Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Большего он обещать не мог: через сорок восемь часов после вручения ультиматума Австро-Венгрия объявила Сербии войну. В ответ Россия начала мобилизацию. Военная машина начинала набирать обороты. И тем не менее, стремясь остановить войну, Николай II направил «кузену Вилли» телеграмму, в которой просил повлиять на союзное Германии государство, указывая на то, что война возбудила глубокое негодование в России. «Будет очень трудной задачей успокоить здесь воинственное настроение», — резюмировал царь. В ответной телеграмме кайзер заявил, что мобилизация русских войск, направленная против Австро-Венгрии, сделает невозможным его посредничество. Николай II, таким образом, должен был остановить мобилизацию, что было технически невозможно. Генеральный штаб и военное министерство требовали ее продолжения, не имея иллюзий относительно миролюбия союзной Австро-Венгрии

Германии.

Но русский самодержец продолжал сохранять надежду на мирный исход. Ему было мучительно трудно принять окончательное решение. «Это значит обречь на смерть сотни тысяч русских людей. Как не остановиться перед таким решением?» — говорил он министру иностранных дел С. Д. Сазонову. Сазонов уверил царя, что сделано «решительно все», чтобы избежать войны, и самодержцу не придется отвечать за ее развязывание ни перед Богом, ни перед совестью, ни перед грядущими поколениями русского народа. Под напором этих аргументов Николай II сдался, приказав передать начальнику Генерального штаба H. H. Янушкевичу приказ о всеобщей мобилизации. Было около четырех часов дня. Министр сразу же позвонил генералу, но услышал в ответ, что у того сломался телефон. С. Д. Сазонову смысл прозвучавшей фразы был понятен: H. H. Янушкевич опасался получить по телефону отмену приказания. Но никакой отмены не последовало. «Государь поборол в своей душе угнетавшие его колебания, и решение его стало бесповоротно».

Два дня спустя, 19 июля, Николай II послал кайзеру последнюю телеграмму. «Понимаю, что ты должен мобилизовать свои войска, — писал он Вильгельму II, — но желаю иметь с твоей стороны такие же гарантии, какие я дал тебе, то есть, что эти военные приготовления не означают войны и что мы будем продолжать переговоры ради благополучия наших государств и всеобщего мира, дорогого для всех нас». Никаких гарантий царь, естественно, уже не получил. Его объяснения и уверения Вильгельму II были не нужны: Германия желала лишь остановки мобилизации русской армии. Вечером 19 июля немецкий посол в Петербурге граф Пурталес явился к министру иностранных дел России С. Д. Сазонову и, получив ответ, что мобилизация не будет остановлена, вручил ноту своего правительства с объявлением войны. По недосмотру германского МИДа в ней заключалось два варианта ответа. Что бы Россия устами своего министра ни сказала, ответ Германии был предопределен заранее. 21 июля Германия объявила войну Франции. Спустя два дня, ввиду вторжения немецкой армии на территорию нейтральной Бельгии, войну Германии объявила и Великобритания. 26 июля Россия объявила о войне с Австро-Венгрией, указав, что в предстоящей борьбе она не одна: вместе с ней «доблестные союзники», стремящиеся «устранить, наконец, вечную угрозу германских держав общему миру и спокойствию» [97] .

97

Правительственный вестник. 1914 г. 27 июля. № 165.

А несколькими днями раньше, 20 июля, Николай II подписал манифест, извещавший подданных Российской короны о войне с Германией. Манифест в высокопарных, но верных по существу выражениях излагал историю конфликта: предъявление Австро-Венгрией ультиматума сербскому правительству, скорое открытие боевых действий и бомбардировка Белграда, перевод русских вооруженных сил на военное положение, требование Германии остановить проведение мобилизации в России и объявление России войны. «Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, — говорилось в манифесте, — но оградить честь, достоинство, целостность России и положение ее среди Великих Держав. Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные». Царь призывал «в грозный час испытания» забыть все внутренние распри и отразить натиск врага.

На первых порах казалось, что царский призыв услышан: патриотические манифестации с пением государственного гимна стали в те дни обычным явлением. Германию проклинали, называли агрессором, которому уже не избежать расплаты. Поддавшись порыву, решились даже на переименование столицы. Высочайшее повеление, предложенное Правительствующему сенату министром юстиции, говорило о том, что впредь (с 18 августа) город надлежит именовать Петроградом. Современники в большинстве своем отнеслись к случившемуся без энтузиазма — в условиях начинавшейся борьбы с сильным противником переименование «на русский лад» столицы казалось мелочным и ненужным. Генерал В. Ф. Джунковский искренне сожалел, что царь подписал такой приказ.

Такие же чувства испытывал и И. И. Тхоржевский, камергер Высочайшего двора, лично знавший инициатора переименования — министра земледелия А. В. Кривошеина. «Петроград… Что-то захолустное. И подражать плохим обруселым немцам, наскоро менявшим фамилии!» — восклицал Тхоржевский. Свое удивление случившимся некоторые современники выказывали и самому царю. Министр путей сообщения С. В. Рухлов, по ходившим тогда слухам, сказал Николаю II: «Что это Вы, Ваше Величество, — Петра Великого исправлять!» и получил шутливый ответ: «Что же! Царь Петр требовал от своих генералов рапортов о викториях, а я рад был бы вестям о победах. Русский звук сердцу милее…» Однако даже такие сравнения удовлетворяли мало:

«Петербург был недоволен. Его переименовали не спросясь, точно разжаловали, — вспоминал Тхоржевский. — Позднее, когда война обернулась гибелью, — переименованию Петербурга стали придавать какое-то мистическое значение: сглазили, мол, столицу! „Роковая незадачливость государя!“»

Опять перед нами старый набор обвинений: что бы ни делал царь, все у него выходит не так, как задумано. Если бы в то время знали бы фразу нашего времени: хотели как лучше, а получилось как всегда, то наверняка использовали бы ее для определения результатов самых добрых пожеланий и намерений последнего самодержца. Едкая З. Н. Гиппиус отмечала в дневнике как «худой знак» то, что «по манию царя» Петербург великого Петра был разрушен. «Воздвигнут некий Николоград — по-казенному — „Петроград“». Что к этому добавить? В царе хотели видеть — и видели символ неудач, вестника грядущего несчастья.

Тогда же, летом, в России был введен запрет на продажу водки. Своеобразный «сухой закон» превратил империю (по крайней мере декларативно) в трезвое государство. Старая проблема получила волевое разрешение, названное В. В. Розановым исцелением народа.Он же считал случившееся заслугой именно самодержца. «Даже было бы печально нам, русским, — писал В. В. Розанов в статье „Кто победит „зеленого змия““, — если бы победу над страшным и застарелым врагом Руси, над вином, мы получили из чьих-нибудь рук, а не из Царских. Да и никто не в силах его победить, как только один Царь: все будут полумеры, слова, полурешения, с „обходцами“ и „хитростью“». В принятом решении философ видел проявление самодержавной силы, а в самодержце — историческую «надежу» Руси. «Нам другой надежды не нужно. За Царем мы все крепки, с Царем мы никого и ничего не боимся. У него — подвиг; св. Русь может и умеет только молиться».

Розанов — современник событий пристрастный, но искренний. Отказ от водки для него был путем к возрождению страны, к ее примирению: все пойдет хорошо, «и цари оправдаются в своей суровости. А народ объяснится в своем долготерпении». Оставшееся от водки время и энергия обязательно пойдут на что-то благородное. «Господь даст — падет и проституция, это хулиганство и помои пола». Наивно? Конечно, наивно. Но мечта облагораживает, укрепляет силы и дает счастье веры. В этом Розанов был не одинок, поддавшись пробужденному войной «национализму». О «смерче патриотизма» лета 1914 года вспоминал на закате своих дней и В. В. Шульгин, в то время — депутат Государственной думы. «Патриотизмом была захвачена в то время вся Россия. Запасные являлись всюду, в полном порядке и даже не произвели бунта, когда продажа водки одним решительным ударом была прекращена по всей империи. Это было чудо. Неповторимое». Говоря о чуде, В. В. Шульгин, впрочем, вынужден был сознаться, что в глубине души чувствовал, что всеобщее воодушевление — мираж.

Зная дальнейшую историю, можно согласиться с мемуаристом. Но ведь предвидеть печальное будущее в период подъема национального духа под силу только избранным. Большинство живет одним днем; так было всегда, и, вероятно, так всегда будет. Посему отметим лишь главное: в крупных городах война первоначально вызвала энтузиазм и пробудила надежды на скорую победу над «врагом славянства». Что же касается крестьянского населения, то говорить о патриотическом подъеме деревни затруднительно. «Война вызвала молчаливое, глухое, покорное, но все же недовольство. В значительной степени примирила с ней начавшаяся приблизительно месяц спустя раздача пособий семьям призванных запасных», — писал прослуживший многие годы в Министерстве внутренних дел В. И. Гурко.

Поделиться:
Популярные книги

Не грози Дубровскому! Том III

Панарин Антон
3. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том III

Я тебя верну

Вечная Ольга
2. Сага о подсолнухах
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.50
рейтинг книги
Я тебя верну

Чемпион

Демиров Леонид
3. Мания крафта
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.38
рейтинг книги
Чемпион

На границе империй. Том 10. Часть 1

INDIGO
Вселенная EVE Online
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 10. Часть 1

Возвышение Меркурия. Книга 3

Кронос Александр
3. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 3

Я — Легион

Злобин Михаил
3. О чем молчат могилы
Фантастика:
боевая фантастика
7.88
рейтинг книги
Я — Легион

Купеческая дочь замуж не желает

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Купеческая дочь замуж не желает

Его маленькая большая женщина

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.78
рейтинг книги
Его маленькая большая женщина

Кровь, золото и помидоры

Распопов Дмитрий Викторович
4. Венецианский купец
Фантастика:
альтернативная история
5.40
рейтинг книги
Кровь, золото и помидоры

Мастер Разума V

Кронос Александр
5. Мастер Разума
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер Разума V

Идеальный мир для Лекаря 5

Сапфир Олег
5. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 5

Имперец. Земли Итреи

Игнатов Михаил Павлович
11. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Имперец. Земли Итреи

Я – Орк. Том 4

Лисицин Евгений
4. Я — Орк
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 4

Вперед в прошлое!

Ратманов Денис
1. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое!