипажами – высокая цена. Однако достигнутая таким образом польза – это спасение еще большего количества жизней и прекращение гибельного противостояния.
То, что операция в Дарданеллах провалилась, является неоспоримым фактом. Однако и сегодня, спустя столетие, мудрость стратегического замысла как такового продолжает оставаться предметом дискуссии. Некоторые военные историки обвиняли и продолжают обвинять Черчилля в безрассудстве и авантюризме. Другие же, наоборот, считают замысел не просто разумным, но блестящим, и видят причину неудачи не в нем, а в его исполнении.
В войне, как и в любом сложном и рискованном предприятии, отлично выполненные разумные тактические решения могут спасти неудачную стратегию. А самую выдающуюся стратегию может погубить отсутствие грамотных тактических действий. Можно спорить о том, насколько мудр был стратегический замысел Дарданелльской операции, но бездарность тактики, которая была применена для его воплощения, несомненна.
Тактические неудачи начались задолго до начала перемещения военных кораблей. В качестве первого лорда Адмиралтейства Черчилль не только обладал большой властью. Он еще и нес большую ответственость. Наряду с премьер-министром Асквитом, военным министром Китченером и рядом высших офицеров армии и флота он был членом Военного совета. Ни Черчилль, ни кто-либо другой не могли принимать решения в обход Совета. На практике именно Совет руководил военными действиями, однако он отличался медлительностью, неуверенностью и непоследовательностью. По свидетельству официального биографа Черчилля Мартина Джилберта, с конца 1914 года, когда идея Дарданелльской операции впервые была вынесена на обсуждение, и до момента ее начала в марте 1915 года, Совет обсуждал эту тему не менее пятнадцати раз. Помимо вопроса о самом захвате Дарданелл, члены совета постоянно возвращались к обсуждению возможности совместной операции армии и флота. Изначально Черчилль и главнокомандующий флотом, адмирал Фишер, предлагали комбинированную операцию сухопутных и военно-морских сил. Однако против этого выступали Асквит и Китченер – последний аргументировал свою точку зрения тем, что у него нет резервов и он не может ослаблять Западный фронт. Именно тогда Черчилль послал запрос адмиралу Сэквиллу Кардену о возможности атаки исключительно силами флота. Получив положительный ответ, Военный совет сосредоточил свое внимание на этом варианте.
На втором и третьем заседаниях Совета военачальники обсуждали атаку на Дарданеллы с моря. Но на четвертом заседании Китченер неожиданно изменил свое мнение, высказавшись за необходимость участия сухопутных войск. Менее чем через неделю после этого он вновь стал говорить о том, что у него нет свободных войсковых резервов. На шестом заседании Военного совета две недели спустя Китченер сообщил о возможности выделить дивизию. Но, по его мнению, ее нужно задействовать на материковой части Турции, и не для скоординированной операции с флотом в Дарданеллах, а для захвата порта Салоники в северо-восточной части Греции.
Общая сумятица мнений захватила и главнокомандующего флотом. Сообщив Черчиллю, что атака с моря возможна, затем он неожиданно высказался против этой идеи. А некоторое время спустя опять переменил свою точку зрения и настаивал на том, что военно-морские силы справятся с задачей без поддержки сухопутных войск. Потом последовал очередной раунд колебаний: седьмое, восьмое и девятое заседания совета были посвящены дискуссиям о возможности совместной сухопутно-морской операции, в которой флоту предстояло бомбардировать пролив, а 29-я дивизия должна была в это же время атаковать Галлиполи на суше. Казалось, что согласие достигнуто, была установлена дата начала операции. На десятом заседании три дня спустя Китченер проинформировал Черчилля о том, что не сможет выделить 29-ю дивизию. Одиннадцатое и двенадцатое заседания прошли в ожесточенных и бесполезных спорах. Действуя по собственному усмотрению и не поставив в известность Черчилля, который отвечал за Дарданелльскую операцию в целом, Китченер отменил приказ о переброске 29-й дивизии. После этого, на тринадцатом заседании Совета, он подтвердил свою готовность выделить ее для совместной операции.
«Фанатик неспособен изменить свое мнение и не хочет менять его предмет».
К этому моменту все сроки уже прошли. Морская составляющая операции шла полным ходом, корабли направлялись на свои позиции. К тринадцатому заседанию Совета флот был готов начать операцию в течение одной недели, а после отмены Китченером приказа о переброске дивизии не существовало ни плана, ни средств для высадки десанта. Для руководства флота это означало, что они вступают в трудный бой, не имея ни малейшего представления ни о сроках сухопутной операции, ни о том, состоится ли она вообще. Успех в постоянно меняющейся ситуации без какой-либо твердой почвы под ногами маловероятен. Черчилль и его Военный совет послали военных моряков в бой без твердой и решительной поддержки.
Удивительным оказалось то, что начало операции 19 февраля 1915 года было обнадеживающим. Рано утром в пролив осторожно вошли два крейсера. За ними последовали броненосцы Cornwallis и Vengeance. Но интенсивный обстрел они стали вести только 25 февраля, что заставило турок эвакуировать внешнюю линию береговой обороны. Это дало британскому флоту возможность войти в пролив и начать обстрел средней линии укреплений. Обрадованные успехом, британцы попали в западню турецких минных заграждений, перед которыми их тральщики – в основном переоборудованные рыболовные суда с гражданскими экипажами – оказались беззащитны. Эта задержка позволила туркам перегруппировать и усилить свою оборону. Только 15 марта адмирал Карден получил добро Адмиралтейства на генеральную атаку с целью полного и окончательного подавления обороны противника. Он планировал, что под прикрытием тяжелой артиллерии броненосцев минные тральщики смогут расчистить минные заграждения и полностью освободить флоту путь в пролив.
Это была хорошая идея, но, к несчастью, 15 же марта Карден серьезно заболел, и его сменил контр-адмирал Де Робек, не очень веривший в возможности флота по подавлению артиллерии береговых укреплений Дарданелл. Руководитель, приступающий к рискованному предприятию без особой веры в его успех, обречен на поражение.
Британцы планировали начать следующий этап своих действий 18 марта. Их цель состояла в подавлении береговых батарей, которые прикрывали первые пять рядов минных заграждений. Это позволило бы тральщикам приступить к своей работе в ночное время суток. После разминирования флот мог продолжить движение по проливу, ведя огонь по оставшимся в строю береговым укреплениям. А затем тральщики должны были полностью разминировать последние пять рядов минных заграждений. Это означало бы полное освобождение Дарданелл для переброски войск и снаряжений, необходимых для мощной сухопутной операции и для установления бесперебойного канала связи с Россией.