Никто, некто и всё
Шрифт:
Гордыня и тщеславие в холоде и неуюте чахнут. А могут, вообще, дать дуба, склеить ласты, откинуть копыта, короче – сыграть в ящик.
Копия Леннона, неспеша – с издевательской ухмылкой на битловском лице! – подошла к Слепому.
Слепой, продолжая смотреть в никуда, хотел было монотонно произнести: «Ты -Леннон?». Но сказал – к собственному (и «ленноновскому» – тоже) удивлению! – другое:
– Ты – поляк?
–
Теперь она, копия, обескураженно-ошалело рассматривала Слепого поверх своих стёкол с диоптриями: что же это за шизоидная непонятка образовалась перед ним?..
(«ЛЕГКО ЖИТЬ С ЗАКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ, не понимая, что ты видишь». Джон Леннон.)
– Как узнал? – спросила ливерпульская матрица с некоторой растерянностью в голосе, которую не удалось скрыть. И ей стало досадно за эту растерянность, за такой нелепый промах.
– Я жил в Польше, – ответил Слепой. – Прибыл, можно сказать, прямиком из заграниц, и сразу на бал.
Слово «из заграниц» прозвучало – будто нарочно! – с насмешкой. Копия Леннона насторожилась: что это опять за хихоньки, да хаханьки? что это за издевательские фортеля?
– Курица – не птица, Польша – не заграница? – В голосе битловской матрицы уже не было растерянности, в голосе был металл.
– Заграница… – ответил Слепой безучастно, – еще какая заграница – самая заграничная из всех заграниц, вместе взятых.
– И что: не приглянулась Польша?.. не по вкусу пришлась?
– Почему?.. – Пауза. – Приглянулась… – Пауза. – Но больше приглянулись польки.
Слово «польки» прозвучало без иронии. Точную копию Леннона ещё больше переклинило:
– Польки? Причём здесь польки? – И опять в голосе – предательская растерянность.
– Они ничем не отличаются от наших девчонок.
– От кого: от славянок?
– Ну, да, таких, как Маруся Огонёк (Пола Ракса) из «Cztery танкиста i pies» …
(Фильм «Четыре танкиста и собака», снятый в 1966-1970 годах, пользовался грандиозным успехом, как в Польше, так и в других странах советского блока. Пола Ракса – польская актриса, родилась в городе Лида Гродненской области
Образовалась пауза, обоюдная.
Слепой продолжал смотреть в никуда.
Копия Леннона продолжала смотреть на Слепого, взвешивая все «за» и «против» их короткого диалога: этот, живший в Польше, в которой он, поляк, никогда не был –
пристукнутый? или прикидывается пристукнутым? а, может, его пристукнуть, чтобы содержание стало соответствовать форме? и тогда он вернётся в настоящее школьного галдежа и перестанет витать где-то в облаках?
– Ты - кто? – прозвучал вопрос, в котором теперь не было и тени растерянности.
– Я – НИКТО, – последовал молниеносный ответ.
– …
– Я – НИКТО, – повторил НИКТО. – А ты – кто?
– Тогда я – ПОЛЯК.
– Это никак не стыкуется: я – НИКТО, а ты – ПОЛЯК.
– Ладно, хватит здесь втирать про стыковки и нестыковки! – пришла в неистовое негодование битловская матрица. – Тогда я, по-твоему, кто?
– Кто ты, чтобы стыковалось?.. – спросил отрешённо НИКТО: он был по-прежнему вот здесь рядом, во плоти, к которой можно прикоснуться, и – в тоже время – словно его здесь не было.
В тот момент хватило ещё одной-единственной искорки и произошла, наверное, маленькая драчка. Маленькая спонтанная потасовка, какая обычно случается среди старшеклассников: кто-то должен доминировать, а кто-то – подчиниться доминированию.
Драчки не случилось.
– Да-да-да! – торопливо и гневно выкрикнула копия Леннона. – Чтобы стыковалось!
– Если я – НИКТО, то ты – НЕКТО…
Пауза.
– Лен-нон… не может быть никем иным, как НЕКТО…
Было видно, как НЕКТО – в момент! – спёкся: потеплело в его глазах, во всём его облике не осталось больше и следа прежней воробьиной агрессивности.
– Леннон – это Леннон, – сказал НИКТО. – Леннон – это НЕКТО! Логично?
– Логично… вроде бы…
(Позже, когда НИКТО будет рассказывать Пат о Битлз, он процитирует слова Харрисона о Ленноне: «НА ВОЙНЕ ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВЕДУТ В БОЙ ОСТАЛЬНЫХ. Джон был как раз таким…»)