Никогда не спорь с судьбой
Шрифт:
Времени у меня было много, поэтому я принялась размышлять – что или кто может заставить Калленов волноваться? Ну, кроме меня. Надеюсь, они всё же поняли, что никой опасности для них я не представляю. А кто ещё? Возможно, Вольтури. Эдвард упоминал, что они мечтают заполучить его и Элис, но они не променяют семью на статусные плащи. Плащи!!! Так вот кто были те наблюдатели на холме. И как я сразу об этом не подумала. Хотя, в последнее время мне и так хватало поводов для дум, не до плащей было. Получается, что Вольтури всё же заинтересовались новорожденными. Но почему же тогда не вмешались? Не уничтожили их? Просто стояли и наблюдали, как будут гибнуть Каллены. Зря я их тогда не пришлёпнула.
Я дождалась возвращения младших Калленов и их отъезда в школу. Потом вернулась «домой», чтобы снова прилететь сюда ближе к вечеру. Следующие два дня прошли точно так же, как и предыдущие – ничего не менялось. Я, чем могла, занимала себя днём, а ночи проводила на своём наблюдательном пункте. Для чего я соорудила себе спальное место – непонятно. Ну, я же не знала, что поспать мне теперь не удастся. Но я использовала его для хранения всяких «сувениров» – красивых шишек, кособоких браслетиков из травы, фигурок, грубо вырезанных из дерева, в общем, всего того, чем я пыталась занять свои руки в минуты ожидания.
Шла четвёртая ночь моих наблюдений. В этот раз кое-что, к моей радости, изменилось. Ребята вернулись домой гораздо раньше и какое-то время сидели и общались в гостиной, а потом, когда самым последним вернулся Эдвард, постепенно разошлись по своим комнатам. Эдвард остался. Какое-то время он сидел, спрятав лицо в ладонях. Конечно, я была слишком далеко, и не могла видеть выражение лица Эдварда, даже не будь оно закрыто, но его поза было весьма красноречива. Вся его сгорбленная фигура излучала такое отчаяние, что у меня сдавило горло. Если бы я всё ещё могла плакать – точно разревелась бы. Мне безумно хотелось подойти, обнять его, утешить, но я не имела на это права. Я только его напугаю, и ничем не помогу. Поэтому я просто сидела и любовалась им. Мне так хотелось, чтобы остаток этой ночи длился бесконечно, чтобы я могла ещё долго смотреть на Эдварда. В последнее время мне это удавалось слишком редко.
Но тут Эдвард встал. Я расстроилась, думая, что теперь он соберётся и уйдёт в школу. И я снова долго его не увижу. Но Эдварда подошёл к роялю. Сначала он какое-то время просто сидел, положив пальцы на клавиши, а потом заиграл. Мелодия была совсем тихой, и я её не слышала. От обиды мне захотелось взвыть, но тут музыка стала громче. Это была очень печальная мелодия, но при этом очень, очень красивая. Я вся обратилась в слух, наслаждаясь едва слышными звуками. Даже закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало. Чудесная мелодия словно обнимала и баюкала меня, такая прекрасная. Я печально улыбнулась и поплыла на волнах восхитительных звуков. А потом я услышала голос Эдварда:
– Потанцуй со мной, Энжи.
Я открыла глаза и увидела его, такого прекрасного, стоящего на соседней ветке. Он улыбался и протягивал мне руку. Я даже не заметила, как он оказался так близко.
– Потанцуй со мной, Энжи. Я давно об этом мечтал.
Я тоже об этом мечтала. О том, как Эдвард заключит меня в объятия, и мы закружимся в вальсе. И вот теперь моя мечта сбылась. Не раздумывая, я шагнула к нему и…
И очнулась от сильной боли. Не сразу я поняла, что лежу на земле рядом с сосной, которая последние четыре дня была моим наблюдательным пунктом. Из рваной раны на предплечье льётся кровь, нога сильно болит и
Поскуливая больше от разочарования, чем от боли, я осторожно села и целой рукой выправила сломанную ногу. А потом сидела, наблюдая, как сначала исчезают ссадины и мелкие царапины, покрывающие почти всё моё тело, а потом закрывается большая рана на руке и срастается кость ноги. Спустя полминуты я, уже абсолютно целая, правда, перемазанная кровью, встала и огляделась. Потом задрала голову и, наконец, поняла, что случилось. Я свалилась с дерева. Падая, я своим телом сломала несколько больших веток, об одну из которых и разодрала руку. Да уж, всё же хорошо, что я не человек – иначе такое падение стало бы для меня летальным. Но почему я упала? И где же Эдварда?
И тут до меня дошло. Кровь. У меня снова есть кровь! И я снова уязвима. Я поднесла руки к лицу – никаких когтей. Нормальные человеческие руки. И ноги тоже. Уже понимая, что произошло, я ощупала спину. Конечно же, никаких крыльев. Я снова стала собой. Ну, прежней собой. И с дерева я упала, потому что заснула! Значит, Эдвард мне просто приснился.
Но как это произошло? Почему я сумела вновь вернуть свой прежний облик? И, главное, как я это сделала? Ответов пока не было. Я слегка покачнулась и упёрлась рукой в ствол дерева. Перед глазами всё расплывалось. Что со мной? И тут я зевнула. Широко, от души. Ну, конечно же! Я просто хочу спать. Раз я – это снова я, то и привычки у меня прежние. И одна из моих «вредных привычек» – спать по ночам. А сейчас уже практически утро – не удивительно, что меня просто сбивает с ног. А если учесть, что я не спала почти четверо суток – странно, что я вообще могу держать глаза открытыми.
Так, ладно, все вопросы потом. Завтра я всё обдумаю. Точнее, уже сегодня. А теперь – спать!
Через несколько минут я залезла в своё гнездышко, – как всё же славно, что я его сделала, – свернулась калачиком, и в следующую секунду уже крепко спала.
Глава 14. Договор. Часть 1.
«Где ты? Отзовись!»
Мой кошмар вернулся. Я вновь окружена голосами, которые непрерывно зовут меня, и снова не могу им ответить. Но на этот раз голоса звучат по-другому. В них больше нет отчаяния, они полны радости, даже ликования.
«Ты жива! Жива! Но почему не отзываешься? Где ты? Где же ты?»
Я словно за непроницаемой стеной, которая окружает меня со всех сторон. Я слышу голоса, они зовут меня вновь и вновь, но сама я словно скована по рукам и ногам. Я не могу пошевелиться, чтобы сломать эту стену. Не могу закричать, чтобы меня услышали. И нет никого рядом, кто обнял бы меня и прогнал этот сон.
«Ответь же! Ответь. Пожалуйста!»
«Где ты? Где же ты?!»
От голосов нет спасения. Они окружают меня, и зовут, зовут. Я готова на что угодно, только чтобы они оставили меня в покое. Готова сказать, где я, готова откликнуться. Но не могу. Не могу!!! Что-то мешает мне, удерживает. Я чувствую себя ужасно беспомощной, и от этого мне становится страшно. Голоса не пугают меня, просто мешают, шумят, зовут, требуют, но не пугают. А вот моя беспомощность приводит в ужас. И пока голоса зовут меня, это чувство не исчезнет.
«Отзовись. Отзовись. Отзовись!!!»
На этот раз я не плачу. Я злюсь. Хватит меня мучить. Я не могу вам ответить. Отстаньте, наконец, от меня! Оставьте меня в покое!
– Хватит! – кричу я, что было сил. Мне удалось это крикнуть. Одновременно с этим я резко рвусь из своих невидимых пут. И понимаю, что мне и это тоже удалось. Я вырвалась! И, как оказалось, не только из оков кошмара, но и просто из объятий сна. Я сижу в своём гнёздышке, тяжело дыша и зажимая ладонями уши.