Никогда в жизни
Шрифт:
Максима и Катюшу немного удивил мой интерес к местной зарплате, но ответили они весьма подробно. Регулярно, без сбоев, платили всегда, а последние год-полтора ее вдобавок столь же регулярно повышали, да еще и премиальные. Так что инфляция их не беспокоила совершенно. Похоже было на то, что «Прибрежный» в последнее время таки перестал быть убыточным. Ну и что мне это давало?
Олег, бармен, тоже не рассказал ничего неожиданного. Тина появилась в баре в девять или в начале десятого, пила минералку, смотрела телевизор. Потом стала кидать стрелки, кажется, нервничала. Олег еще извинялся, что толком ничего не помнит — он за ней не следил, так, иногда глазами натыкался. В баре часов с восьми гуляла какая-то юная компания, так что наблюдал он все больше за ними, мало ли что. Удивился, когда Тина спросила
— Да что вы, только не Тина! Это немыслимо. Она вообще практически не пьет, просто в тот вечер сильно психовала. Вначале была такая мечтательная, задумчивая, потом занервничала или, скорее, стала раздражаться. Водки потребовала, кажется, из принципа «назло папе и маме откушу себе палец». Она вообще терпеть не может ждать, даже когда коктейль смешиваешь, стоит и ноготками по стойке нервно постукивает. Вынь да положь все сразу.
Вся эта куча сведений казалась абсолютно бессмысленной. Я плавала, бродила по лесу, изнурялась в тренажерном зале — мозги не работали совершенно. Происшедшее казалось полным бредом. Вот только труп Виктора продолжал оставаться реальностью. Подумать только — не прошло и суток с того момента, как мы писали пулю... И он даже немного выиграл, хотя и говорил, что «Тина может проиграть женщине, мужчине — ни в жизнь». Будь у меня хоть малейшая склонность к мистике, я наверняка сочла бы это каким-нибудь предзнаменованием или хоть злой шуткой судьбы. А так — оставалось только пожать плечами: бывает.
Зачем мне так уж надо было понять, что же на самом деле произошло — я и сама не знала. Дело, наверное, в устройстве моей дурной головы, которая, как известно, не дает покоя нижним конечностям. Кстати, не только им. Непонятное должно быть понято — вот девиз, по которому живет моя голова, а бедному организму остается лишь подчиняться. Было совершенно очевидно, что в головоломке не хватает половины частей, поэтому и те, что есть, невозможно оценить по значимости.
Все, к черту! Надо завтра ехать в город и попытаться что-то выяснить там, хотя и непонятно — что. Финансовое положение Стрельцова? Его взаимоотношения с Тиной? Или вообще надо искать кого-то неизвестного?
Приняв героическое решение забыть обо всем до завтра, я наполнила ванну, разболтала в воде пакет морской соли... Вода была такая теплая, такая душистая...
В голове, однако, продолжали крутиться одни и те же мысли. Ну, хватит, а? Убийство — явно не лучшая тема для размышлений в ванне. Чего-то мне для полного отрешения не хватало, должно быть, музыки. Еще в первый день я притащила в ванную из комнаты приемник — справа от изголовья висела полочка, как для него придуманная. Чуть высоковато, правда. Дотянувшись, я нажала тугую клавишу... точнее, попыталась ее нажать... приемник заскользил... пытаясь кончиками пальцев задержать его падение, я левой рукой — совершенно рефлекторно, сообразить ничего уже не успевала — выдернула шнур из розетки. Приемник плюхнулся точно в ванну, выплеснув, по-моему, половину воды.
Да, день выдался явно неудачный. Нет, ну надо же быть такой идиоткой, ведь по всем техникам безопасности электроприборы в ванной не включают! Я попыталась оправдаться сама перед собой: ведь полка не над самой ванной, чего бы приемнику вздумалось в эту сторону ехать? Оказывается, шурупы, на которых она держалась, немного расшатались и появился некоторый крен. Тьфу! Тоже мне, «Европа люкс»! Если бы не инстинкт самосохранения, сработавший каким-то чудом в нужном направлении — «европейский» пансионат получил бы еще один труп. Вот не помню, как выглядят погибшие от удара электрического тока. Вряд ли очень эстетично.
Злость, однако, выбила меня из того ступора, в котором я находилась с момента разговора с Мариной. Я завернулась в махровую простыню, вылила из ванной воду, положила сушиться злополучный приемник, сделала себе кофе, залезла в кресло и стала думать. Да, да, миллион раз слышала, женщины этим процессом не владеют. Но попробовать-то можно? Хотя бы разложить все... ох, нет, не надо мне сейчас про полочки!
Итак, первое — зачем мне все это надо. Инстинкт познания, помноженный на патологическую любовь к детективной литературе. С этим ясно, а дальше начинается полный туман. Триста семьдесят вопросов и два с половиной ответа.
Второе. У кого была возможность подсунуть Голубю эту гадость? Если забыть о симпатиях-антипатиях и неясных пока мотивах — чисто технически это мог проделать кто угодно. Проще всего подменить саму бутылку, но для этого надо иметь идентичную, а в пансионатском баре такой действительно нет и не было. До ближайшей торговой точки далековато: увидеть в окно бутылку, съездить купить аналогичную, перезалить… Времени это займет изрядно, и когда подмену осуществлять? В полночь, что ли? Не годится. Если же знать заранее, например, Голубь покупает эту бутылку при ком-то... По-моему, чересчур замысловато. Хотя возможно. Вариант попроще — подменить содержимое исходной — голубевской — бутылки. Если запастись воронкой, процедура займет не больше минуты. Правда, проводить ее надо там, где никто не увидит. Можно в том же коттедже. Ванная, туалет... Надо уточнить у Марины, что там вообще было. В желудке, в бутылке со стола. Чистый метанол с перцем или с примесью нормальной водки. И… могли остаться следы, надо у Катюши спросить. Капли, пятна какие-нибудь. Хорошая горничная такие вещи замечает автоматически. И телепатии никакой не надо: если я в окно видела их посиделки, то же самое мог видеть кто угодно.
Стоп. Что-то я еще видела. На пляж я шла часов в шесть-полседьмого. Шла обычной дорогой, то есть мимо голубевского коттеджа. Ну, Риточка, ты же не всегда такая идиотка, как сегодня в ванной, напрягись. Закрыв глаза, я попыталась восстановить этот момент. Так… Голову не положу, но, кажется, бутылка на столике уже стояла, а в комнате никого не было. Опять же. Если это видела я, мог видеть и кто угодно. Непонятно вот что. Откуда уверенность, что выпьет это только Голубь, а не Тина или еще кто-нибудь и голубевских гостей? Хотя... Стрельцов или тот, кто пришел после него... знают, что жена в баре, то есть... Это еще не уверенность в личности жертвы, но все-таки.
С того момента, как Тина ушла, возможность подменить содержимое была у десятка людей, включая меня и Катюшу. А что? Мужчины пошли в «кабинет», она сказала «я тут приберусь немного»... Зачем — это уже другой вопрос.
Или Бардин — мог зайти? Да элементарно! Правда, на «журналистское расследование» он согласился с легкостью. Значит, не он? Или…
А если еще вспомнить про тех, кто не попал в поле зрения... Надо завтра разыскать Симонову, пусть знакомит со Стрельцовым. Пока я не выясню, сколько времени он пробыл у Голубя, я с места не сдвинусь. Хотя очень забавно получится, если он, Стрельцов, как раз и есть тот злобный отравитель... Возможность была, мотив, вроде, тоже, и пальчики на бутылке его. Впрочем, это как раз не довод, скорее наоборот — даже у полного идиота хватило бы мозгов протереть «орудие».
Третье. Почему выбран такой странный способ убийства? Метиловый спирт, конечно, легко раздобыть, но есть тут одна махонькая закавыка. Технический метанол так разит всякой дрянью, что его даже с насморком не употребишь. Не знаю, можно ли его очистить в домашних условиях. Значит, вероятно, источник — какая-нибудь лаборатория. Это без проблем. Университеты, институты и все такое.
Вот только… в любой химлаборатории с неменьшей легкостью можно раздобыть что-нибудь... м-м... не столь экзотическое. Ну, скажем, элементарный цианид — простенько и надежно. И нужно его гораздо меньше, и подсыпать проще. Недавно, правда, какой-то детективный автор убеждал публику в том, что цианид, дескать, нестоек и потому выпускается исключительно в запаянных номерных ампулах, и отсыпать его «для личного употребления» никак невозможно по причине этой самой нестойкости. Ну-ну. Не знаю, может, он и в ампулах выпускается, спорить не стану. Но вообще-то всю жизнь был в стеклянных банках, сама видела, в каждой химлаборатории такие стоят, может, и еще где встречаются. А что нестойкий, так это вообще курам на смех. Никуда он не разлагается, наоборот, влагу из воздуха впитывает.