Николай I Освободитель. Книга 5
Шрифт:
— Прошу прощения, — Попович обратился к тому же мужчине, — а не подскажите, как можно получить место на трибуне?
Отвлеченный от матча горожанин с определенной неприязнью посмотрел на человека, которому просто просмотра игры мало, а нужен еще и комфорт при этом.
— Там, — он мотнул головой в сторону берега. — Будка где билеты продают. Только на преображенцев с василеостровцами все уже небось продано, только на финал осталось. На завтра.
Последнее горожанин сказал с заметным злорадством в голосе, после чего отвернулся и вновь принялся кричать что-то гоняющим шайбу физкультурникам.
Постояв еще немного в толпе химик, начал пробираться наружу, внимательно следя за тем, чтобы ничьи руки случайно на оказались в его карманах. Такие сборища народа всегда магнитом манили всяких темных личностей,
Выйдя на свободное от людей место, Попович немного встряхнул головой избавляясь от звона в ушах и двинул к увиденной чуть поодаль будке. Над окошком импровизированной кассы висел лист с ценами. Место на трибуне во время финальной игры, которая должна была состояться 23 февраля должно было обойтись желающему в цельный рубль. Что характерно цены на полуфиналы были на четверть дешевле.
— Один билет на завтра, — наклонившись к небольшому окошку произнес Попович. Он хоть и не был особым любителем таких забав, но в целом справедливо полагал, что, находясь в столице, нужно пробовать все новое, то что в почти родной уже провинциальной Самаре появится еще явно нескоро. Ну и с деньгами у директора завода проблем не было. Кроме высокого по любым меркам жалования в полторы тысячи рублей серебром — на уровне генерал-майора примерно — Федор Иванович еще и премию немаленькую получил за динамит. А с ней еще и орден святого Владимира четвертой степени. Гражданский естественно вариант, однако и он давал право на потомственное дворянство, что для выходца из крестьян было просто невиданным карьерным и социальным взлетом.
Получив вместо своей монеты кусок разноцветного картона, Попович запахнул поплотнее пальто и отправился по набережной в сторону залива. У него сегодня вечером была запланирована встреча со своим непосредственным начальником Петром Григорьевичем Соболевским, который после ухода Севергина на пенсию, занял в делах Его Величества пост куратора химического направления.
Ну а весь следующий день Федор Иванович собирался посвятить походу по магазинам, нужно было накупить подарков для всей большой семьи, ждущей возвращения главы из командировки. Старший сын Поповича в этом году заканчивал училище и собирался поступать на высшие химические инженерные курсы, открытые при заводе, чем немало радовал отца. Путь наверх для его детей, благодаря стараниям бывшего крестьянина, обещал быть куда как легче чем его собственный. Впрочем, наверное, в этом и есть смысл жизни человека.
Глава 5
— Вы уверены, Ваше Императорское Величество? — Даже подготовивший по моему заданию реформу Сперанский был немного в шоке от темпов реформирования государства, которые я взял, едва надев императорский венец. Вот только мне наоборот казалось, что я слишком медлил все это время. Империя нуждалась в хорошем пинке, и я был готов его обеспечить. — Такого в России еще не было.
— Не драматизируйте, Михаил Михайлович, — я взял ручку и завизировал предложенный мне текст манифеста о начале земской реформы. — Во-первых, городские думы отца имели изначально как бы не большие полномочия, нежели вводимые нами земства, а во-вторых, на первом этапе земства все равно будут внедряться только в северных губерниях, так что до центральной России эти перемены дойдут не так что бы и скоро.
— Но допускать мужичье до выборов… — Какими бы либералами не были местные ревнители реформ, до идеи дать власть в руки обычным крестьянам они в своих политических рассуждениях явно не доходили. — Еще и женщинам.
Последнее было лично моей закладкой на будущее: формально закон не ограничивал выборщиков полом, проводя ценз исключительно в имущественной плоскости. Да, 99% всех богатств в России принадлежали мужчинам, но кто сказал, что так будет всегда?
— Ну женщины, и что? — Я пожал плечами, — пускай местные помещики поиграются во власть, поучатся находить общий язык с людьми, почувствуют, что такое реальная работа. А там глядишь и на губернский уровень перейдем.
Кроме географических ограничений, земская реформа на первом этапе у нас получилась весьма урезанной в плане, так сказать, глубины. В 1830–1831 года предполагалось проведение выборов в формируемые уездные органы самоуправления Архангельской, Пермской, Вологодской и Вятской губерний. Тех, в которых крестьянская реформа уже закончилась, и общественная жизнь успела немного настояться.
Был обозначен имущественный ценз, где за один голос принималось право владения минимальным неделимым земельным участком или его эквивалентная стоимость. Таким образом, обычный крестьянский двор имел один, реже два голоса, а какой-нибудь богатый заводчик мог владеть сразу несколькими сотнями голосов. Ну или помещик, пусть и потерявший право собственности на крепостных, но сохранив за собой всю землю. По той же схеме считали стоимость недвижимости в городах и другое имущество. Тут имелся хитрый выверт, поскольку подоходного налога в эти времена не существовало — на данном этапе развития бухгалтерии его просто невозможно было администрировать — купцы и промышленники, платили налог с ими же объявленной стоимости имущества. Естественно это открывало просторное поле для занижения налоговых отчислений и прочих нарушений, однако в практической плоскости сделать с этим что-то было опять же просто невозможно. И вот введение земств было одним из косвенных способов стимулировать купцов и промышленников указывать в налоговых декларациях большие суммы. Для получения дополнительных голосов на выборах в местные органы самоуправления.
Что же касается полномочий, которые должны были получить земства, то тут они были сосредоточены исключительно вокруг повседневной хозяйственной и бытовой жизни уезда. В ведения земств в будущем должны были быть переданы больницы, школы, надзор за дорогами и мостами а так же прочие сферы жизни, управлять которыми с места удобнее и логичнее, чем из центра империи.
Ну и конечно последним, скрытым от других, но при этом не менее важным резоном проведения земской реформы я видел необходимость постепенного приучения людей к элементам народовластия. Нет, безусловно, идеальной политической системой я видел самодержавие с собой во главе — было бы странно будь это по-другому — однако в то, что удастся пройти все бурные года конца 19 и начала 20 века без дележа власти, виделось мне крайне мало вероятным. В том или ином виде вероятно придется организовывать парламент и прочие положенные в таком случае «демократические» институты. И вот тут лучше бы, чтобы народ был к этому делу минимально готов. На сколько я помню, в нашей истории революция 1905 года стала бомбой, взорвавшей плотину самодержавия, а хлынувшая бурным потоком на людей политическая жизнь привела к тяжким последствиям. Все-таки в этом деле англичане — самые большие молодцы, они умеют так стравливать пар из котла, чтобы постоянно поддерживать высокое давление и при этом никогда не доводить до взрыва. Есть чему поучиться.
В большем зале недавно достроенного здания Главного Штаба, замкнувшего Дворцовую Площадь и придав ей вид знакомый из будущего — не хватало только колонны посередине — 3 марта 1830 года собрался весь цвет российского генералитета. Ну во всяком случае та его часть, которая в этот момент находилась в столице.
— Итак господа, перед вами несколько эскизных вариантов будущей походной формы Российской императорской армии, — в этот раз я вам взял в руки указку и занял место лектора. Ну а генералы изображали из себя прилежных учеников. — Я хочу, чтобы вы изучили варианты и представили мне отчет по каждому из предложенных элементов. Впрочем, не ограничиваю и вашу фантазию, если вы сможете предложить что-нибудь свое, буду только рад.
Вслед за финансовой, крестьянской и земской реформами готовилась еще целая пачка изменений, которые должны были по моему замыслу преобразовать страну. Одной из таких реформ, запланированной правда на чуть более отдаленное время — где-то на 1832–33 года, была реформа вооруженных сил империи. К ней мы тоже готовились, постепенно собирая документацию, определяя штаты и вырабатывая в первую очередь у себя понимание того, что в итоге мы хотим получить.
— Почему предлагаемая вами, Ваше императорское величество, форма выглядит так… — поднял руку Паскевич. Тут он взлететь столь же высоко как в прошлой истории пока не сумел и занимал должность заместителя начальника Главного Штаба. Может со временем это изменится, однако пока Иван Федорович никак особо проявить себя не успел. — Хм… Бледно?