Никто не вечен
Шрифт:
Глава 14
Очень хотелось высказать всё, что приходило в голову, но я, конечно, этого не сделал. Во-первых, это было бы непрофессионально. Маркиз играл со мной, стремясь к победе, и, в каком-то смысле, был в своём праве. И то, что ему удалось взять мою фигуру, не значило, что нужно переходить на оскорбления. В конце концов, мы оба аристократы. Во-вторых, я не хотел, чтобы он понял, что вывел меня из себя. Так что, сделав три глубоких вдоха и медленных выхода, я сказал, стараясь, чтобы голос
— Что ж, неплохо, Ваше Сиятельство. Весьма недурно сработано — отдаю должное. Однако торговаться рано.
— Неужели? Почему же? По-моему, обмен вполне равноценный.
— Вы не можете судить об этом, потому что понятия не имеете, что за устройство к вам попало. И что с ним делать. К тому же, его нельзя использовать. Машина попросту не готова. А я знаю, зачем нужна она, и как обращаться со Спящей.
— Справедливо, — после краткой паузы проговорил скрипучий голос. — И, тем не менее, у меня есть некоторое преимущество. Если вы откажетесь меняться, я уничтожу вашу игрушку. А готовы ли вы убить девушку?
— Вы сомневаетесь?
При мысли, что этот урод сломает мою машину, я так стиснул телефон, что он затрещал.
— Сомневаюсь, господин Оболонский. Не потому что считаю вас сердобольным, а потому что вы ещё надеетесь на то, что ваш босс жив. И, если это так, он непременно захочет получить Спящую. И вам нужно будет её предъявить.
— А если я отдам её вам, что я скажу ему?
— Тоже верно. И всё же, вы её не убьёте. Такими магами не разбрасываются. У вас были возможности устранить Спящую и избавить себя от кучи проблем. Вы этого не сделали. Потому что понимаете её ценность.
— Я могу собрать ещё одну машину. А такие, как София, рождаются раз в сто лет, а то и реже.
— Что ж, господин Оболонский, вам решать. Думайте. Даю вам ровно сутки.
— Если ваши люди сунутся ко мне, я убью её. Силой вам девушку не забрать.
— Верю, — после паузы проговорил Маркиз. — У вас двадцать четыре часа. Потом я сдам вас Охранке.
— Пойдёте на это, и все братства ополчатся на вас. Есть правило — не работать с жандармами.
— Мы не состоим в Лиге Тайных кланов. И никогда в ней состоять не будем. Вам это известно так же хорошо, как мне.
Ну, конечно. Нежить в Лигу не принимают. Ещё чего не хватало!
— Это ничего не значит, — сказал я. — Вас уничтожат, если вы обратитесь к Охранному отделению.
В трубке раздался смешок.
— Для этого нужно знать, кого уничтожать, господин Оболонский. И потом, когда на кону такой куш, как Спящий маг, стоит рискнуть. На этом я с вами прощаюсь. Но ненадолго. Время пошло. Двадцать четыре часа, друг мой. Советую засечь.
Длинные гудки сменили скрипучий голос. Я раздражённо сунул телефон в карман.
Грязный, подлый ублюдок! Он явно готов перейти границы! Возможно, альянс могущественней, чем мы думали. Иначе Маркиз не решился бы бросить вызов Тайным кланам. Явно он чувствовал за своей спиной поддержку. Быть может, не только у Комитета появился конкурент, но и у самой Лиги?
Я посмотрел на часы. У меня было совсем мало времени, чтобы решить, что делать, и предпринять нужные шаги.
Выйдя из подвала, я закрыл дверь и поднялся на первый этаж. По лестнице спускалась Аня. И ведь на первый взгляд и не скажешь, что зомби. Разве что бледновата, тёмные круги под глазами, пара венок синеет, да шляпка гвоздя в лобешнике. В общем, красотка писаная — хоть сейчас на конкурс. Хотя этап бикини, пожалуй, возьмёт.
— Господин, я разместила вашу гостью. Полагаю, она и вы голодны. У нас осталось немного еды, но что, если она отравлена? Проводившие обыск вполне могли добавить в неё яд.
— Вполне возможно. Выкинь все запасы. Я не могу вас оставить здесь одних, а заказывать рискованно. Придётся немного поголодать.
— Как скажете. Мне начинать прибираться?
— Да, не теряй время.
Горничная ушла наверх, а я остался в холле, потерянный и злой. Если б можно было собрать остатки Комитета, но у меня не было контактов оперативников: все мы работали по одиночке, получая указания от князя.
Раздался телефонный звонок. Я взглянул на стационарный аппарат возле двери. Кто это может быть? Подойдя, снял трубку.
— Оболонский!
— Слава богу, ты жив! Пытался с тобой связаться, но никто не брал трубку. Узнал?
Персей! Агент, которого я на дух не выносил, и который в полной мере отвечал мне взаимностью. Но голос легко сымитировать. Требовалась проверка.
— Кто наши друзья? — спросил я.
— Ты серьёзно?! Решил погонять меня по кодексу?
— Отвечай на вопрос.
— Боже, ладно! Никто. Доволен? Или дойдём до конца?
— Кто наши враги?
— Чёрт, Адонис! Все!
— Кому мы верим?
— Никому.
— Кого мы подозреваем?
— Всех.
— Кому мы верны?
— Себе! Это я, придурок! Что случилось на базе? Я приехал, как обычно, в назначенное время, а там бардак!
Я помолчал, прикидывая, что делать. Ладно, на безрыбье и рак рыба. Не время для личных разногласий.
— Давай ко мне. Объясню всё на месте.
— Буду через полчаса.
Щелчок и короткие гудки. Бросив трубку на рычаг, я постоял несколько секунд, обдумывая, правильно ли поступил, решив привлечь Персея. Мужик он ненадёжный, полный псих, но больше-то никого нет. А помощь не помешает. Значит, буду использовать его. Если, конечно, он захочет. Что далеко не факт.
Спустя пятьдесят минут раздался сигнал, оповещающий, что у ворот кто-то есть. Я выглянул в окно. Персей стоял возле решётки, за ним виднелась серая «Феррари Пуросанго». Я к такой тоже присматривался в своё время, но решил, что это слишком выпендрёжно. И взял «Порше».