Никогда не улыбайся незнакомцам

Джейнс Дженнифер

Келси вела себя странно. Более странно, чем обычно. Она болталась в гостиной со своим братом, когда обычно убегала в свою комнату, если только ее не заставляли проводить время в местах общего пользования.

Рассказывал ли ей Том что-нибудь о том, что он видел? Он был свиньей, но, конечно, он бы этого не сделал.

Келси придвинулась ближе. Она посмотрела на открытый мусорный бак и осколки стекла, которые лежали сверху.

Рейчел приготовилась возражать, если Келси снова заметит, что она пьет. В последнее время это был главный аргумент ее дочери.

— Я видела мужчину на заднем дворе,

мама, — наконец сказала Келси.

— Когда? — Рейчел уронила коврик.

— Той ночью. — Келси села на барный стул. — И это было действительно странно. Он смотрел на наш дом. Он, вроде как, смотрел на него очень долго.

— Где ты была?

Ее дочь на мгновение заколебалась.

— В лесу. Я возвращалась домой и увидела его во дворе.

— Почему ты была в... — Рейчел остановилась. Келси разговаривала с ней впервые за несколько недель. Она не могла заставить ее обороняться. Ей нужно все выяснить об этом человеке. — Ты узнала его?

— Нет. Было слишком темно. Все, что я могу сказать, это то, что он высокий, — сказала ее дочь, потирая тыльную сторону одной из рук. — Мам, этот парень жуткий. Он действительно напугал меня.

Рейчел потянулась к телефону на стене. Она была в ярости. Она снова звонила шерифу. Она подаст в суд на департамент за то, что они не сделали ничего после ее первого обращения.

— Мама?

— Что, дорогая?

— Я, э-э... — проговорила она, затем остановилась. Келси посмотрела в глаза Рейчел, взгляд ее глаз был почти мягким.

Почти.

— Есть кое-что еще.

Рейчел отметила, что обычный гнев в глазах Келси исчез. На его месте появилось то, что казалось замешательством.

Рейчел положила трубку. Это из-за Мака? Итак, Том сказал ей. Вот дерьмо! Внезапно ей стало стыдно.

— Что, детка? Давай, ты можешь мне рассказать, — сказала она, готовясь.

Голос Келси звучал мягче, чем за весь год, когда она заговорила.

— Почему ты остаешься с папой?

Рейчел моргнула.

— Что?

— Я знаю, что он сделал. Все знают, мама. И он обращается с тобой, как с крысиным дерьмом. Он не приходит домой. Он даже не пытается с тобой прилично разговаривать. Так почему же ты остаешься с ним?

Рейчел не находила слов.

Келси засунула руки в передние карманы джинсов и уставилась в пол, чтобы не встречаться взглядом с матерью.

— Раньше ты была такой сильной, мама. Что с тобой случилось?

***

Рейчел смотрела, как кровь стекает в канализацию. Ее было очень много. Слишком.

Она порезала внутреннюю сторону руки, подбирая пропущенный осколок от разбитого бокала с вином. Теперь она поливала руку прохладной водой. Шериф направлялся сюда, чтобы получить показания от нее и Келси. Все окна в доме были проверены, и она проинструктировала детей держать двери запертыми. Но Рейчел все равно чувствовала, что в доме им небезопасно.

Ей было стыдно. Слова Келси задели ее сильнее, чем когда-либо задел... даже Том. Ее дочь права. Рейчел потеряла себя и больше не была такой сильной, как когда-то.

Неудивительно, что семья так сильно отдалилась друг от друга.

А теперь появился этот странный человек. Он не был плодом ее воображения. Она должна защитить своих детей. Ей приходилось делать так много вещей

по-другому.

Она быстро перевязала руку, затем взяла трубку. Ее рука дрожала, когда она набирала номер телефона, который давно не вспоминала. Через несколько мгновений кто-то снял трубку на другом конце.

— Мама? Это Рейчел, — сказала она, смахивая слезы. — Дети и я... мы собираемся приехать в Феникс на некоторое время, если ты не против.

Глава 49

На следующий день после обеда Эрика сидела на тротуаре у закусочной с бутербродом с сыром и холодной кока-колой. Она прижимала холодную банку ко лбу и шее.

Красные муравьи копошились в трещинах тротуара и в гравии, возясь с крошкой от бутерброда. Она наблюдала за ними некоторое время, пока белое сияние тротуара не стало таким ярким, что она почувствовала, как оно обжигает ее глаза сквозь дешевые солнцезащитные очки. Она вытянула перед собой стройные ноги и крепко зажмурилась.

Эрика была сбита с толку тем, что увидела двумя вечерами ранее. Когда она остановилась у миссис Андерсон, надеясь задать ей вопрос, грузовик Мака был припаркован перед ее домом. Ей было слегка любопытно, когда она увидела грузовик, но по мере того, как она ждала, это становилось все более странным, что он был там. Тем более что Том Андерсон, похоже, отсутствовал.

Пока она ждала, она нашла качели на заднем дворе. Они стояли достаточно далеко, чтобы быть погруженными в темноту, и Эрика была уверена, что ее не увидят. Она сидела на качелях и смотрела на дом еще долго после того, как погас свет.

У этих двоих был роман? Нет, этого не может быть. Это просто не имело смысла. Она подумала о Хейли.

Грохот восемнадцатиколесного грузовика стал ближе, и она открыла глаза. Буровая машина въехала на гравийную стоянку, и после некоторого хриплого грохота двигатель заглох. Водитель вышел в пыль, поднятую грузовиком. Он улыбнулся ей.

Сквозь темные очки она посмотрела на него в ответ.

Почему мужчины ведут себя так по-детски? Особенно дальнобойщики, которые готовы флиртовать со всем, что движется. Неужели они всегда так стремятся рисоваться перед женщинами? «Что было первым, — подумала она, —желание пофлиртовать или водить большие грузовики?»

— Привет, — сказал мужчина, подходя к зданию. Он приподнял грязную бейсболку и улыбнулся.

Она не сводила с него глаз, пока он не прошел мимо, ее легкие наполнились дизельным выхлопом и пылью. Эрика снова закрыла глаза и пожелала оказаться в городе, где была ее мать. Воздух, наполненный ароматами экзотической еды, смешивается с выхлопными газами пробок и остановок. Ни грамма пыли с проселочной дороги в поле зрения.

Она хотела услышать звуки города. Машины сигналят, люди зовут такси, музыканты на углу играют на гитарах или, может быть, на скрипках, мелочь со звоном падает в корзины с деньгами, разложенные перед ними. Уличные фокусники, окруженные толпами людей с открытыми ртами, охающими и благоговеющими перед поразительной магией, свидетелем которой они стали. Видеть проституток, расхаживающих по улицам, их сутенеров, затаившихся, курящих сигары и пересчитывающих свои деньги в тени гигантских зданий.