Нимфа по имени Ди
Шрифт:
Н-да, не удивительно, что Мама так не любит Аиду.
Он глянул вниз, на мерное волнующееся людское море. С высоты огромного купола они были похожи на россыпь разноцветных камней, мало чем отличающихся друг от друга. В них причудливо смешивались низменные мелочные страсти и наивная вера в возвышенные волшебные чувства, одинаково презираемые Несущими. Они странные, эти смертные с их мимолётными жизнями.
Почуять в переполненном зале одного обращённого в человека сатира весьма затруднительно - слишком уж его аура похожа на все прочие. А вот одного единорога (в кого бы его ни
Он выпрямился. Он знал, что это ловушка - своими ушами слышал, как храмовница делилась гениальным планом с Ларселлой. Знал - и всё-таки пришёл. Ведь, в сущности, недомерок-сатир был его единственной конкретной целью, тонкой нитью связи с прошлой жизнью, тем самым смыслом, ради которого он прилетел в отель. Убьёшь коротышку - и не будет уже ничего. Никогда. И лишь эта мысль заставляла тянуть время, присматриваться, следить, прощупывать. Жалкая отсрочка. Всё равно она ничего не дала кроме очередных проблем, которые Несущие вообще-то должны быстро разрешать, а не создавать дополнительные.
В шумном людском море он мгновенно разыскал именно её. Красивое платье... яркое, издалека видно. Он позволил себе кривую, пропитанную горечью усмешку, и шагнул с узкого карниза под расписанным крылатыми существами куполом вниз, в пустоту. Что ж, пора закончить это шоу.
– - -
В глубине души Элоди знала, что Рэндалл найдёт её даже в огромном, заполненном людьми зале. Как? Вероятно, благодаря зачатку эмпатического Дара, по большей части доставшемуся Индии. Если молодой человек сосредоточится, то вполне сможет почувствовать определённый объект на некотором расстоянии и владеющие им эмоции. Волшебница и раньше подозревала, что за Рэндаллом водится кое-какой талант, а теперь убедилась в своих мыслях окончательно. Другое дело, что Дар этот был весьма и весьма слаб и довольно ограничен - в пределах поиска желаемого человека (или, проще говоря, субъекта, которому не повезло стать предметом вожделения Лоуриджа) и внезапных озарений (не очень, кстати, частых). Проявления такого Дара, среди магов называемого "мёртвым семенем", носили скорее интуитивный характер и для дальнейшего развития не годились. Встречался он крайне редко, все зарегистрированные случаи можно пересчитать по пальцам одной руки, поскольку за магический талант не принимался (большинство проживали с ним всю жизнь и ни о чём особенном не догадывались).
Подобно пресловутой мелкой нечисти Нижнего мира, Рэндалл материализовался среди беседующих групп гостей, словно из ниоткуда. Нет, конечно, на самом деле он просто неожиданно возник перед Элоди, заставив её остановиться. Что-то, возможно, выражение его глаз, возможно, собственные ощущения, рождающиеся в его присутствии, подсказали волшебнице, что это действительно Лоуридж.
– А где Индия?
– в лоб спросила Элоди, дабы иметь представление, что и как говорить.
– Беседует с подругами, - ответил молодой человек.
– Не беспокойся, она на другой стороне зала.
– Если я о ком-то и беспокоюсь, то однозначно не о твоей жене. К тому же мне казалось, что мы всё обсудили ещё днём.
– Что-то я не припоминаю,
Волшебница вздохнула.
– Не вижу смысла без конца гонять туда-сюда оправдания. Ну женился - прекрасно. Устал от юной супруги через пару месяцев после свадьбы - бывает, особенно если не любил, а хотел получить новую игрушку в свою коллекцию. Жаждешь завести любовницу - дело твоё, но давай без меня.
Рэндалл оглядел шелестящих гостей, взял Элоди за локоть и повёл её к ближайшей стене.
– Поговорим там.
Волшебница обернулась, пытаясь глазами разыскать среди чёрно-белых смокингов и роскошных платьев хотя бы кусочек алого наряда Энид. Тщетно. Она потеряла Эни и Селевка из виду как только отвлеклась на Лоуриджа. Оставалось надеяться, что Ди справится и почувствует Несущего, если тот приблизится к сатиру или пройдёт мимо нимфы.
"Первый признак непрофессионализма - уступки эмоциям в ущерб работе, - с досадой подумала молодая женщина.
– Старею, наверное".
Они вышли к небольшой нише между белыми колоннами. Внутри дугой располагался бежевый диванчик, но садиться Элоди не стала, готовая по первому сигналу шарика азурита, спрятанного в декольте, броситься на помощь подругам. Глядя на волшебницу, Рэндалл тоже не сел.
– Пойми, Элоди, мне не нужна любовница.
– Ручную чародейку ты тоже не получишь, - фыркнула она.
– Помнишь девочку Эллектру, пробудившую нас от очарованного сна? Уж если с молоденькой неопытной самоучкой ничего не вышло...
– И ручная ведьма мне не нужна, - перебил её молодой человек.
– Мне нужна ты, Элоди.
– Зачем?
– искренне удивилась волшебница.
– Надеть вместо ошейника кольцо, посадить в золотую клетку и потерять всякий интерес, едва я отдамся без остатка подобно Индии? Но если ты успел хоть немного меня узнать, то понимаешь, что я никогда так не поступлю. У меня сын и как бы сильно я ни любила мужчину, я не собираюсь лишать Колина матери в угоду мужскому капризу. Тем более твоему.
Рэндалл смотрел на неё пристально, чуть восхищённо и одновременно раздражённо, словно ему и нравилось её упрямство, и отталкивало. Над залом текла мелодичная музыка, звенели бокалы с шампанским, шуршали осенней листвой приглушённые голоса. Азурит под тонкой золотистой тканью был тёплым, но сигналов не подавал. Энид и Илиан, лучше владеющие телепатией, обещали, если что, предупредить её первой.
– Я люблю тебя, - ровным тоном произнёс Рэндалл.
Ну вот и докатились до откровенных признаний. Дальше, верно, будут пылкие обещания.
– Давно?
– деловито уточнила Элоди, словно он был клиентом с проблемами магического свойства.
– С прошлого года.
– Хм... Выходит, нежные чувства к Индии к тому моменту уже умерли и ты ей врал про большую и светлую любовь?
Видимо, её язвительная интонация разозлила молодого человека, потому что в следующую секунду он метнулся к ней и схватил за руки выше локтей.
– Да при чём здесь Индия, если я говорю о тебе и себе?! Я тебя люблю, и это не самое приятное чувство в моей жизни, - с болью сказал он.