Никогда не улыбайся незнакомцам
Шрифт:
На этот раз голос звучал громче. Бекки.
— Хейли! Просыпаться. Эрика здесь!
Хейли в последний раз попыталась удержать сон, но калейдоскоп быстро растаял, когда кто-то громко протопал в комнату. Хейли открыла один глаз.
Бекки стояла рядом с кроватью и смотрела на нее. Эрика стояла в дверях с озабоченным видом.
— Ты в порядке? — спросила Эрика. — Похоже, мы перестарались, да?
— Я думала, у тебя сегодня смена? — прошептала Хейли. Ей показалось, что кто-то действительно сильный раздавил ей голову. Во рту у нее был отвратительный привкус.
— Эм, так и есть, —
***
Два часа спустя небо приобрело глубокий голубой оттенок, цвет сумерек. Хейли смотрела на протоку с чашкой чая в руках. Она полезла в карман, затем уронила аспирин на язык, все еще ощущая привкус вчерашних сигарет.
В соседнем доме Смиты разогревали гриль, что любил делать ее отец, когда был жив. Миссис Смит заметила ее на крыльце и помахала со своего места перед грилем. Хейли помахала в ответ и закрыла глаза. В голове у нее стучало. Она больше никогда не будет курить, сказала она себе. Или выпивать. По крайней мере, не так сильно. У нее начали случаться провалы в памяти, когда она пила. Многое забывалось. Эрика права. Она теряла себя. Она всегда была ответственной, и это то, чем она гордилась. Мак тоже прав. Заглушение боли не заставит ее исчезнуть. Это только затягивало дело. Она уже бежала от проблем достаточно долго.
Хейли поставила чашку на стол рядом с собой и начала раскачиваться. Ей нужно что-то изменить в своей жизни, независимо от того, поправится ее мать или нет. В первую очередь ей самой. Она не могла просто ждать, пока это сделают другие.
Услышав крики, Хейли распахнула глаза. Бекки и Сикрест бежали через двор миссис Смит. Мистер Смит, который устроился перед грилем, теперь пристально смотрел на двух девочек, когда они проскочили внутрь.
Бекки выкрикивала имя Хейли. Это казалось настолько нехарактерным для этих двоих — бегать, когда они обычно просто сидели рядом, пытаясь выглядеть круто друг для друга.
В двух ярдах от нее Бекки начала что-то говорить, но, казалось, не могла произнести ни слова. Сикрест бежал так же быстро, сразу за Бекки, ее темные волосы рассыпались по плечам.
Девушки подошли к навесу для машины.
— Ты слышала? — спросила Бекки, стоя перед Хейли, запыхавшись.
— Слышала, что? — уточнила Хейли.
— О, Господи, значит не слышала, — проговорила Бекки.
Сикрест остановилась и выпустила воздух из легких. Ее щеки были красными, как свекла.
Когда Хейли услышала, как ее сестра, наконец, выплюнула эти слова, слезы навернулись у нее из глаз.
— Этот парень, Чарльз... — повторила Бекки, словно ошеломленная собственными словами. —... покончил с собой.
Глава 54
Утро в день похорон Чарльза было дождливым и серым. Пока Хейли и Эрика брели к пыльному зеленому навесу, возвышавшемуся над гробом, где сейчас лежал Чарльз, Бекки и Сикрест молча следовали за ними.
Воздух был душным, и дуб, нависавший над их участком кладбища, казалось, впитывал в себя тот немногий солнечный свет, который Бог дал им для похорон Чарльза.
Пот бисеринками выступил на лбу Хейли, и ее мысли понеслись вскачь. Она подумала о его последнем визите. Он так беспокоился
Он еще просил Хейли поверить ему. Она сказала, что верит, но так ли это на самом деле? Что еще более важно, поверил ли он ей?
Ее затошнило от осознания того, что Чарльза вот-вот опустят в землю. Она представила, как его бедная мать находит его на заднем дворе, безжизненного, повешенного на ореховом дереве. Какой ужасный способ уйти... и быть обнаруженным.
Она погладила кулон на шее. Может быть, в этом есть и ее вина. Если бы только она усерднее старалась понять то, что он пытался ей сказать. Поверить, что он не имеет никакого отношения к исчезновению Тиффани. Потому что он этого не делал, разве нет?
Хейли вздохнула, до сих пор не совсем уверенная.
Они с Эрикой молча стояли, пока четверо высоких чернокожих парней снимали гроб с катафалка и шли к месту последнего упокоения Чарльза. Хейли подумала о своем отце, лежащем всего в нескольких футах от нее. Подумал о Чарльзе, лежащем слишком неподвижно в своем собственном гробу.
Где-то вдалеке залаяла собака.
Мать Чарльза и младший брат направились к могиле, держась за руки. Толпа была небольшой, но Хейли задавалась вопросом, почему большинство людей, которые пришли, вообще были там. Три чернокожие женщины и четверо мужчин, без сомнения, члены семьи, стояли рядом с миссис Джонсон и Джошуа. Одна из них, пожилая женщина, что-то шептала им всем. Закончив, она обняла каждого по очереди.
В нескольких футах позади них стоял отец Джойс, пожилой мужчина, который болел с тех пор, как Хейли себя помнила. Затем были шериф Хиберт, Ким Териот и горстка горожан — некоторых она узнала по работе в закусочной, а некоторых не узнала. Они с любопытством наблюдали за происходящим. «Лицемеры», —подумала она, глядя на них. Большинство горожан пришли туда из любопытства, из-за истории с Тиффани, а не из-за своих чувств к Чарльзу. Они находились там по неправильным причинам, и она была уверена, что миссис Джонсон знала об этом. Хейли хотелось закричать на них. Сказать им, чтобы они оставили семью Чарльза в покое.
Кто-то появился у входа в лес. Детектив Гитро. На нем был черный костюм и солнцезащитные очки с зеркальными линзами. Он направился к небольшой толпе, на его лице застыло стоическое выражение.
Хейли подошла ближе к семье. Она хотела выразить соболезнования матери Чарльза. В церкви она не смогла этого сделать. Но когда маленький мальчик начал говорить, она остановилась как вкопанная.
— Куда отправится Чарли, мама? — спросил маленький мальчик высоким голосом.
Женщина подняла голову.
— В землю, Джошуа.
У маленького мальчика отвисла челюсть.
— Почему?
— Я объясняла тебе это, детка.
Маленькое личико Джошуа сморщилось.
— Когда он вернется, чтобы жить с нами?
Миссис Джонсон взяла его маленькую ручку, и они вдвоем подошли ближе к гробу.
— Он не вернется, милый.
— Но разве он не боится?
Когда она не ответила, он прижал ладонь к глазам и тихо всхлипнул.
Хейли отступила назад, чтобы дать им возможность побыть наедине, и вспомнила сцену на похоронах своего отца и то, как ее мать бросилась на гроб.