НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
Шрифт:
Глава 2
Уж лучше бы на месте стоял, бородатый черт. Размахивать кулаками и ругаться по-гречески, поминая какую-то Анафему, видимо родственницу, еще куда ни шло, но бегать… Вот и подвела Вечкана Чечевиковича его неумеренность в застольях. Надо бы под ноги смотреть, но борода, лежащая на животе параллельно земле, закрывала обзор, и он на полном ходу споткнулся о маленького черного котенка,
Боярин упал, ткнув головой в спину стоявшего впереди воя, и тот сделал шаг вперед, наступив на ногу спустившемуся с крылечка Шмелеву. Коля грубого обращения не понимал, и реагировал на него однообразно. От удара шлем обидчика улетел в крапиву, а самого его отбросило на лежащего на земле Вечкана.
– Чего же мне сегодня так не везет?
– раздался справа жалобный возглас волхва. А потом Серега не утерпел и тоже решил поучаствовать в народной забаве, заехав в ухо ближайшему вероятному противнику.
– Наших бьют!
– радостно завопил Никифор, пытаясь по привычке засучить рукава кольчуги.
Но в бой вступить не успел - Николай, которому уже успели разбить нос и нижнюю губу, погасил крик ударом в зубы. Отлетевший старшина повалил еще одного соратника и изрядный кусок забора, но быстро очухался и бросился за отмщением, размазывая кровь по лицу. Но что может противопоставить воин, пусть даже и проведший в боях и походах половину жизни, человеку, способному забраться в переполненную маршрутку с пакетом спелых помидоров, читая при этом книгу и разговаривая по мобильнику?
Пришелец из будущего посторонился, пропустив агрессора мимо себя, и отвесил вдогонку полновесного пендаля. А чуть в стороне проводили философский диспут представитель местной власти и служитель древнего культа. Уважая седины и вес своего оппонента, волхв не стремился к победе физической, предпочитая примат духа. Он попросту намотал длинную бороду боярина на кулак левой руки и пользовался им как щитом. В правой у кузнеца был зажат здоровенный дрын, выломанный из полуразрушенного старшиной забора. Именно эта дубина и служила орудием сдерживания, ибо побитые и оскорбленные стражники уже вытянули мечи из ножен. Видимо хороший мордобой заставил вспомнить о служебном долге.
– Ах вы, курвы!
– попер на них Серега.
– Это на честных людей с оружием?
Шмелев быстро огляделся по сторонам, но так и не понял, про кого это волхв говорит - посторонних во дворе не было. Зато на траве валялось брошенное кем-то их побитых воев копье. Черт возьми, какое же оно длинное и неудобное. Но в браконьерской юности, да и потом не так уж редко, Коле приходилось схватываться на веслах то с конкурентами, то с рыбинспекторами - вот и пригодилось старое умение. Копье в опытных руках завертелось как пропеллер. Вот один из стражников отлетел в сторону, зажимая ладонями разбитое лицо. Вот другой получил удар под вздох, и теперь судорожно пытался протолкнуть в легкие хоть чуточку воздуха.
Громко стуча своей оглоблей по шлемам и кольчугам, к Николаю пробился Серега. На его рубахе были видны длинные порезы, кое-где подкрашенные красным, одно ухо распухло, а подбитый глаз горел азартом.
– Ну, теперь нас точно Юрий Всеволодович в темницу упечет до конца жизни. А то и просто голову снимет.
– За что?
– А за вооруженный мятеж. Зря ты за копье схватился.
– Да и хрен с ним, с князем, - ответил Коля, отбивая удар в живот.
– Феодал доморощенный.
– Зря ты так, - волхв присел, пропуская над головой просвистевший меч.
– Он хороший, только очень впечатлительный. Кстати, к супротивнику вроде бы подмога пришла, нет?
Во двор на самом деле набежало еще человек десять, обвешанных оружием с головы до ног. Черный котенок, наблюдавший за побоищем с обломков забора, испуганно зашипел и бросился искать защиты у Николая. Все коты в минуту опасности стараются оказаться как можно выше, вот и этот не стал исключением, он стремительно вскарабкался по штанине, потом по свитеру, путаясь когтями в крупной вязке, и крепко уцепился за плечо, не сваливаясь даже в круговерти драки.
– Коля, к реке пробиваемся!
– закричал волхв, которого уже вытеснили на улицу.
– Ха, пробиваемся…, драпать надо!
– внес свои коррективы Шмелев.
Они были с одобрением приняты, и без глупого геройствования оба друга попытались броситься наутек. Серега только чуть задержался, поджидая Николая, и одновременно отвлекая на себя появившуюся подмогу.
– Лови их!
– из переулка неожиданно выскочили еще четверо.
Беглецы влетели в воинов как две городошные биты в посудный шкаф, и опустошения произвели соответствующие.
– Вот вам, гадам!
– кричал волхв.
– Я таких всегда в сортире мочил!
Услышав неведомое слово, погоня слегка приотстала, видимо опасаясь колдовства и волхвования. Пришелец из будущего не преминул этим воспользоваться.
– Трансвеститы недопеределанные!
Дружинные еще сбавили шаг. Котенок на плече выгнулся дугой и зашипел.
– И либералы, как мне подсказывают товарищи.
Остановились.
– Демократы ху… ху… художественные!
Самые впечатлительные побледнели и стали пятиться назад. Стойкие еще нерешительно топтались на месте, но, услышав про оборотней в погонах, лысого кукурузника, коня в пальто и Ксению Собчак, и они перешли в отступление.
– Говорил я тебе, Серега, что доброе слово сильнее меча, а ты не верил.
– Когда говорил?
– Неважно, - уклонился от прямого ответа Шмелев.
– Будем глаголом жечь сердца людей.
– Угу, как раз сегодняшней речи и хватит на сожжение в срубе как колдунов. А у проклятых грекосов за такие дела нас бы в медном быке испекли.
– Доберемся и до грекосов, - проворчал Николай.
– Лучше скажи - куда нам теперь?
– То, что в Славеле нельзя оставаться, и козе понятно. Повесят на нас всех собак, и мало не покажется. Я предлагаю некоторое время переждать в лесах за Шолокшей, а там видно будет. Или к булгарам уйдем, или в Персию.