Никому о нас не говори
Шрифт:
— И не надо, — выдыхаю я.
— Уверена? — тихий вопрос Тима обжигает мне место за ухом.
Всё, в чём я могу быть уверена, — это в том, что через час мне нужно оказаться дома. Через шестьдесят чёртовых минут… Может, правильно будет остановиться? Только эта мысль вдруг страшит сильнее, чем осознание последствий опоздания домой.
Сейчас я просто хочу быть с Тимуром. Я просто хочу. Даже несмотря на то, что в голове так не вовремя всплывают и царапаются слова мамы: «Использует и бросит. Им только одно
А если мне это тоже нужно? Прямо сейчас. Взять и потратить ближайшие три тысячи секунд на то, чтобы целовать, обнимать, позволить себе чего-то большего с тем, в кого влюблена.
Я киваю. Осторожно так...
Тим шумно сглатывает, а его хватка на моих бёдрах ослабевает. Он отступает. Я настороженно прислушиваюсь к тому, что происходит у меня за спиной. Не моргая, смотрю на покачивающееся пламя свечи на столе.
Тимур стягивает с себя футболку. Мне не нужно видеть это. Я ощущаю каждое его движение и без этого. Просто по воздуху, который сейчас словно густеет между нами.
Шаг обратно, и Тим снова рядом. Тянет край худи вверх. Я податливо поднимаю руки. Слышу тихое потрескивание в своих волосах, когда Тимур снимает с меня кофту. И его бьёт током, когда он проводит ладонью по моим волосам. Но Тим лишь сильнее сжимает их в кулак, а потом перекидывает их мне на одно плечо.
Теперь моя шея открыта для его дыхания. И не только… Тимур касается её губами. Расстилает поцелуи по моей коже, кружа голову. Я прикрываю глаза, а Тим уже цепляет пальцами молнию на платье. Его ткань легко подчиняется, когда Тимур тянет её вниз. Она скользит по коже моих рук, спине, груди, животу, бёдрам… Порванные колготки спускаются вместе с платьем, оголяя каждый сантиметр моего тела.
Я остаюсь в одном белье, а Тим прижимается ко мне. Носом зарывается в волосы. Его дыхание стекает по моей шее. Его грудь касается моих лопаток, поясницу болезненно покалывает ремень на джинсах. К ягодицам прижимается напряжённый пах Тимура. И всё моё смущение медленно плавится от тепла крепкого тела за моей спиной. Кончиками пальцев Тим проводит вверх по изгибу моих бёдер.
Прикасается к талии… Его ладони ложатся на мой живот. Поглаживают его дрожащие мышцы. Я кусаю губы, жадно вдыхая кислород…
Чувствую, что моя грудь больше не скована лифом. Её касается прохладный воздух, а потом и пальцы Тима. Такие тёплые, осторожные… Он выводит ими какие-то узоры и тяжело дышит мне в затылок. Всё моё тело уже ласкает возбуждение. Низ живота мучительно тянет. У меня там, между ног, всё бесстыдно влажно.
Но даже крохотный глоток алкоголя не освобождают меня от ощущения страха. Нет. Не того страха, который душит и парализует. Этот страх другой. Трепетный. Нежный. Он медленно растекается по венам.
И Тимур сейчас тоже другой... Непривычно ласковый и спокойный. Он очень бережно подхватывает меня
Поцелуи Тима горят у меня на коже. Его руки гладят, сжимают и снова глядят моё тело. Я стискиваю пальцами простынь, когда он стягивает с моих бёдер бельё. Мне хочется инстинктивно свести ноги.
Но между ними уже пальцы Тимура. Одним ласковым, надавливающим движением он выбивает из меня дух. Я открываю глаза и ловлю ртом воздух. И кажется, делаю это через стон.
— Ты мокрая, — шёпот Тима касается внутренней стороны моего бедра. Он говорит это с таким голодом... Эти слова опаляют все мои нервные окончания. К лицу приливает жар, а к низу живота горячий спазм.
Следом и губы Тима оказываются там, где только что был его палец. Тимур целует меня прямо туда… Именно целует. Там его губы и язык.
Я вытягиваюсь струной, а Тим впивается в мои бёдра пальцами и лишь сильнее прижимает меня к своему рту. Через дрожащие ресницы вижу голову Тима между своих ног. Вижу, как он целует… Как лижет… Я не успеваю сгореть со стыда, потому что меня сжигает хлынувшее в кровь наслаждение.
Тимур поднимает взгляд. Его глаза словно пьяные. Смотря на меня в упор, он облизывает губы, а я точно заворожённая. И сердце как безумное бьётся о рёбра, когда наблюдаю за Тимом, поднимающимся с дивана.
Щёки жжёт от смущения, но я продолжаю смотреть на Тимура сквозь густой полумрак, который едва рассеивается светом зажжённых свечей.
Не сводя с меня взгляда, Тим расстёгивает ремень на джинсах, потом тугую пуговицу, а следом и ширинку. Он остаётся в одних чёрных боксерах. И они обтягивают не только его узкие бёдра…
Тимур цепляет резинку боксеров и обнажается передо мной уже полностью. Его тело мускулистое, крепкое, вызывающее приятное покалывание в самых моих сокровенных и интимных местах. В этом вязком свете горящих свечей чёткие линии татуировок особенно притягательны. А я всё же стыдливо прикрываю глаза. Меня колотит на нашем скромном ложе.
Чувствую, как проседает диван под тяжестью Тимура. Он накрывает меня собой. Тепло рельефных мышц обволакивает. Запах разгорячённой кожи сводит с ума... Тим прижимается животом к моим бёдрам, а потом осторожно сжимает ладонями и разводит их. Целует настойчиво.
— Обними меня, — требует он хрипло мне в губы.
Я перестаю стискивать плед. Дрожащими руками обхватываю Тима за плечи и не могу удержаться от болезненного всхлипа. Я всё чувствую. Наше дыхание смешивается. Тим замирает во мне… Не спешит. Даёт мне время принять и его, и эту боль. Новую и горячую. Прикасается к моим щекам губами. Гладит по волосам.