Никогда Никогда

Шрам Брианна Р.

– Пираты!
– прокричал он, перекрывая далёкие раскаты грома. Все члены его команды мгновенно прекратили свои занятия: перестали пить, чистить палубу, а кто-то даже дышать.

– Да, капитан!
– крикнул Старки.

– Готовьтесь! Сегодня к нам на борт пожалует Пэн.

Пираты не бросились мгновенно выполнять приказ, потому что никто из них даже не представлял, в чём могут заключаться эти приготовления. Джеймс закатил глаза, в тайне радуясь, что они настолько сильно в нём нуждаются. Он кивком приказал Старки подойти ближе.

– На борту есть масло?

Старки поднял

кустистые брови.

– Да.

– Сколько?
– потребовал уточнения Джеймс.

Старки нахмурился и заколебался, перед тем как ответить.

– Думаю, очень много. Оно предназначено для заправки ламп.

Джеймс кивнул.

– Прикажи всем тащить его наверх.

– Слушаюсь, капитан.

Старки склонил голову и ушёл, взяв с собой в трюм пару пиратов. Тогда Джеймс указал пальцем на Билла Джукса, приказывая сойти вниз, и тот быстро начал спускаться вниз скачками со своей смотровой площадки. Он практически падал от одной перекладины до другой, и Джеймс подумал, что любая из них могла легко сломаться под Джуксом. Возможно, на эту должность следует назначить кого-то поменьше ростом и весом.

– Капитан?

Джеймс размышлял, покусывая костяшки пальцев.

– Мне надо, чтобы ты с оставшимися пиратами кое-что для меня смастерил.

Несколько пиратов сгрудились за Джуксом, внимательно прислушиваясь.

– Что же?
– спросил Джукс.

– Сеть.

Джукс нахмурился.

– Пэн попытается забраться на корабль. Он сделает это здесь.

Джеймс прошёлся по палубе и перегнулся через борт, протягивая руку через позолоченный край. Он показывал на одно конкретное место, где дерево слегка обесцветилось и потёрлось, а лак шелушился.

Он вспомнил, как взбирался именно в этом месте каждый раз, когда не мог убедить Питера оставить его и не брать на вылазку. Но дети, в конце концов, рабы привычек. А Пэн был всего-навсего ребёнком.

Джеймс усмехнулся.

– Мы обольём этот участок маслом. Даже Питер не сможет на нём удержаться. И упадёт. И тогда решит взлететь. А когда он это сделает, я хочу, чтобы он угодил прямиком в нашу ловушку. Вы сможете это сделать, Джукс?

– Думаю да, сэр.

– Тогда приступайте.

Джукс кивнул и грузно пошёл прочь в сопровождении четверых пиратов в коричневых обносках, но они выглядели худощавыми лишь потому, что находились рядом с таким огромным человеком, как Джукс.

Джеймс обвёл взглядом свой корабль, с гордостью отмечая быстрые действия каждого члена его команды.

После того, как Джеймс удостоверился, что все пираты работают, он удалился в свою каюту, и тёплый воздух комнаты приятно покалывал кожу. Джеймс достал панфлейту из ящика и положил её на полированную поверхность стола. Затем он достал потускневшие ножницы и уселся перед зеркалом. Он взял прядь своих слишком длинных, угольно-чёрных волос и отрезал её, и так прядь за прядью, пока волосы не стали доставать ему лишь до подбородка. Лицо Джеймса уже было гладко выбрито - как и полагает капитану. И впервые за всё время юноша заметил вьющие волосы на груди, которые виднелись в распущенном воротнике рубашки. Он взрослел и взрослел с каждым днём. Наверно, сейчас ему уже лет девятнадцать-двадцать.

Джеймс в задумчивости остановился: интересно, узнали бы его родители... когда... если он смог бы вернуться домой? Потом он натянул на плечи свой красный камзол, застегнул его на все пуговицы и надел шляпу. И даже если ты готовишься к войне, это не значит, что стоит забывать об этикете и внешнем виде.

Он со скрипом открыл дверь наружу, холод и тепло странно смешивались друг с другом в воздухе, и он, с удовлетворением, заметил ещё более бурное небо, раскаты грома, напоминавшие удар плетьми в воздухе, и молнию, озаряющую суровые облака. Звезды скакали и чуть не врезались друг в друга. Питер был в ярости.

Джеймс шагал по палубе, радуясь яркому блеску масла за бортом корабля и сети, которая, при любой другой погоде, была бы видна, даже бросалась бы в глаза. Но в темноте Пэн мог не заметить её. Джеймс встал у штурвала и улыбнулся так, как не улыбался с тех пор как попал сюда, в Нетландию. Это была зловещая улыбка с примесью надежды. Его волосы развивались позади него, как только он повернулся лицом к шторму, эффект подчёркивался светом от молний. Этого было достаточно, чтобы вызвать заметную дрожь даже у пиратов его команды.

Затем наступила тишина, повисшая на мгновение между раскатами грома. В этой полной тишине, Джеймс услышал хруст ветки. Затем другой. Потерянные мальчишки сейчас были возле корабля и Питер вместе с ними.

Джеймс посмотрел на деревья. Они были цвета грифельной доски, листья трепетали.

Он поднёс палец к губам, и его команда пиратов отступила в тень. Так, Питеру и его ребятам будет казаться, что на корабле никого нет. По крайней мере, Джеймс надеялся на это. Послышалось постукивание по борту корабля и вслед за этим ещё несколько.

Тук, тук, тук и скольжение.

Тук, тук, тук, скольжение.

Джеймс улыбнулся про себя. Старки и Джукс тихо продвигались к своим позициям, чтобы встать по обе стороны сети.

Джеймс вытащил флейту Пэна, прислонился к стене своей каюты и ждал, пока наступит очередной момент тишины. Когда он наступил, Джеймс поднёс флейту к губам и дунул в неё. Долгий, медленный выдох флейта усилила до низкого, скорбного свиста. Флинтвайс, стоявший рядом, содрогнулся.

Затем, прогремел гром, еще сильнее, чем прежде, и на палубу выскочил Питер с ножом наготове. Он легко разрезал сеть и перепрыгнул через нее, пройдя по воздуху на другую сторону. Джеймс был поражен, в глубине души он знал, что если дело дойдет до рукопашной, то тут Питер выиграет. Он побелел как полотно, когда Питер остановился над ним, уперев кулаки в бока, костяшки его пальцев были погружены в знакомый самодельный наряд, состоящий из шкур и мха, и смотрел вниз, ухмыляясь.

– Что ж, пират, похоже, у тебя есть кое-что моё.
– Он заулыбался, показывая зубы.

– Да, фея, определённо - есть.

Питер нахмурился:

– Не называй меня «феей», ты отлично знаешь, что - моё имя Питер Пэн.

– Тогда и ты не называй меня «пиратом», моё имя тебе также известно.

– С какой стати мне знать твоё имя, пират?
– сказал он, глаза сверкали, в то время как сам он легко кружился в воздухе.

Лицо Джеймса потемнело.

– Ты знаешь меня, мальчик.