Николай Онуфриевич Лосский: философские искания
Шрифт:
Таким образом, главное в логике Н. О. Лосского – ее ценностный характер. Все составляющие элементы мира имеют ценность, они – ценностны, являются носителями ценностей. Последние объективны и не зависят от познающего субъекта. Объективность их выражается в том, что они общезначимы, имеют одинаковое значение для всех. Кроме того, этика отношений имеет категорические императивы, то есть то, что должны выполнять все то, что относится к долгу. Но главная ценность в том, что все деятели, несмотря на всеобщую связь, имеют свободу. Бог, руководствуясь добром, наделил деятелей всех рангов свободой, но именно обладание ею породило зло. Н. О. Лосский отмечает: «Даже и при конкретном единосущии нет тождества личностей. Самостоятельность и свобода их обнаруживается даже еще отчетливее в соборном творчестве путем внесения каждым соучастником индивидуального вклада в единое гармоническое целое, подобно тому, как в хоре различие голосов, тенора, баритона, сопрано и т. д. с индивидуальными тембрами их, причем поют они не в унисон, а многоголосно, образуют органическое целое музыкального произведения» [109] .
109
Там
Отпадение от Бога есть собственная воля деятелей и поэтому – нравственно отрицательный факт. Но, как целое существование зла, оно происходит за счет того, что оно необходимо и существует объективно. Это объяснено Лосским из строения мироздания: «эгоистическая обособленность деятеля и враждебное противостояние его другим существам выражается вовне в актах отталкивания, создающих грубую непроницаемую материальную телесность. Постепенный выход из крайней обособленности достигается тем, что деятель вступает в союз с большим или меньшим количеством других деятелей, стоящих на низшей ступени развития, и становится его телом в том смысле, что они составляет совокупность органов, служащих для исполнения целей главного деятеля, подчинившего их себе. Таковы тела атома, молекулы, кристалла, растения, животных, народа, планеты».
Человек, живя в материальном мире, сам отчасти будучи материальным, объективно всегда попадает в атмосферу зла. Но, поскольку он свободный деятель, может преодолевать разъединяющую телесность, творить духовную связь, доброе отношение. Это зависит от его воли, и он ответствен за тот образ жизни, который выбирает. Добро требует работы от воли и от духа, но именно поэтому обладает ценностью. Бог в его троичной жизни есть всеобъемлющая и первичная самоценность. Тварная личность через эту троичность в потенции есть всеобъемлющая, но не первичная самоценность, она есть подобие Бога. Представить этот сложный процесс соотношения Бога и его творения, воли жизни Бога в его троичной жизни можно таким образом: Бог-отец, отказываясь от своего одиночества, своего абсолютного Ничто, абсолютно идеального существования, порождает природу из себя, как свое внешнее существование. Вместе с тем, порождает сына как свое другое «я», в этом «я» в силу своей бесконечной любви созерцает себя и в нем получает единство с собой. Это единство и есть святой дух, в христианской общине, в соборности достигающий своей истины и совершенной действительности.
В силу необходимости общего отпадения от Бога, тварная личность постоянно вынуждена прилагать большие усилия воли, чтобы почувствовать себя членом соборности.
Бывают случаи, когда цель для нас нравственно обязательна и в нашем бытии может быть достигнута лишь с помощью средств, включающих в себя зло. Например, когда человеку приходится прибегать к силе для защиты против преступников. Эта необходимость есть одно из естественных следствий отпадения от Царства Божия. И тем не менее, Бог не причастен к мировому злу и не повинен в нем. Бог сотворил мир как совокупность существ, способных осуществить свободную самостоятельную деятельность и быть достойными обожения, то есть абсолютного совершенства и божественной любви. Но существа, наделенные от Бога высокими способностями, в том числе свободой, способны пойти по пути нравственного своеволия, которое есть зло, ведущее за собою все виды зла. Условия в возможности абсолютного добра включают в себя и условия возможности зла. Но действительное осуществление добра вовсе не требует зла. Зло могло бы оставаться никогда и никем не осуществленной возможностью, если бы никто не злоупотребил своей свободой. Тогда в мире было бы осуществлено только добро. В этом основа теодицеи науки, оправдывающей Бога в существовании зла.
Нравственный долг личности – направить свободу воли на добрый выбор. Это сделать непросто, когда осуществлено общее отпадение от Царства Божия. Лосский отмечает: «Кто хочет высвободиться из рутины жизни для восхождения к добру, тому необходимо закалять свою волю и развивать в себе бесстрашие в отношении житейских бедствий – клевете, утрате общественного положения, бедности, смерти. Только при этом условии поведения его будет свободным исканием правды» [110] .
110
Там же. – С. 251.
Жизнь однако такова, что дает нам много примеров торжество зла. Некоторые люди, вставшие на путь зла, кажутся более удачливыми и безнаказанными, будто их ведет и охраняет от наказания высшая сила, они называют себя везучими. Лосский рассматривает такие случаи, как не заслуживающие прощения Богом и покинутые им. В христианстве в этих случаях он находит ответ: «Бог правду видит, да не сразу скажет». Долгая безнаказанность только «отягчает положение. Если оставленный Богом негодяй начинает особенно преуспевать, можно предполагать, что он пользуется покровительством темной силы…» [111] . Но такая сила находится в характере самого человека, речь идет только о том, выберет ли он: пойти на поводу злых сил внутри себя или добрых. Воля человека в своем выборе свободна, поэтому ответственность за выбор пути лежит только на самом человеке. Свобода, в данном случае, предполагает ответственность за свои поступки и невозможность ее перекладывания на других людей, обстоятельства и волю Бога.
111
Там же. – С. 238.
«Согласно христианскому миропониманию соучастие злых духов во всяком дурном деле не снимает ответственности с человека. В мире нет магической силы, способной превратить доброе существо в злое против его воли. Дьявол привлекает человека к злу путем соблазнов, то есть путем образов, планов и создания обстановки, подстрекающей страсти и наклонности, имеющиеся уже у человека» [112] . Безнаказанность – предупреждение о последующем неземном раскаянии, которое гораздо сильнее, чем земное. Наказание ведет к раскаянию и претерпение наказания очищает душу, создает возможность прощения. Тот человек, у которого возникло сознание в виновности, может встать на путь борьбы со своей гордостью, укрепить волю и прийти к христианскому смирению. Очищение происходит через действие совести и сгорания от стыда за содеянный злой поступок. «Адские муки совести» на земле спасают от «горения в аду». Разумеется, ад – это невостребованные в жизни муки и костер совести. Н. О. Лосский говорит об этом таким образом: «Воспоминание о постыдном деянии заставляет человека вскрикнуть, не находя себе покоя, съежиться или метаться. Резкий внутренний разрыв между настоящим и прошлым вызывает разрывы и нарушения гармонии также ив теле, пособнике души; эти телесные разрушения могут, вероятно, дойти до степени огненного распада. В таком случае, сгорание от стыда есть не метафора выражения действительной огненной муки, более глубокой, тягостной, чем та, которая обусловлена сгоранием тела от внешних причин» [113] . Лосский говорит о муках совести, которые в реальной жизни переносятся легче за счет отвлечения психики на жизненные, мирские проблемы: на заботу о теле и удовлетворение его желаний и потребностей. Но после его смерти психика остается один на один со своими переменными вопросами, и тогда «ад» и «горение в аду» могут стать реальностью.
112
Там же. – С. 322.
113
Там же. – С. 209.
Поскольку наказание играет положительную нравственную роль, то о нем должен заботиться не только Бог, но человек. Поэтому Лосский считает вполне оправданными в обществе исправительные колонии и тюрьмы. Более того, он допускает и смертную казнь. Он считает ее необходимой, когда человек в данном своем существовании уже не может искупить свои грехи. Полагая в основание жизни духовное начало, Лосский считает, что «Смертная казнь разрушает лишь наличную телесную жизнь, но не мешает субъекту создать себе новые условия, согласно его воле и степени развития» [114] .
114
Там же. – С. 234–235.
Наказанность должна определяться чуткими и образованными людьми. Она зависит от степени вины, но не только. Развитое общество понимает, что при наказании должна еще учитываться индивидуальность преступника. «Нужна большая нравственная чуткость, глубокое знание человеческой души и, наконец, большие материальные средства для того, чтобы в достаточной степени индивидуализировать наказания, налагаемые государством на преступников» [115] .
Заключая «Этику», Лосский говорит об основном факторе мировой жизни в любви к ценностям. Он говорит о любви, прежде всего духовной, любви, устремленной к Богу. Н. О. Лосский выражает ее заповедями Христа: «Люби Бога больше, чем себя, люби ближнего как себя, достигай абсолютной полноты жизни для себя и для других существ» [116] .
115
Там же. – С 230.
116
Там же. – С. 83.
Таким образом, Н. О. Лосский всецело следует христианскому гуманизму, согласно которому всеобщее братство и любовь противопоставляются эгоизму и эгоцентризму. Он доказывал, что христианская этика несравненно гуманнее, чем теории некоторых ученых, которые отходят от христианского миропонимания. Он подвергает критике учение Спенсера, оправдывающего поведение человека инстинктами сохранения и стремлением к удовольствиям, ориентирующегося в конечном счете на биологические ценности. Н. О. Лосский считает также, что «Ницше не понял, что героизм смиренного христианского подвижника требует гораздо большей силы духа, чем мужество властолюбивого честолюбца» [117] . Лосский также считает антигуманным ставить в центр нравственного учения любовь как биологическое явление, как поступил Фрейд. Он отмечает, что «любовь есть действительно основной фактор мировой жизни, однако более первичный, чем половая страсть и вовсе не сводимый только к физиологическому влечению» [118] .
117
Там же. – С. 252.
118
Там же. – С. 282.