Никогда не взрослей!
Шрифт:
Вдруг свет стал особенно ярким, но тут же потемнело. Солнце спряталось за облаками, и было похоже на большую яркую горошину. Я смотрел на него, пока не увидел, как что-то быстро залетело внутрь. Я сперва не сообразил, что это. Наверно, с минуту я искал это взглядом по всему амбару. И снова кто-то промелькнул мимо меня так близко, что я почти мог его словить, и только тогда я узнал, что это была та птичка, которую я видел днем.
Она приземлилась и была шагах в двадцати от меня.
— Эй, птичка! — крикнул я ей.
Она стояла и не шевелилась.
— Птичка! — повторил я еще раз.
Она немного проскакала, и теперь смотрела прямо мне в глаза.
— Что же вы здесь делаете? — спросил я.
Она смотрела так ясно, словно понимала, что я говорю.
— Даже и не знаю, что вам рассказать, мистер птичка. Может быть, вам скучно? Вы прилетели ко мне для компании, верно?
Было такое странное чувство, будто я свихнулся. Но не молчать же мне!
— Я вас понимаю, — продолжил я, — мне тоже бывает так скучно, что хочется к кому-нибудь прийти.
Птичка не отрываясь смотрела, и изредка покачивала головой из стороны в сторону. У нее был длинный хвост, маленькая головка, и совсем крохотный клюв. Я встал, и хотел было подойти к ней, но она вспорхнула и улетела. Я вышел и посмотрел, где она. Она села на нижнюю часть крыши.
— Мистер птичка, я не хотел вас обидеть, — сказал я.
На этот раз она не обращала на меня внимания.
— Мистер птичка! — крикнул я. — Здесь жарко стоять, давайте вернемся в амбар!
Она смотрела куда-то вдаль и не шевелилась.
Я прождал ее, наверно, с минуту, потом сказал:
— Если вы не пойдете со мной, мне придется вернуться в амбар самому.
И, вдруг, она, не обращая на меня никакого внимания, красиво и громко запела. Это было так красиво, что я готов был стоять под солнцем, лишь бы слушать ее пение, но она взмахнула крыльями и улетела.
— Прощайте, мистер птичка, — сказал я.
Я вернулся в амбар, и мне стало грустно. Я даже забыл про Сэмми, и бутылку с содовой. Мне хотелось услышать еще, как она поет. Я коснулся своих волос, и они оказались совсем горячими. «Ого», подумал я «Если не забуду, надо будет разбить куриное яйцо на асфальте».
Я погрустил минут с десять, и мне надоело. Я пошарил в кармане и нашел несколько центов. Подойдя к выходу, я протянул руку на солнце так, словно там шел дождь, но дождя, конечно же, никакого не было. На нее светило солнце, я хотел проверить, насколько оно горячо.
«Ах, ты ж!», подумал я, вернувши руку обратно в тень. Я ее растер и побежал.
Прохожие, должно быть, думали, что я от кого-то убегаю, или, напротив, к кому-нибудь спешу, но я просто не хотел поджариться.
— Здравствуйте, мистер Уолтер!
— Здравствуй, Рэй!
— Здравствуйте, миссис Томпсон!
— Здравствуй, мой мальчик! И куда это он бежит?
— А, разве вы не знаете детей?
— Верно-верно… Пускай бегает…
Я пробежал еще вдоль по улице, и завернул налево. Сбавив скорость, я остановился и перевел дух. Хорошенько отдышавшись, так, чтобы не было видно, что я бежал, я постарался пойти, как можно уверенней. Но мне почему-то кажется, что у меня получилось совсем наоборот. Я прошел еще с полквартала и завернул в одну прикрытую дверь…
«Дзынь-дзынь» раздался звук.
— О, мальчик, это ты? Входи, не стесняйся.
— Я вовсе не стесняюсь, мэм… мисс…
— Можешь называть меня просто Сэмми.
— Хорошо, мисс Сэмми.
— Нет, просто Сэмми. Без мисс.
— Как скажете, Сэмми, — пролепетал я неуверенным голосом.
— Вот и славно… Ты что-то хотел? Может быть еще содовой?
— Верно, откуда вы знаете?
— На улице жарко, и видно, что ты бежал. Наверняка хочется чего-нибудь холодненького.
— Только я не бежал, зачем это мне бегать?
— Мало ли, сколько причин может найтись? Может, ты хочешь поскорее попасть домой?
— Но я не хочу домой, мисс… То есть, я хотел сказать: Сэмми…
— Это не так уж важно.
— Но вы правы, я за содовой.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Но всю содовую раскупили. Стой, не уходи. Я новую только что поставила в холодильник, но она еще не…
— Не стала достаточно холодной?
— Да! Она еще не достаточно холодная. Можешь подождать здесь, если хочешь. А если у тебя есть дела, что ж… зайдешь как-нибудь в другой раз…
— Нет уж, я лучше здесь подожду. Там слишком жарко.
— Может быть, ты присядешь?
— Можно было бы.
Она куда-то вышла, и вернулась с чем-то вроде ящика.
— У меня ничего больше нет, — сказала она. — Как тебе?
— То, что надо, — сказал я, — я уже устал от всяких стульев и кресел.
Я сел на этот ящик, и он мне показался самым удобным местом на земле.
— Ну, что ж, — сказала она. — Я вижу, ты удобно расположился.
— Да, Сэмми.
— Ты обращаешься ко мне по имени, а сам так и не представился.
— О, простите… Меня зовут Рэй. Рэй Батлер.
— Ну, что ж, Рэй Батлер. Рада познакомиться… Может быть, расскажешь, что-нибудь?
— Даже не знаю…
— Расскажи, например, чем ты сегодня занимался.
— Сегодня? — задумался я. — Сегодня мы ходили к речке.
— К речке? — переспросила она.
— Да.
— Сейчас это самое верное занятие. — Заметила Сэмми, — в такую погоду только в воде и надо сидеть. И что же вы там делали?
— Сидели в воде.
— И всего-то?