Никогда Никогда

Шрам Брианна Р.

– Тигровая Лилия?

Она была в ярости; это было понятно. Её губы сжались в тонкую линию, а руки в кулаки. В её взгляде читался чистый яд с примесью страха.

– Джеймс Крюк, - выплюнула она.

Джеймс опомнился и пополз, чтобы встать с неё, пытаясь не акцентировать внимание на гладкой, тёмной коже её рук, мягких изгибах тела. Он на секунду отвёл взгляд, надеясь, что покраснел не так сильно, как показалось. Затем, зная, что долго игнорировать пойманную не удастся, он обернулся, взглянув на её лицо. Индианка была горда, уставившись на него

невозмутимо, выглядя, как обычно, по-королевски, несмотря на ветки, запутанные в ее длинных, темных волосах и грязи, исполосовавшей её скулы. Тем не менее, она была старше, чем в последний раз, когда он видел ее, где-то между его матерью и кузеном в Лондоне. Шестнадцать, подумал он. И это сказалось. Её лицо стало более милым, глаза больше, глубже и темнее, линии её талии, бёдер и груди более чёткими; от неё у Джеймса буквально спёрло дыхание.

– Ты пыталась убить меня, - сообразил он, с трудом выговаривая фразу.

– Я пыталась убить тебя? Прости, но не я была только что на тебе сверху.

На его лице промелькнула усмешка, но он тут же подавил её и сконцентрировался на разговоре.

– Ты думаешь, я просто так пошёл за тобой? Ты выпустила в меня стрелу.

Она отвернулась, а Джеймс был доволен собой. Она была тут рядом.

– Ну, тебе не стоило бегать по лесу рано утром. Ты должен знать, что в это время мы охотимся. Ты выглядел, как животное.
– Она фыркнула, её длинный, угловатый нос сморщился, и она взглянула на него сверху вниз прямо из глубины глазниц.
– И пахнешь ты так же.

Джеймс сузил глаза. Он открыл рот, чтобы выразить протест, но лёгкий ветерок коснулся его ноздрей, и он снова закрыл его. Трата существенного количества времени на пиратском корабле, как оказалось, не очень хорошо влияет на запах человека. Он подумал, что надо бы принять ванну по возвращению на корабль.

Джеймс выпрямился и кивнул.

– Ну, я приношу извинения за своё рукоприкладство.

Тигровая Лилия прекратила вынимать листья из волос и ощетинилась.

– Не думаю, что тебе удалось меня покалечить.

Уголок его рта приподнялся.

– Правда? Как же ты тогда это назовёшь?

– Я бы сказала, что ты напугал бедную девочку, появившись ниоткуда, и прыгнул на неё прежде, чем та смогла ответить. И я, в любом случае, неплохо держалась.

Джеймс не смог придушить смех.

– Да. Ты напугала меня на всю оставшуюся жизнь своей замечательной самообороной.

Она хмыкнула и вернулась к очистке своих волос и куска желтовато-коричневой кожи, обвёрнутой вокруг неё, от пурпурных и золотых листьев.

– Знаешь, я могла бы в мгновенье заставить тебя ходить по струнке своими стрелами.

– О, я не сомневаюсь.- Затем, наклонившись немного к ней, он сказал шёпотом, - ты можешь сделать это и без стрел.

– Что?

– Ничего.- Он уставился на неё, зачарованный. Вот почему Джеймс избегал её в течении стольких лет-этот стук сердца, горячая кожа, злобно - восхитительные мысли, крутящиеся в его голове.

Она нахмурилась и оглядела его с головы

до ног.

– Значит, ты стал пиратом, не так ли?

Он подпрыгнул от тона её голоса.

– Стал.

– Я никогда не представляла тебя пиратом.

– Что ты имеешь в виду?
– Спросил Джеймс, выражение его лица колебалось от ухмылки до хмурости.

– Я не думала, что ты станешь жестоким, это всё.

Теперь настала очередь Джеймса обидеться.

– Я не жестокий. Я капитан самого сильного корабля в море.

Тигровая Лилия пожала плечами.

– Это одно и то же.

Джеймс спросил напрямую.

– Кто сказал тебе, что я жестокий? Только потому, что я пират?

– Я видела, что ты сделал в русалочьей лагуне, - сказала она, наклоняясь к нему и приподнимая бровь.

Волосы на его шее приподнялись от её близости.

– Вот именно. И ты думаешь, что русалки не заслужили даже малой части такого отношения?- осведомился он.

Тигровая Лилия наклонила голову, подтверждая.

– Ну, Питер, конечно, ненавидит пиратов.

Джеймс должен был сосредоточиться на дыхании и не выглядеть угрожающе при упоминании этого имени. Его лицо превратилось в непроницаемую маску, мышцы на его руках напряглись.

– Да, это так.

Тигровая Лилия подняла брови, как будто только что вспомнила, что Питер Пэн может быть унизительной ссылкой на то, что перед ней пират. Джеймс был совершенно уверен, что на его лице читалось то же самое.

– Прости. Я думаю, тебя не очень заботят мысли Питера?

Его рот сжался в разочарованную линию, вспомнив, сколько времени за эти годы она провела с Питером, секретные часы далеко от других Потерянных Мальчиков. Он подозревал, что для Питера это было не более чем игра, но для Тигровой Лилии... Он всегда полагал, что было что-то ещё.

– Я полагаю, тебя это очень волнует.

Смуглое лицо Тигровой Лилии зарделось. Она протянула руку к его шее, и её прикосновение затмило мысли о чём-либо ещё.

– Твой шрам уже зажил.

Джеймс не смог ничего ответить. Он едва мог глотать, пока она находилась так близко к нему. Тигровая Лилия наклонилась, чтобы осмотреть его шрам, и Джеймс понял, что она пахла почти созвучно со своим именем. Каждый мускул его тела напрягся, плотно натянулся и он боялся, что один из них может порваться. Убедившись, что все в порядке, дочь Вождя отодвинулась обратно, и Джеймс снова расслабился, обрадовавшись расстоянию между ними, но желая снова его сократить.

– В любом случае, что ты делал в лесу этим утром?
– спросила Тигровая Лилия, растирая между пальцами розовый лист.

– Искал кое-что.

Она подняла голову.

– Ты нашёл?

– Нет. Я был слишком занят тем, что в меня выстрелили.

Он сделал серьёзное лицо, слишком серьёзное, дразня её. Тигровая Лилия хмыкнула, взяла кучку грязи и кинула в него. Его накрыло облаком пыли. Он закашлялся.

– Ну-ну, принцесса, - прокашлял Джеймс.
– Неразумно навлекать на себя гнев пирата.