Никогда в жизни
Шрифт:
— Весело... — Я задумалась. — Значит, кто-то, кто имел на Голубя очень большой зуб, подсунул — полечиться — бутылку перцовки... Стоп. А как же Тина? Она же сказала, что они пили вместе. Хотя... сказать можно, что угодно. Я видела, как они сидели, как пили — не видела.
— Катюша видела, — вмешался Макс. — Ее попросили пару лимонов принести. Точнее, она не видела, а слышала. Принесла лимоны, а Голубь как раз предложил: «Еще полечимся или хватит?» Тина отказалась, тогда он сказал, что тоже сейчас не будет, а выпьет попозже. Попросил ее подождать, ему с кем-то поговорить надо было, а она сказала, что в баре будет,
— Та-ак. Марина, если они ее, перцовку эту, вместе пили, то как...
— Бред какой-то! — Марина затрясла головой, волосы рассыпались соломой, она нетерпеливо отбросила их назад. — То есть теоретически... Если выпила она чуть-чуть, и после этого добавила примерно бутылку водки... Только сразу, чтобы заблокировать ферменты, разлагающие... ладно, это уже технические подробности. Очень неправдоподобно...
— Я не думаю, что она выпила бутылку водки, — опять вмешался Максим. — Надо бы у Олега спросить, он на баре стоял, но что-то не верится. Она же не пьет почти!
— Да и с какой стати? Тем более сразу. Вы представьте ситуацию: Тина собирается провести с любимым мужем романтический вечер, ее попросили чуть-чуть подождать, а она вдруг ни с того ни с сего приходит в бар и сразу начинает глушить водку? Олега спросить надо, но картинка жутко неправдоподобная. Да, на взводе она была очень прилично, так ведь просидела в баре больше трех часов, не мудрено и обидеться, и употребить сверх меры. Но ведь не сразу же… Что же это получается? Тина вместе с мужем по причине общей простуды употребляет перцовку, все вроде в порядке. Стоит Тине выйти за дверь... А кстати, Стрельцов при ней пришел?
— При ней.
— Ага, только она за дверь — перцовка волшебным образом превращается в свою метиловую сестру. Восхитительно. Не то Тиночка проявляет ловкость настоящего фокусника, и на глазах двух трезвых мужиков подменяет бутылку, видимо, просто от злобы на мужской пол, потому что, если выпьют, то, вероятно, вдвоем...
— На бутылке нет ее пальцев, — сообщила Марина.
— А, значит, еще успевает надеть перчаточки... — Что-то такое было про перчатки... черт! не помню.
— Значит, Тина не получается. Ну тогда господин Стрельцов телепатически догадался про перцовку и принес такую же бутылку, только заряженную. Или еще какой-нибудь поздний гость, дождавшись ухода Стрельцова, проделывает вышеупомянутую операцию. Вам не кажется, что все это полный бред?
— Кажется, — ответила Марина. — Но Голубь все-таки мертв и именно от отравления метиловым спиртом. А на бутылке, кстати, пальцы Стрельцова.
— Странно, вроде неглупый мужик... Ну, предположим. В конце концов, он мне не сват, не брат. Только все равно не понимаю — зачем вам журналист понадобился?
— Нашему начальству, — с неожиданной для такого милого существа язвительностью объяснила Марина, — очень удобно, чтобы это был несчастный случай. Ну, выпил, ну, упал. А чего он там выпил и откуда — какая разница. Все равно спирт, ну и что, что метиловый?
— И... Вам предложили, ну... как бы это помягче... скорректировать результаты экспертизы?
— Н-не знаю, — непонятно ответила Марина. — Может, я просто не понимаю...
— Ладно. Будем, значит, борцами за попранную справедливость. Ясно. Максим, а как Василий Данилович отнесется к вынесению трупа, то бишь сора из избы? Он же как-никак мой работодатель. А то придется притворятся Неизвестным, Но Хорошо Осведомленным Лицом.
— Вообще-то, несчастный случай для него как кость в горле. Антиреклама, видите ли.
— Ну да, ну да. Как же можно отдыхать там, где люди, подвыпив, с обрыва падают? А без выпивки — какой же это отдых для наших-то людей?
— Вообще-то можно и спросить, прямо сегодня, когда приедем. Если тебе неудобно — я сам поинтересуюсь. Но, честно сказать, я почти уверен в результате…
8.
Беда не в том, что человек смертен, беда в том, что он непредсказуемо индивидуален в своей смерти.
Джек Потрошитель
Василий Данилович против «срывания всех и всяческих масок» не возражал. Даже предложил продлить мой отдых еще недели на полторы — раз уж случилась такая, как он выразился, неприятность. Ничего себе «неприятность» — убийство! Я обещала подумать. Хотя мне уже не хватало редакционной суеты и такого привычного и понятного абсурда. Может, хватит отдыхать? И материал, пусть и случайный, получился — пальчики оближешь, шеф даже пообещал премию.
Тину переселили в мой коттедж, их был пока закрыт. Впрочем, ее все равно не было видно: приезжая ненадолго из города, вдова практически не покидала своей комнаты. Иногда оттуда доносилась негромкая музыка.
Раза два я видела в «Прибрежном» Стрельцова, но поговорить с ним так и не удалось, случая не подвернулось. Не подойдешь же к человеку просто так и не скажешь: «Знаете, именно я обнаружила труп человека, у которого вы были за два часа до его смерти. Не расскажете ли мне о ваших отношениях?». Лучше всего было бы, если бы нас познакомила Танюшка Симонова — материалы про «героя нашего времени» писала именно она. Но Танюша еще неделю в отпуске, хотя вроде бы никуда не уехала. Ладно, отложим. Зато Василий Данилович, вместо того, чтобы, как обычно, заниматься делами в городе, из пансионата почти не вылезал и доводил горничных и официанток своими придирками до слез.
Мы час просидели с Катюшей, восстанавливая — что же она видела и слышала.
Тина, похоже, была действительно простужена: бледненькая немного и глаза воспаленные. Собственно, в первый момент Катюша на это внимания не обратила, вошла как раз в тот момент, когда они выпили. Тина мотала головой и фыркала: «Фу, какая гадость! Хватит, пожалуй». Сразу после этого пошла переодеваться и появилась минут через пять, может, через десять. За это время успела подкраситься и сменить махровый халат на элегантный вечерний костюм — очень маленькое шелковое платье и очень большой из того же шелка распашной жакет с широченными отворотами на рукавах и карманах. Продолжить «лечение» отказалась, заявив, что «любимый муж обещал ей сегодня шампанского». Виктор в ответ вроде немного смутился и сказал, что выпьет еще попозже, «хорошо насморк сбивает». Нарезал и съел пол-лимона, пошутил: «К утру буду или как огурчик, или как этот фрукт». Тут появился Стрельцов, Тина шепнула что-то мужу на ухо, помахала им ручкой и ушла. Мужчины удалились в кабинет. Вот и все. Было это в районе девяти плюс-минус пятнадцать минут.