Никотин
Шрифт:
Ноги Манка болтались над зеленым ковром, в них вцепился Цеп, он пытался выбраться на полку, обратив к Манку потемневшее лицо.
– Не надо!
– визжал тот, отпихивая от себя голову Цепа.
– Уйди от меня!
Десадо балансировал на самом краю полки, ухватившись здоровой рукой воротник Манка. Цеп подтянулся еще немного и чихнул Манку в лицо. Снули наконец отвинтил болт, решетка с лязгом полетела вниз. Он поднял Ену и впихнул в трубу. Младшему вдруг стало легче - пальцы Цепа разжались. Десадо прижался плечом к стене и вытянул Манка наверх. Опустил его ногами на полку, повернул к себе и заглянул в лицо.
Снули
Снули полз, тяжело дыша, позевывая от страха и спертого воздуха. Колени он рассадил о железо, ладони поцарапал. Очень мешала Ена, постоянно путавшаяся в полах пальто. Труба тянулась через всю клинику: иногда пол становился решетчатым, и внизу Снули видел палаты и коридоры, двигающиеся в них силуэты, слышал хрипы и глухие голоса, бормотание, стоны и шепот. Потом клиника закончилась, стало темно и тихо. Снули усадил Ену и расстегнул ее пальто. Сзади донеслись приглушенные звуки. Он оглянулся, но не смог ничего разглядеть. Звуки усиливались. Снули уже устал плакать и, молча толкнув Ену в спину, пополз дальше. Труба то и дело изгибалась, потом пошла под уклон, расширилась. Стало светлее, наконец Снули уткнулся лицом в спину остановившейся Ены. Они попали в небольшое помещение, в котором заканчивалась труба. Вверху было круглое отверстие колодца, на стене Снули разглядел скобы.
Он приподнял Ену, ставя ее ноги на нижнюю скобу. Ена пела.
– Давай вверх, - сказал он.
– Там кто-то ползет, а ты давай вверх.
Ена запела чуть громче и стала подниматься.
Воздух здесь был совсем спертым, и Снули широко зевнул. Он присел, глядя в темный проем, через который они попали сюда. Кто-то приближался к нему, быстро и почти бесшумно, но и те совсем тихие звуки, которые он издавал, эхо разносило по всей трубе.
– Уйди!
– крикнул Снули.
Совсем близко в темноте что-то шевельнулось, падающий сверху серенький свет озарил темное лицо. Снули заскулил, схватился за скобу и пополз. Рука вцепилась в щиколотку, он отбрыкнулся, пальцы соскользнули. Свет становился ярче, на середине пути Снули глянул вниз. На лице того, кто полз за ним, лежала тень.
Ена села, поджав под себя ноги. Далеко вверху виднелся квадрат слухового окна с разбитым стеклом, осколки валялись вокруг. В стене слева - зев еще одной трубы. Ена пела. Из колодца показалась рука, потом - вторая. Увидев покрытую светлым пушком макушку Снули, Ена запела чуть громче и веселее. Лицо Снули исказила гримаса, он пытался стряхнуть кого-то внизу.
– Пусти!
Ена запела громче. Снули схватил длинный клин стекла, валявшийся рядом. Его рука исчезла за краем колодца, плечо резко опустилось; из колодца донесся такой звук, будто там порвалась крепкая ткань. Снули, прикусив губу, двинул плечом еще дважды. Потом его дернули вниз, и голова Снули исчезла. Послышалось сопение, звон, несколько темных капель брызнули из колодца. Кто-то чихнул. Ена перестала петь. Она хотела, чтобы Снули вернулся.
Он вернулся и лег щекой на пол. Нижняя часть тела оставалась в колодце, но верхняя была здесь, и Ена улыбнулась. Снули тоже улыбнулся ей сквозь
Ена подергала его. Снули лежал, не шевелясь. Глаза закрыты. Ена положила руку на его запястье. Запястье дрожало. Другой рукой она погладила пушок на его голове, потом стала пощипывать ухо. Запястье дрожало, затем дрожать перестало.
Пуговицы на пальто были расстегнуты, она выбралась из пальто, заморгала и широко раскрыла рот.
– ...
Ена часто задышала, упираясь языком в небо. Зубы тихо клацнули. Она шире раскрыла рот и задышала сильнее.
– ...
Язык высунулся, изогнулся, словно она пыталась достать им до кончика носа. Лицо исказилось и покраснело.
– п...р...о...с...н...и...с...ь...
– п...р...о...с...н...и...с...ь...-п...р...о...с...н...и...с...ь...
– с...н...у...л...и... с...п...и...т...
Голос был тихим, неуверенным. Ена наклонилась к лицу Снули - глаза закрыты. Она похлопала по тонкой руке. Запястье не дрожало. Ена провела ладонью по голове Снули, подергала за ухо, чтобы обратить на себя внимание. Так она всегда делала, когда хотела пить.
– с...н...у...л...и... с...п...и...т... н...е... п...р...о...с...ы...п...а...е...т...с...я...
– пропела она в его ухо. Снули спал и просыпаться не хотел. И рука не дрожала.
Ена пропела:
– п...р...о...с...н...и...с...ь...
– и тогда он проснулся. Ена увидела, как его глаза открылись, он зевнул. Ена вздохнула и выпрямилась.
– Ты говоришь?
– спросил Снули.
Ена молчала, глядя на него.
– Что ты сказала?
Снули зашевелился, повернулся, упираясь лбом в пол. Громко засопел и тут же умолк. Потом поднял голову - на лице лежала тень. Ена пропела что-то испуганное, разглядывая его. Нет, не тень, просто испачкано.
– Мне плохо, - сказал он.
– Я не могу ползти. Ты понимаешь, что я говорю?
Она прижала руки ко рту, улыбаясь.
– Понимаешь? Мне больно. Надо, чтоб ты позвала кого-то. Ты понимаешь?
Ена улыбалась, глядя на него.
– Ползи дальше, спустись вниз. Иди к реке. Там, где мы украли курицу утром. Еду. Ты помнишь? Ена, ты помнишь? Там бывают люди. Не казусы. Другие люди. Приведи их сюда. Приведешь?
Ена улыбалась.
– Приведи их, - повторил Снули.
Ена погладила его по лицу и легла на бок. Голова ее опустилась, она закрыла глаза.
– Не спи!
– позвал Снули.
– Не засыпай. Ты понимаешь? Надо, чтоб ты привела людей...
Не открывая глаз, она придвинулась ближе к нему и обхватила за шею. Снули зевнул и ткнул ее лбом в плечо, отодвигая от себя. Она открыла глаза.
– Приведи людей.
Она села и заплакала, глядя на него.
– Тебе нельзя здесь оставаться.
Ена посмотрела на круглое отверстие в стене и перевела взгляд на Снули.
– Да, туда. Ползи. Приведи людей.
Она залезла в трубу, выглянула, улыбнулась и уползла. Снули разжал кулак, посмотрел на сломанные очки с тонкими дужками. Снова лег щекой на железо, закрыл глаза. Он хотел спать, но решил бодрствовать, дожидаясь ее. Или все-таки поспать? Спать очень хотелось, и Снули снова зевнул.