Николай I Освободитель. Книга 5
Шрифт:
— Почему? — Видимо, идея переехать на юга захватила маленькую принцессу, и так просто отступать она не собиралась.
— Да, почему? — Откликнулась лежащая дальше жена. Она в легком летнем льняном сарафане, разительно отличавшемся от стандартных тяжелых конструкций, распространенных в высшем обществе Петербурга, выглядела просто шикарно. Дай в руки телефон выходом в интернет и не скажешь, что женщина из девятнадцатого века. — Мне здесь тоже нравится. Ничем не хуже какой-нибудь Италии, а скорее даже — лучше.
— Потому что отсюда, к сожалению, невозможно управлять империей. И будет совершенно точно невозможно
Культура питья коктелей неожиданно зашло местным «на ура». Казалось бы — идея смешать алкоголь с какими-то соками или просто несколько видов крепких напитков между собой не так уж тяжела в осознании. Прям скажем, она лежит на поверхности, однако почему-то раньше местные поголовно предпочитали употреблять горячительные напитки в «чистом виде».
И тут без ложной скромности скажу, что именно благодаря одному попаданцу, тиснувшему раздел с коктейлями в очередное издание кулинарного альманаха, дало толчок к развитию этого раздела искусства. Если его так, конечно, можно назвать.
Откровенно говоря, в прошлой жизни я большим знатоком коктейлей не был. Можно сказать, только по верхам зацепил. Плюс многих привычных ингредиентов из 21 века еще просто не было в природе: я даже не говорю про колу, это само собой разумеется, но большинства ликеров и настоек еще не изобрели, а газированная вода сама по себе была той еще экзотикой.
Тем не менее пару десятков рецептов я сумел оформить даже в такой ситуации, и «кровавая Мэри» была одним из них. Томатный сок, водка, соль, капля острого соуса, сельдерей для украшения — ничего особо хитрого в нем не было. Коктейли за прошедшие несколько лет, что называется, ушли в народ и почти стразу стали прирастать плодами творчества местных «сомелье». Причем местные почему-то в своем творчестве в первую очередь двигались в сторону смешения «тяжелых» напитков, и их коктейли имели непривычно для меня высокое содержания алкоголя. Сама же «кровавая Мэри» была вещью в себе и никаких улучшений не требовала, она была хороша и в 21 веке и оставалась такой же в 19.
Проведя месяц в Ливадии, транзитом через Севастополь — главная база черноморского флота пока к сожалению, красотой совсем не поражала — отправились в Одессу.
Двухдневный переход на одном из выделенных для этого фрегатов черноморского флота — дети опять же были в восторге, даже не смотря на качку и легкую морскую болезнь — и вот мы уже у южных торговых ворот империи.
Губернатором тут сидел сын моего погибшего в Англии воспитателя Михаил Семенович Воронцов. С ним у нас были достаточно сложные отношения, Михаил Семенович — имея на то в общем-то достаточно веские причины — считал меня во многом виновником смерти его отца, что естественно не добавляло ему ко мне приязни. С другой стороны Воронцов был прекрасным губернатором, много сделавшим для юга империи — не зря я его имя еще из прошлой жизни помнил — и не пользоваться такими талантами было бы просто грешно.
На третий день нашего пребывания в Одессе — второй был занят большим приёмом в губернаторском дворце — я позвал Воронцова на конную прогулку дабы обсудить насущные проблемы генерал-губернаторства.
— Как вы относитесь к идее включения Молдавского княжества в состав России, — задал я вопрос Воронцову, щурясь в лучах августовского солнца. Было уже не жарко, от моря тянуло прохладой, а мерный шум прибоя настраивал на умиротворяющий лад.
— Это просто размышления или готовый план войны, ваше императорское величество? — Понятно, что без конфликта с османами и вероятно с австрияками, аннексировать дунайское княжество вряд ли выйдет.
— Пока просто рассуждения, вероятно местное население нас поддержит.
— Это так, — согласился генерал-губернатор. Каждый год с той стороны Прута на нашу территорию бежали тысячи, скорее даже десятки тысяч, задавленных турками, а еще больше — своими боярами, местных жителей. Сомнений в том, что простые молдаване будут приветствовать нашу армию как освободителей в общем-то не было.
— По Главному штабу гуляет идея выхода западной границей к горам. Упереться спиной в Карпаты, как естественную преграду. — А еще, чего я упоминать не стал, был план по прорыву русской армии к Карпатским перевалам в той части Галиции, что еще оставалась в руках Австрийцев. Такой себе плацдарм на этой стороне гор изрядно нервировал наших штабистов, заставляя их держать напротив границы изрядный наряд сил, для парирования возможного оттуда наступления. Вот только ввязываться в новую большую европейскую войну мне пока совсем не хотелось.
— Не думаю, что средства, потраченные на войну, в итоге окупятся территориальными приращениями, — Воронцов хоть и носил генеральский чин, размышлял все же в первую очередь как гражданский управитель. Чем, мне, если честно, и нравился. К сожалению, адекватных, способных на разумную инициативу чиновников высшего ранга в империи всегда было не много.
Мы неторопливо ехали неширокой тропе. Слева внизу было море, справа — поросший деревьями склон. Где-то в этих местах лет через сто будет городской пляж.
Молдавия была обещала стать преобретением достаточно сомнительным. Миллион человек нищего до последней крайности населения плюс поражающий воображение серпентарий из местных владетелей в нагрузку.
— Пожалуй тут я в сами соглашусь, — кивнул я и перескочил на другую тему. — До вас доходили слухи о проекте указа об отмене одесского порто-франко, который пытаются довести до ума в недрах министерства финансов.
А вот эта тема, судя по тому как вскинулся Воронцов, была ему уже гораздо более близка.
— Нет, ваше императорское величество, первый раз слышу, — еще бы он слышал первый раз, если я сам попросил Канкрина проанализировать все плюсы и минусы текущего положения дел только перед самым отъездом в Москву. — Откуда такие мыли у Егора Францевича? Одесса показывает превосходные темпы роста, население растет год от года, грузопоток увеличивается, поступления в казну также не могут не радовать! Чья это вредоносная идея?
— Не так важно, чья эта идея, — я покачал головой, — вопрос в том, как долго существование порто-франко еще будет оправдано экономически? Оправданно ли оно сейчас?