НИКОЛАЙ НЕГОДНИК

Саргаев Андрей Михайлович

–  Отдай огнестрел, Петрович, - попросила русалка, сверкая глазами.

–  Обязательно отдам. Только скажи, девонька, куда же ты направляешься?

–  Пойду, пристрелю гадину.

–  Так ведь грех.

–  Ну и что?
– заупрямилась Яна.
– А то, что не девонька, это не грех?

Савва Петрович перевел взгляд на Николая. Тот только руками развел, дело, мол, житейское.

–  Так звать эту Раду сюда?

–  Ну ее нахрен!
– ответил Шмелев.
– Яночка, успокойся, я образно… Лучше Лешакова

ко мне пришлите - поговорить кое о чем нужно.

Утро следующего дня.

Степной орел, неведомо как залетевший в эти края, старательно выписывал круги над лесами и полями в поисках хоть чего-нибудь съедобного. Да где уж там - которую неделю по всей округе бегает туда-сюда огромное войско, распугивая возможную поживу. Так от голодухи можно и клюв отбросить. Даже сусликом, и тем не полакомишься - давеча пытался одного закогтить неподалеку от полуразрушенного города, так насилу сам жив остался. Отбивался сусел до того злобно, что пришлось уносить крылья. Оставив в зубах обидчика половину перьев из хвоста.

А что там вдалеке поблескивает? Спасите наши души - опять он! Орел заполошно, почти как воробушек, замахал крыльями и спикировал к безопасной земле, от греха подальше. Мимо на большой скорости пронесся мелкий цветочный эльф с большим мешком за спиной и не обратил на бесхвостую птицу никакого внимания. Почтовый курьер, причем с большими полномочиями. Уж лучше на Медузу Горгону напороться, чем у такого на пути встать. Исход встречи все равно одинаковый, но во втором случае менее продолжительный и болезненный.

Только почтальон не отвлекался на мелочи - с лихим свистом закладывая виражи, он шел на бреющем в складках местности, иногда из чистого хулиганства залетая на средину реки. А чего? Чай эльф не птица, почему бы ему не долететь до средины реки?

А уже и город показался, не такой уж разрушенный, как померещилось полухвостому орлу. Вот стены белеют новыми бревнами, и над всем этим витает восхитительный запах свежей стружки. Курьер облетел вокруг, оценивая масштабы ведущихся работ, перемахнул через частокол внутрь, и приземлился у корчмы "Три поросенка", на этот раз кирпичной, но пока еще одноэтажной. Крыши тоже не было, только торчала сверху голова что-то жующего Змея Горыныча.

Внутри оборотень с чертом изучали какой-то чертеж, а Годзилка с высоты своего роста давал советы. Август фон Эшевальд поднял голову:

–  А, гонец… Донос на гетмана-злодея?

–  На кого?

–  Это потом поймешь. Давай сюда бумагу, - начальник разведки и контрразведки развернул свиток, вчитался, и удивленно присвистнул.

–  Чего там?
– Глушата с любопытством сунул пятачок в письмо.

–  Давай вслух, - попросил Змей.

–  Не могу, сам читай, - оборотень сунул бумагу черту.
– Приказ от князя.

–  Ага… чо у нас тут?
– рогоносец водил когтем по тексту.
– Не мешкая, следовать к Кьявску и взять его под высокую руку… титулы пропустим… так… разбить войско хунгарийского короля, заключить договор о добровольном присоединении Галисии… Нахрен они нам сдались, а? Построить флот… блокировать Царьград с моря… Они там чего, пьяные писали? Так… купить или отнять у сарацинов Палестину… Годзил, тебе нужна Палестина?

–  Данунах!
– глубокомысленно заметил Горыныч.
– Я бы Хлынов купил - там моя родина.

–  Бля, а нам чего делать?

–  А у вас попадалово, ребята. Встряли вы конкретно. Чиста конкретна!

–  Ты чего уши развесил?
– Август вдруг решил сорвать злость на курьере.
– Подслушиваешь?

–  Никак нет!
– эльф вытянулся в струнку.
– Жду дальнейших распоряжений.

–  Каких?

–  Любых. Или указаний.

–  Указания ему подавай, - проворчал оборотень.
– Лучше расскажи, нафига нам в Кьявск переться, под высокую руку его брать? Там что,своего князя нету? А то одичали мы тут без свежих новостей.

Эльф со всеми подробностями и с удовольствием прочел лекцию о политической обстановке, иногда малость привирая и переходя на представление в лицах:

–  … А потом появился Хведор Лешаков, и Верховная Рада помре.

–  Прибил бабенку? Да оно и правильно.

–  Не-е-е, она сама померла. Князь-то наш попросил генерала стариной тряхнуть.

Август покачал головой:

–  Жесток порой Николай Василич бывает, ох и жесток! Я с Лешаковым как-то в парилке был… Этот уж тряхнет, так тряхнет!

–  Ты про что, воевода?
– цветочный эльф непонимающе пошевелил острыми ушами.

–  Про старину.

–  Не-е-е, не так было. Его государь попросил заплутать Верховную Раду в трех соснах да попугать немного, чтобы дорогу к княжескому шатру не нашла. Ну, вот и перестарался с пуганьем немного.

–  Сильно князь ругался?

–  Да не… простил в честь свадьбы, да еще одной медалью наградил.

–  Свадьбы???

–  Ну да!
– почтальон хлопнул себя по лбу и принялся развязывать тесемки мешка.
– Как же я забыл? Тут и угощение с княжеского стола!

Пока эльф доставал кажущиеся нескончаемыми подарки и рассказывал подробности бракосочетания и последующего за ним малого пира(большой обещался уже в Татинце), Годзилка ухватил самую объемистую флягу, открыл ее, и с подозрением принюхался к содержимому.

–  Эй, мелочь, а это чо за хрень налита?

–  Типун тебе на язык, зверюга пресмыкающаяся!
– почтальон возмущенно замахал руками, уронив одну из выставленных бутылок.
– Это же яблочный компот - Великая Княгиня Яна собственноручно сварила на всю армию! Оцените, свиньи неблагодарные!