Никогда не взрослей!
Шрифт:
— Ладно, не трогай ты Рэя, с ним что-то неладное. Заболел, может?
— Да не заболел я, чего ты повторяешь это, как молитву?
— Ладно, Рэй, ладно…
Я остался сидеть на колесе, а Даг с Фрэнки пошли на другую сторону дерева. Я снова закрыл глаза и почувствовал, как растворяюсь и сливаюсь со всем вокруг. Ко мне едва доносились обрывки их разговора, из которого я ничего не мог понять, и признаться, очень не хотел я что-то понимать. Я чувствовал только дуновение ветра, и только он был настолько ласков, насколько мне сейчас это было надо. Может быть, только рука Сэмми оказалась бы такой же нежной, как этот ветер.
Когда я открыл глаза, передо мной на траве стоял ворон. Он был черный, как ночь, в которой нет ни одной звезды. Он посмотрел мне в глаза, прыгнул и улетел. Я посмотрел на Дага и Фрэнка, они сидели все там же. Когда я перевел взгляд на ворона — его не было. Я не знаю, куда он исчез, птицы так быстро не летают. Быть может, он мне просто померещился из-за жары, которая стояла этим днем?
Этот воздух меня совсем разморил. Я попытался слезть с колеса, но руки и ноги меня совсем не слушались, они были тяжелы, и тянули к земле. Я решил, что нужно немного прийти в себя, и потом уж предпринять еще одну попытку.
— Чего это Рэй спит там целый день? — спросил, было, Фрэнки.
— Рэй любитель поспать. Я давно за ним это замечал, — сказал Даг, — не хотел тебе говорить, чтоб не расстраивать. Ты меня понимаешь? Такая вредная привычка не очень-то приветствуется среди людей. Не хорошо это. Так и умереть недолго. Я слышал одну историю, как один парнишка был очень ленивым. Словом, любил поспать. Так вот, стал он спать все больше и больше, а ходить меньше и меньше. Так он и рос. Когда вырос — стал совсем толстым, еле передвигался. Он только спал и ел, спал и ел. И так изо дня в день. Представляешь?
— Да ну!
— Говорю тебе! Так вот… Жил он так всю жизнь, пока однажды ночью не уснул, и не умер во сне.
— Серьезно?
— Клянусь своими костями! Чтоб мне провалиться!
Пока я слушал эту историю, у меня хватило сил убраться с этого колеса.
— Так у него была счастливая жизнь! — сказал я.
— Чего это ты пугаешь нас, Рэй?!
— Ты сам всех пугаешь. Посмотри на Фрэнки. Ты же знаешь, что у него и так проблемы с весом.
— Вот и правильно. Может спортом хоть займется. Нечего столько ткани на одного человека расходовать…
— Фрэнк, не слушай его. Ты в норме.
— Нет, Даг прав. Я знаю, что мне нужно скинуть фунтов десять, а то и все пятнадцать.
— Двадцать, ты хотел сказать?
— Если Фрэнк скинет двадцать фунтов, он станет, как скелет, похлеще тебя, Даг.
— А я совсем не скелет!
— Кожа да кости. Вот ты кто!
— Неправда, Рэй! Я занимаюсь спортом, ты же знаешь.
— Но это не меняет того, что ты худой, Даг.
— Черт бы тебя побрал.
— Вам лишь бы болтать, честное слово… Мы делом сегодня собирались заняться.
— Каким же делом, Фрэнк?
— А мне почем знать? Ты предложил, ты и должен знать, каким…
— Ты прав. Только я что-то совсем забыл…
— Никаким делом он не хотел заниматься. Трепло ты, Даг!
— А вот и неправда! Заврался ты, Рэй! Я хотел предложить искупаться в речке!
— А солнечный удар не хватит? Идти туда далеко будет.
— Далеко, да. Но я думаю, все обойдется, — сказал Даг, и встал с травы.
Если идти на юг, можно было встретить реку. Туда пешком мили две точно. Эта река текла зигзагами, и была расположена посреди леса. Почти, как я и мечтал. Не горы, конечно, но местечко заманчивое. Вот только ночью там должно быть совсем жутко, особенно, когда один!
Мы шли, и шел я не с друзьями, а со своим ангелом Сэмми. Я прям таки видел ее перед собой, и, засмотревшись на нее, иногда спотыкался, когда под ноги что-то попадалось. Не мог я отвести взгляда от нее, понимаете? Она мне что-то даже говорила, но я не слышал. «Сэмми» повторял я ее имя.
Достаточно измотавшись, мы стали подходить к лесу; высокие деревья с их широкими ветвями и спасительной тенью показались нам совсем близко. Я услышал, как Фрэнк задышал полной грудью. Он дышал из нас громче всех. Да и я сделал пару глубоких вдохов. Даг сломал какую-то ветку и стал идти с ней. То ли боялся кого, то ли для серьезности, черт его знает. Я тоже так сделал. Земля была еще сырой и отдавала прохладой, некоторые деревья были покрыты мхом, и большие камни зеленели, сливаясь с верхушками деревьев. Изредка где-то поблизости что-то шуршало и ломалось. Нам надо было забраться подальше вглубь леса, там были устья реки. Фрэнк вечно беспокоился, сможем ли мы вернуться обратно. Вот уж балбес, сколько раз бывал здесь, а никак не запомнит дорогу. «Не ной, Фрэнк» отвечал ему Даг. Для Фрэнка скулить было обычным делом, я даже не воспринимал это нытьем, просто он был такой человек, вечно во всем сомневающийся, и всего боящийся. Остался б здесь он один — реву было бы на всю округу. Сразу бы нашли. Но когда он был с нами — становился спокойней, знал, что мы его не бросим.
В общем, зацепился он ногой об выступающий из-под земли толстый корень, и свалился в небольшой овраг.
— А-а-а! — закричал он. — Зачем только я поплелся с вами! — запричитал он, вставая с земли и стряхивая налипший мусор с одежды.
— Фрэнк, ты в порядке?
— Да! Но кажется, я поранил руку!
— Ничего, главное, что не сломал. Сможешь выбраться?
— Попробую!..
Фрэнк разбежался, и только он сделал несколько шагов по крутому спуску, как земля под ногами стала сыпаться, и он съехал обратно.
— Давай еще раз! — крикнул ему Даг.
На этот раз Фрэнк взял разбег немного больше, и ему удалось достать до середины.
— Фрэнк, — крикнул я, — давай еще раз! И попробуй ухватиться за ветку!
Фрэнк разбежался изо всех сил, и, не смотря на землю, которая ползла у него из-под ног, ему удалось ухватиться за длинную ветку, которую я протянул ему.
— Только посмотрите на шорты! — сказал он выкарабкавшись.
— Ничего, отстираются, — ответил Даг.
Немного отдышавшись, мы пошли дальше. Мы шли, и сквозь густую зелень пробивалось солнце. Я любил взглянуть вверх, где оно словно мигало нам, за огромными ветками старых деревьев. Его лучи блестели на еще мокрых из-за дождя листьях, который прошел здесь под утро. Ливень был не очень-то долгим, но зато с сильной грозой. Даже я тогда испугался. Помню, открыл я глаза, а в окне все сверкает, как от фейерверков на День Независимости. Я накрыл голову одеялом, но подумал, что мне не стоит бояться. И я встал и подошел к окну. Видно было, что льет как из ведра. Я очень хотел открыть настежь окно, чтобы послушать, но когда приподнял его, в комнату стали залетать брызги со страшной силой, и я тут же его закрыл. Еще минут пять я смотрел, как зачарованный на эти капли. Потом мне надоело, и я вернулся в кровать. Но уснул я не сразу, гром не давал, да и стены все красным переливались из-за грозы, которая только и делала, что приближалась.
— Даг, нам еще долго? Я устал.
— Еще чуть-чуть…
Помню, когда мне было еще совсем мало лет, родители куда-то уехали, и я остался дома один, поздно вечером тоже начался один такой дождь, который мне запомнился. Но больше запомнился день. Тогда я думал, что родители и не вернутся вовсе, до того долго их не было. Кажется, я даже убрался в доме, решил, что пора привыкать ко всему этому, и быть… ну… настоящим хозяином, что ли? Так вот, был август, солнце тогда садилось, и дух осени уже носился вовсю по городу, хоть и было совсем не холодно. Знаете, бывает такое, ну, в общем, тревожное ощущение, что ли. На дворе висело белье, которое развешали еще утром. Обычно его мама собирает, но, как я сказал, солнце уже садилось, а их все еще не было, и я решил, что пора бы мне это сделать. Я подставил себе под ноги какой-то ящик и дотянулся до первой веревки. Корзина лежала на траве, и я в нее скидывал вещи.