Николай Чудотворец
Шрифт:
Император разослал ко всем восточным правителям поучение об идолопоклонническом заблуждении, а к предстоятелям церквей в каждой провинции писал, чтобы они занимались созиданием церквей, либо исправляя, какие сохранились, либо распространяя их, либо по требованию нужды строя новые - и уполномочил их, в чём встретится надобность, требовать содействия от правителей и областного начальства, которым предписано было исполнять их требования.
Такие распоряжения императора исполнялись очень быстро. Таким образом, предстоятели Восточных церквей получили свободу ревновать о Славе Бога и о спасении ближних.
Глава 6
Николай
Спустя четыре столетия по кончине Николая Андрей Критский, совершая память Николая Чудотворца в Мирликийской храме, вот какими словами изображает его пастырскую ревность о Славе Бога и о спасении ближних. "Как же назовём тебя? - обращается он к почившему архипастырю. - Земледельцем? - Так! Это имя, взятое в духовном значении, прилично тебе. Ибо ты, истребив во всей области Ликийской плевелы неверия, удобрил умные пажити, посеял на них слово Благочестия и собрал в души, как в некие житницы, духовную жатву. Назовём ли тебя архитектоном? - Не погрешим, ибо орудием своего слова ты разрушил идольские жертвенники - эти гнездилища демонов, воздвиг церкви Христу, устроил храмы в честь мучеников и, как трудолюбивый земледелец, сделал плодоносным этот виноград, а зодчеством Духа, как мудрый архитектон Церкви, утвердил оную на основании истинной веры. Назовём тебя воином? - Название будет справедливо: ибо, сражаясь с невидимыми силами, ты, как некий военачальник, принял духовное оружие: препоясал твои чресла Истиной, облёкся в броню праведника и обул ноги твои в твёрдость евангельского мира. Отражая шлемом Спасения нападения страстей, ты остался твёрдым и неподвижным, подобно камню. Защищаясь щитом Веры и Надежды от стрел вражеских, ты поражал противников своими ударами и, разрушая все их коварства, ограждал от них свою паству".
Николай не мог смотреть равнодушно на то, как многие жители Ликийской области погибали в служении идолам. В Ликии тогда еще оставались языческие капища, привлекавшие многочисленных поклонников. Особенным почитанием пользовалась Афродита, поклонение которой было повсеместно в Малой Азии. Её храм красовался в Мирах; служившие при храме жрицы отличались развратом, которому предавались открыто и на который соблазняли приходивших на поклонение богине язычников. С начала своего архипастырства Николай возмущался этим местом, препятствовавшим распространению христианства, и старался уничтожить его. Но во время гонения Диоклетиана и следовавших за ним языческих императоров, которые старались восстановить язычество и подавить христианство, не могло быть и речи об уничтожении капища. Удобное для этого время наступило с воцарением Константина, который в своём поучении об идолопоклонническом заблуждении, разосланном к правителям Восточной Церкви, признавал капища заблуждением и тем косвенно давал разрешение на их разрушение.
И вот Николай, пользуясь позволением императора, разрушил все капища в своей стране, в том числе и храм Афродиты. Разрушение капищ вразумляло язычников и привлекало их в лоно Церкви Христа. Прежние суеверные люди, увидев обличение своего заблуждения и узрев пустоту бывших повсюду храмов и идолов, обращались к Учению Христа".
Но враг рода человеческого, с разрушением капищ в царствование Константина лишившись господства над языческой массой, не прекратил нападений на Церковь Христа. Он посеял в ней плевелы ересей, которые скоро возросли и стали поселять в ней несогласия и раздоры. Многие из современников Николая, предавшись умствованиям, сделались виновниками ересей, долгое время раздиравших Церковь Христа. Но эти шатания ума были чужды пастырю Ликийской церкви. Будучи преемником апостольских мужей, он был и преемником их простоты по вере. Он поставлял совершенство Благочестия в том, чтобы вернее исполнять познанное; ценил веру не по словам, а по делам. Мыслить так, как мыслят все верующие, учить так, как учили отцы предшествующих веков, - вот тот путь, которым шёл Николай и вёл свою паству.
И в обхождении с еретиками и их вразумлении архипастырь поступал с Кротостью и Великодушием, свойственными пастырю стада Христа. Первым и самым действенным средством для их обращения он считал слово Бога. Андрей Критский приводит следующий пример такого вразумления Николаем одного из еретиков.
Николай, осматривая лозы винограда Христа и встретившись с Феогнием (он был тогда Маркионитским епископом), словами Писания обличал его в заблуждении, пока не обратил от лжи к Истине. Но поскольку в нём таилось раздражение, происшедшее от этого обличения, он, заметив это, произнёс к нему сиё увещевание: "Да не зайдёт солнце в нашем гневе. Брат мой! Помиримся".
Мечом слова Бога Николай посёк до конца ересь разделения Ария и соединения Савеллия. И всех тех, которые дерзали разделять Единого от Единой и Святой Троицы Христа, истинного Бога, принявшего плоть для нашего Спасения, неправильно понимая таинство воплощения, - или осмеливались не признавать в лице единого Христа и Бога соединения двух естеств без смешения оных, или допускали в них разделение, - всех этих умствователей, уклонявшихся либо на ту, либо на другую сторону, он поразил одним ударом меча, умилостивляя Бога". Особенно сильно в начале четвёртого века Церковь пострадала от ереси Ария, который отвергал Божество Сына Бога и не признавал Его единосущным Богу Отцу. Ни мудрые меры Константина, ни попечения пастырей Церкви не могли подавить этого богопротивного учения. Оно разливалось по всему христианскому миру. К принятию его склонялся даже Евсевий, просвещению которого мы обязаны историей первых веков христианства.
Желая водворить в стаде Христа мир, потрясённый ересью учения Ария, император Константин, по совету Александра, епископа Александрийского, разослал послания ко всем епископам своей епархии, приглашая их на Первый Вселенский собор. Этот собор состоялся в 325 году от Рождества Христа в Никее, главном городе Вифинии. Здесь, под председательством императора, собрались 318 епископов, между которыми первые места занимали Осия Кордубский, Евстафий Антиохийский и Макарий Иерусалимский. На этом соборе, продолжавшемся около двух месяцев, введён во всеобщее церковное употребление Символ веры, впоследствии дополненный и законченный на Втором Вселенском соборе, бывшем в Константинополе в 381 году от Pождества Xриста. Подвергнут был осуждению Мелетий, который присвоил себе права епископа, будучи нарушителем церковных правил. Наконец, на этом же соборе отвергнуто и предано анафеме учение Ария и его последователей. В опровержении учения Ария наиболее подвизались Афанасий Александрийский, бывший тогда ещё дьяконом и за ревностное противоборство еретикам страдавший от них всю свою жизнь, и Николай. Николай, несмотря на все ухищрения еретиков, пребыл твёрд, как та вера, которую он исповедовал. Прочие святители защищали православие с помощью своего просвещения; Николай защищал веру верой тем, что все христиане, начиная от апостолов, постоянно веровали в Божество Иисуса Христа. В одно из соборных заседаний Николай, не стерпев богохульства Ария, в присутствии всех ударил его по щеке. Отцы собора сочли такой поступок излишеством ревности, лишили Николая преимущества его святительского сана - омофора - и заключили в башню. Но вскоре, убеждённые в правоте такого поступка Божьего Угодника видением, в котором перед глазами некоторых из них Иисус Христос подал ему Евангелие, а Богородица возложила на его плечи омофор, они освободили его из заключения, возвратили ему прежний сан и почтили его, как Божьего Угодника.
По возвращении с собора, Николай продолжал свою пастырскую деятельность по устройству Церкви Христа: утверждал в вере христиан, обращал к вере язычников и вразумлял еретиков, спасая от гибели сонмы их, не колеблясь от еретических нападений и отгоняя от стада Христа этих хищных волков. Как мудрый земледелец, провеивая на своём гумне хлеб, жито собирает в одно место, а плевелы откидывает в другое; так и делатель гумна Христа - Николай Чудотворец - наполнил духовную житницу добрыми делами, отделив пшеницу Господа от плевел еретического учения и отбросив со своего гумна последние, почему Церковь называет его лопатой, развеивающей плевельное учение Ария".
С такой заботливостью относясь к духовным нуждам своей паствы, Николай Чудотворец не пренебрегал удовлетворением и их телесных нужд. Вот один из случаев подобной его заботы. В Ликии открылся сильный голод. В Мирах оскудели съестные припасы, и многие из горожан терпели крайнюю нужду в них. Ещё несколько времени такого положения дела, и произошло бы большое бедствие в народе. Но благовременно поданная Николаем помощь не довела город и страну до этого несчастья. Произошло это следующим образом.
Один торговец, нагрузив хлебом свой корабль в Италии, перед отплытием увидел во сне Николая Чудотворца, который приказал ему отвезти хлеб для продажи в Ликию и вручил ему в виде задатка три золотые монеты. Проснувшись, купец увидел у себя в руке вручённые ему во сне Николаем Чудотворцем золотые монеты. После этого он счёл своим долгом исполнить волю святого мужа, явившегося ему во сне, и отплыл в Миры, где и распродал свой хлеб, рассказав о своём видении. Граждане Мир, узнав в явившемся купцу муже своего архипастыря Николая, вознесли благодарность Господу и Его Угоднику, напитавшему их во время голода.