Никто не ангел
Шрифт:
В понедельник утром большая компания парней двигалась от метро по направлению к высшему учебному зданию. С неба валил крупными хлопьями мокрый снег, под ногами – слизь, давленная для компота. Однокурсник Гоша в своей незабвенной коричневой шапке с надписью «спорт» хрустел яблоками.
– Хватит жрать уже! Дома, что ль, не мог?! – дернул его кто-то.
– А мне нравится! Серега, хочешь? – Гоша ткнул молчавшему Сергею яблочко подмосковное.
– Тебе мама завтрак кладет в рюкзачок? – усмехнулся Витька и тут же получил под
– Здорово, Антон! – на последнем светофоре всем пришлось обменяться рукопожатиями с Антоном – парнем в серой куртке с темными глазами. Далее шли вместе с ним.
– В пятницу кросс побежим по Ленинским горам! Говорят, на доску почета троих первых повесят! – сказал Антон.
– За шею, ага!… – поржали остальные.
– А ты, Серега, побежишь? – обратился он, минуя всех, к Сергею.
– Покачусь на автопокрышке последней модели Жигулей. Машины нет – так хоть прикольно… – отозвался Сергей. На лице его образовалась линия обвала.
– Нет, серьезно? Давай на спор. На деньги со мной, – предложил Антон, глядя на физиономию блондина. – Или испугался?
– Обоссался, пеленку забыл.
– Не, серьезно. Тебя на сдаче нормативов по лыжам в прошлом году объявили на старте, а тебя не было… А чего на волейбол не ходишь?..
– Отстань, Антон. Серый не побежит в пятницу, у него другие дела… – попытался вмешаться Витька.
– Ага, от меня кобыла родила. Теперь алименты требует, – Сергей посмотрел в глаза Антону и ни от кого, кто наблюдал, не спряталась вспыхнувшая злоба. Да он ее и не скрывал.
– У Сереги теперь такая кобыла, что держись! – воскликнул Гоша и заржал, так что мог бы подавиться яблоком.
– Чего вчера делал? – спросил Витька.
Они остались в институтском коридоре один на один.
– Да так… Ленке позвонил.
По лицу Сергея все читалось.
– И чего? – Витек желал подробностей.
– Ну, она: «Где встретимся?..» Я говорю: «Я к тебе приеду, выходи в подъезд…» Она и вышла.
– И что?
– Знаешь, у нее такой хороший закуток есть внизу на лестничной клетке. Когда она спустилась на последнюю ступеньку, я ее в обхват… и криво по курсу…
– Ну, ты даешь, – Витька рассмеялся. – Опять, значит? Даже и не пригласил никуда? Хорошо ты ухаживаешь, у меня так не получается!
– Дыра в кармане – умей вертеться, – перефразировал Сергей. – Она после всего смотрит на меня и говорит: «Знаешь, тут у Митьки с пятого этажа сегодня день рождения, можно зайти…» Так я и спасся.
– Как она тебе на трезвую голову-то?.. – спросил Витя серьезно.
– Ничего. Вполне девушка…
Что такое «вполне девушка»? Может быть, Сергей оговорился и хотел сказать «ничего вполне»?.. Но он был силен на выкрутасы языком. Хотя Ленку обидеть не хотел. И в душе его не было мыслей об этом ни в одном закоулке.
Несмотря на количество девушек, которые обычно вились вокруг Сергея, он не был счастлив в личной жизни. Равно как и не был в ней несчастен. Единственное, что его связывало с счастьем в отношениях – это размышления о нем.
Хотя Сергей и привык объяснять все логически, он не был законченным рационалистом и материалистом. Иначе не могло существовать его безудержное увлечение научной фантастикой, которую он читал запоями больше, чем пил по выходным. Серега верил в личность человека, но не в себя как такового, любимого, и не только в разум и способности, но и в моральную составляющую, в чутье и способность своими идеями, своим присутствием наполнять и пронизывать иглами окружающее пространство.
Он все делал со смыслом. Ведомым ему одному и потому не всегда очевидным для других. Под ложечкой ощущал, что надо, а чего не надо. Во вселенском масштабе. Размах его не удивлял, а кто смеялся, того он считал дураком. И никогда не распинался ни перед кем в своих убеждениях. Вселенских!..
Что касается счастья, Сергей считал, что его просто нет. Есть удовлетворение, которое когда длится, походит на счастье, а когда появляется другое желание, тает и нет его. Это относится ко всему, в том числе и к девушкам. Они приносят удовлетворение. Причем на пике идеи Сергей считал, что оно не только физическим должно быть, но и… «она дает мне то… что я чувствую: мои мысли, мои стремления, настроения ею удовлетворены…» Но такой ситуации он еще не встречал.
О любви Сергей лишь гадал иногда. Что это? Идеальная совместимость? Скорее идеальное удовлетворение всех потребностей, его потребностей какой-то девушкой. Только как это? Ему уж точно не нужно говорить с ней об экономике или знать, что она мыслит так же, как он, словно шаблон какой-то. В общем, этот вопрос не был решен. Да и зачем его решать, если чувства никогда не были удовлетворены так, чтобы сказать, что это любовь?..
Оставалось возвратиться к смыслу. К жизненному смыслу. И Сергей тут уж точно знал, что видеть его в служении Родине – полная блажь, а в детях – идиотизм. Сам он никогда не считал себя продолжением своих родителей.
Смысл опять же сводился к тому, чтобы знать, что все, что ты делаешь – не просто так. А это не может быть просто так, потому что он – личность. Мыслящая и чувствующая, такие и составляют мир клеточками, как в тетради, а не такие как этот олух… Антон.
До того, как обсудили Ленку, Сергей плюхнулся рядом с Витькой на лекции злой, как дух грома.
– Придурок недоделанный… – процедил он сквозь зубы. И Вите показалось, что каждое движение друга ломает что-то вокруг.
– Козел, какое его дело? – подтвердил Витька.
– Урод ублюдский. Чтоб его разорвало. Я сам лично ему яму выкопаю на этом кроссе… Гору срою, а яму выкопаю, еще указатель поставлю: гора там, внизу, прыгай…
Витька аж рассмеялся сквозь мрачную грусть:
– Не ходит человек на физкультуру, ему-то какое дело?..
– Имел я свинью, которая его на свет произвела… Так она еще и такой сукой оказалась…
Но он довольно быстро успокоился и на перемене предался воспоминаниям о Ленке.
– А Ленка чего, сегодня не придет? – спросил Витя.