Никогда Никогда
Шрифт:
Пэн пожал плечами.
– Хотелось бы верить. Но вот ты стоишь передо мной, больше похожий на мужчину, чем на мальчика. И чему прикажешь мне верить?
Внутренности Джеймса скрутило от ужаса.
– Поверь мне, Питер. Поверь своему другу. Я не расту, я клянусь. И я... я стану ниже. Я найду способ это сделать. Ты должен мне поверить, Питер.
Питер отступил назад на пару шагов и взлетел в воздух, оценивающе глядя на Джеймса со всех сторон. Джеймс абсолютно не понимал, почему так нервничает, безумно нервничает, и почему единственное чувство в нём сейчас - это холодный, пронизывающий
Наконец Пэн спустился обратно на землю и заглянул Джеймсу в глаза:
– Даю тебе шанс, Джеймс. Последний.
И он припустил прочь, напевая:
– Ох, я просто само великодушие!
Джеймс сполз по стволу ближайшего дерева и провёл рукой по лицу, проклиная растущую щетину на подбородке. Он понятия не имел, как остановить «процесс взросления», если тот уже начался, и если смотреть на вещи реально, вряд ли он станет ниже в ближайшее время. Положа руку на сердце, он вообще надеялся, что Питер позабудет обо всём, и всё пойдёт, как раньше, будто Джеймс всё ещё был Потерянным мальчиком, а не превращался в мужчину.
Это было маловероятно.
Джеймс сидел в лесу до самой темноты, так усиленно думая, что было удивительно, что никто этого не слышал. Он не был полностью уверен, где сейчас безопаснее: в лесу, где можно попасть в лапы Нетландского Чудовища, или на поляне, где он попадётся на глаза Питеру. И мальчик замер в нерешительности.
Слева от него треснула ветка, и Джеймс вскочил на ноги, потянувшись за кинжалом, который всегда носил за поясом.
Из-за дерева возник Биббл с поднятыми руками, и выглядел он... маленьким. Неужели он всегда выглядел таким?
– Ты в порядке?
– спросил Биббл.
Из Джеймса будто выпустили весь воздух, и он сполз обратно на землю. Биббл присел рядом и взял веточку.
– Где Боббл?
– В лагере. Мальчишки пытаются поймать светлячков, чтобы сделать из них фонарики.
Джеймс усмехнулся, откинулся назад и опёрся затылком о ствол.
– Как так вышло, Биббл, что ты ещё ребёнок?
– Что?
– вскинул голову Биббл.
– Посмотри на меня, - произнёс Джеймс, вытягивая руки.
– Я больше тебя. И старше. Вы с Бобблом были старше остальных, когда я здесь очутился, а сейчас что? Да вы года на три меня младше! На два так уж точно!
Биббл поджал губы, рисуя что-то веточкой на земле. От неё исходило разноцветное свечение, когда мальчик проводил ей по песку, и это было небольшим утешением. Питер терпеть не мог, если лес вёл себя необычно. Джеймс помнил время, когда радужные линии на земле приводили его в восторг. Может, он уже вырос для таких вещей?
– Есть ли способ это остановить?
– спросил Джеймс, поворачивая голову в сторону Библла.
– Что?
Биббл старался не смотреть Джеймсу в глаза. Тот понимал, что Биббл уклоняется от ответа и просто тянет время. Он решил не давить на мальчика и повторил, будто для себя:
– Есть ли способ остановить взросление, если оно уже началось? Или, не знаю, повернуть всё вспять?
Биббл вздохнул, посмотрел на Джеймса и
– Не думаю. Ты взрослеешь благодаря опыту. После смерти Флоббинса... Я переживал из-за неё сильнее, чем другие, ведь в какой-то мере это была моя вина - именно я создал этого ужасного Грапа. Эти переживания заставили меня повзрослеть больше, чем других. Но Бобблу не нравилось, что я стал старше него, и мы тоже захотели повернуть время вспять. Мы проводили всё свободное время с феями, плескались с русалками, совершали глупости, как и в первые дни в Нетландии. Но это не сработало.
Джеймс молчал. Он закрыл глаза, мечтая, что если он не будет видеть Нетландию, она исчезнет, как и Питер, и вся эта проблема.
– Прости, Джеймс. Я хотел бы, чтоб у тебя всё получилось.
– Как и я, - прошептал Джеймс, скорее для себя, чем для своего друга.
– Идём, вернёмся в лагерь. Скоро будет ужин.
Биббл протянул Джеймсу руку, помогая подняться. Джеймс старался не обращать внимания, что Биббл напрягся, стараясь удержать его вес. Они направились обратно в лагерь, и Джеймс даже не съел ничего из того, что принёс Питер.
В течение нескольких последующих дней в Нетландии (а они могли быть как длиной с месяц, так и проноситься, как несколько часов) все вели себя как обычно - провоцируя индейцев на стычку, плавая с русалками, убивая одинокого пирата (хотя в этом конкретном походе Джеймс всегда старался незаметно улизнуть) и танцевали на полянке с феями.
Но однажды вечером, когда Питер был в особенно плохом настроении, что было уже обычным делом - в последнее время всё его общение с Джеймсом было наполнено враждебностью - дружелюбие и вежливость подошли к концу.
Ночь была тёмной, и Потерянные мальчики резвились со стайкой фей рядом с ревущими языками пламени, потрескивающими и разбрасывающими пепел вокруг себя. Огонь отбрасывал странные тени и полутени на землю и деревья, и Джеймс ими наслаждался, пока не заметил, как они играют на лице Питера. Тот сидел, полностью погрузившись в свои мысли, что обычно происходило только наедине с Джеймсом, а когда Питер оказывался в компании других мальчиков (которых он до сих пор любил), его легко было увлечь какой-нибудь игрой. Но сегодня присутствие Джеймса (а Джеймс не сомневался, что именно он служил катализатором) было настолько неприятно для Питера, что от него явно исходили волны злости, даже несмотря на присутствие других.
Питер становился всё мрачнее и мрачнее, и вскоре все феи благоразумно улетели прочь, а в воздухе запахло чем-то похожим на дым и серу. Джеймсу стало неуютно, и он не мог больше сидеть сложа руки и наслаждаться бликами костра. Он тихонько поднялся со своего места.
– Куда ты собрался?
– спросил Питер невыразительным голосом.
– Ещё не решил.
– Тогда сядь обратно, - снова произнёс он, обнажая зубы в жалком подобии улыбки.
– Не хочу.
– Почему?
Джеймс сжал зубы, его начало колотить от страха и гнева.