Никогда Никогда
Шрифт:
– Я ... я понятия не имел. Я думал ...
– Его обычное красноречие было сведено к неэлегантным фразам. Невозможно было четко мыслить рядом с женщиной.
– Что именно?
– Тигровая Лилия не скрестила руки, позволяя им свободно висеть.
Он возился со своим крюком, смотрел на него сверху вниз, а потом снова поднял взгляд на нее, забыв дышать лишь на секунду, когда ее красивые, сердитые глаза вспыхнули.
– Я думал, что ты меня бросила.
Она покачала головой и посмотрела на небо. Затем она отвернулась от него, взрыв пятками землю.
– Ты дурак,
Крюк протянул ей руку, так близко к ней, затем отпрянул назад. Он был абсолютной потерян, и обнаружил, что паникует.
– Тигровая Лилия, мне очень жаль, - сказал он, и нахлынул самый глубокий страх.
Она не обернулась, и он встал, неглубоко вздохнув, уставившись на поляну через ее плечо. Он чувствовал пространство между ними, как будто оно было сплошным, электрическим полем, соблазняя его пересечь границы, но страх заставлял его оставаться на месте. Это было смешно. Управляя командой пиратов, он делал это с легкостью. Но управление женщиной было чем-то другим.
– Где ты был?- тихо сказала она, повернувшись к нему спиной.
У Крюка сбилось дыхание. Он не хотел лгать ей.
– Киллхаул.
Тигровая Лилия обернулась, и ревность промелькнула на ее лице. Она сделала несколько длинных шагов к нему, ноздри ее раздувались.
– Киллхаул?
– Конечно.
Ее голос понизился, и она посмотрела на него в нескольких дюймах от его лица, широко раскрытыми, немигающими и задумчивыми глазами.
– Значит, ты, наконец, это сделал.
– Сделал что?- Пульс Крюка участился, кожа была горячей от ее близости. Он подошел всего на дюйм ближе к ней, она стояла на своем месте.
– Стал пиратом.
Он помолчал, потом сказал:
– Я всегда был пиратом.
Тигровая лилия подвинулась так, что ее грудь почти касалась его груди и посмотрела ему в глаза, губы приоткрылись. Его одолела потребность попробовать их. Но вдруг она отвернулась от него и склонила голову. Она смотрела на что-то сквозь деревья, чего Крюк не мог разглядеть. Крюк выдохнул, плечи расслабились, когда она отошла.
– Ты слышишь это?
– прошептала она.
– Слышу что?
Она не ответила. Она просто подошла к звуку, который Хук не мог услышать, и он ничего не мог сделать, кроме как следовать за ней. Не прошло и мгновения, как Крюк услышал это. Звук был преследующим и прекрасным, как ничто другое, что он когда-либо слышал. Он знал, что это были русалки.
Лагуна была довольно далеко, слишком далеко, чтобы голоса могли быть услышаны, но русалки умели делать невозможные вещи, решил Крюк. Их голоса были неземными и гладкими, как будто они исходили от колокольчиков, покачивающихся на ветру.
Тигровая Лилия медленно прошла и села в серебристо-голубые листья, обхватив руками колени. Затем она закрыла глаза и наклонила лицо к небу, завороженно и мягко улыбаясь. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее такой и остановился.
Луна только что поднялась, принося мягкое сияние, освещая силуэт ее тела. Крюк не смог удержаться и протянул ей руку. Он слегка дрожал, пока ждал ее реакции.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Холод исчез, сменившись каким-то
Крюк посмотрел ей в глаза и шагнул. Она немного споткнулась, и он улыбнулся. Затем он снова шагнул, и она последовала за ним. Они медленно вращались вокруг поляны, луна освещала все. Он поднял свой крюк, и закружил ее один раз, а затем притянул к груди, гораздо сильнее и ближе, чем она была раньше. Он почувствовал легкий укол ее дыхания, стук их сердец, он был одновременно оцепенелым и спокойным.
Это был темный вальс, из навязчивых голосов, запрещенных прикосновений и скрытого желания. Крюк прижал пальцы к ее спине и повел ее в танце. Затем он поднес лицо к ее щеке, опьяненный близостью, наслаждаясь сладким ароматом. Его длинные волосы упали на нее, и запутались. Крюк не знал, почему это ему так понравилось.
– У тебя длинные волосы, - сказала Тигровая Лилия, и ее голос был хриплым.
– Длинные волосы - знак пирата и дьявола, - прошептал он ей в ухо, прижав губы к нему.
– Я и тот, и другой.
Она вздрогнула, и он ухмыльнулся. Он продолжал медленно кружить ее, вспоминая разбитое сердце и пылающие щеки, и музыка сирен стала исчезать. Он отпрянул. Сердце у него перехватило, когда он увидел, что ее глаза закрыты, а губы чуть приоткрыты. Он протянул пальцы и провел ими по подбородку. Она наклонилась к нему, и его охватил жар. Тигровая Лилия открыла глаза и посмотрела ему в глаза, а затем он увидел в них то, на что так надеялся. В ее глазах вначале было желание, а потом превратилось в необходимость.
Крюк едва мог думать о том, чтобы не забывать дышать, и не смотреть на нее так. Он скользнул пальцами по ее щеке, нежно касаясь. Не давая себе времени на раздумья, он наклонился, пока их лица не соприкоснулись. Электрические разряды пробегали в маленьком мучительном пространстве между ними. И затем он коснулся губами ее губ. Когда ее рот поддался, вспышка охватила его, и он вцепился пальцами в ее волосы, и поцеловал глубоко, медленно, как никогда не целовал ни одну из безымянных женщин на Киллхауле, ни Малену, ни Сьюзен Уивер.
Это был поцелуй, из тоски, страсти и голода, и все это отзывалось в нем дрожью. Когда она обхватила руками его шею, он притянул девушку еще ближе к себе, желая быть частью ее, и она ахнула от этого, в разгар поцелуя, вдыхая его. То, что загипнотизировало его, было жаждой, он чувствовал в ее губах - она тоже хотела его. Он провел рукой по ее ключице, его крюк немного оцарапал ее руку, и Лилия слегка вздрогнула.
Он был пьян от чувства ее сладкого цветочного вкуса, настолько, что это было за несколько минут до того, как он понял, что музыка русалок прекратилась. Когда он заставил себя отойти от нее, его голос был хриплым, горло пересохло.