Нимфоманка
Шрифт:
— Он у себя Ханада-чан! — голос отца и последовавший ответ Рины.
— Я не слишком напрягаю Вас, Миура-сан? Если я мешаю, то может быть мне лучше уйти? Какой же она может быть вежливой когда захочет!
— Нет! Ханада-чан! — испугался отец, — я очень рад, что к нему пришёл кто-то, кроме Шиндо-чан или Такэды-куна!
— Такеши к тебе пришла Ханада-сан! — произнёс отец осторожно постучав в мою дверь.
Пришлось мне вылезать из своего уютного мирка, в котором я медленно сходил с ума и идти открывать. На Ханаде было милое платье, волосы красиво уложены, кажется, она была даже накрашена, на секунду мне показалось что передо мной моя Мари.
— Здравствуй Такаши-кун! — звонко поздоровалась Рина.
— Привет, — хмуро отвечал я.
— Такаши, ты нормально себя чувствуешь? — забеспокоился отец, видимо у меня с лицом было что-то не то.
— Я в порядке. Устал просто!
— Мне уйти? — спросила Рина таким тоном, как будто жаждала, чтобы я уговаривал её остаться. Отец переводил взгляд с меня на неё.
— Заходи, раз пришла, — сказал я, пропуская Ханаду внутрь.
— Вам чего-нибудь принести? — осведомился отец.
— Пап, иди уже! Я могу если что и сам принести всё что нужно! — сказал я.
— Хорошо. Как скажешь! — отец испарился, и мы с Ханадой остались одни.
— Можно я присяду? — спросила она.
— Садись!
Она тут же уселась на мою кровать, я вообще-то имел в виду стул, ну да ладно. Я пристроил свой зад на стул и спросил:
— Чего пришла? Я же сказал, что всё в порядке!
— Почему ты думаешь, что я пришла именно из-за тебя? Нет так уж я о тебе и беспокоюсь! Может мне просто интересно посмотреть на дом, где мне предстоит жить с новым папой! — усмехнулась Рина.
Она не спускала с меня глаз, как будто изучала.
— У тебя здесь есть порнушка? — спросила она заговорщицким тоном.
— Есть, — отвечал я.
— Покажешь?
— Нет.
— Скукота!
— Я же говорил, что я скучный, — подтвердил я.
Она помолчала, глядя на меня, потом тихо сказал совсем другим тоном.
— Тебе очень плохо?
— Мне хреново, — отвечал я.
— Ты так сильно её любишь?
— Я не хочу говорить об этом. Лучше тебе уйти!
— Хорошо. Я не буду больше говорить о ней! Можно мне остаться? — попросила Рина.
— Как хочешь, — отвечал я.
— Можешь сесть рядом со мной? — попросила Ханада, она похлопала ладонью по кровати рядом с собой.
Мне было наплевать, нет, мне не было наплевать! Где-то внутри меня жил маленький мальчик, которого обидели, маленький мальчик которого никогда не жалели и которому сейчас безумно хотелось, чтобы кто-то разделил с ним его горе. Я сел рядом с Ханадой, она смотрела на меня некоторое время, потом вдруг взяла мою голову обеими руками и положила себе на колени. У меня не было сил сопротивляться, на глазах у меня выступили слёзы, я уткнулся в колени Рины и заплакал самым позорным образом. Она гладила меня по голове и её тихий шёпот успокаивал меня.
— Я понимаю! — говорила Рина, — когда моя мама умерла, мне было невероятно тоскливо и я страдала в одиночестве. Но у тебя есть я! Твоя дорогая сестрёнка, и я всегда готова выслушать тебя и помочь тебе! Миура-кун, я стану самой лучшей младшей сестрой для тебя!
Я постепенно успокоился и только время от времени жалобно всхлипывал. Я думал, что Рина теперь будет смеяться надо мной, но сейчас это не слишком меня волновало.
— Теперь, когда я увидела твою трогательную сторону, мне даже стало как-то спокойнее, — призналась Ханада, улыбаясь, — когда я увидела тебя в первый раз, ты показался мне холодным и равнодушным. Я рада, что ты оказался совсем не таким!
Сквозь тонкую ткань платья, колени Рины казались очень горячими и как я уже упоминал, она пахла почти как Ханада-сенсей.
— Твой парфюм? — спросил я.
— Заметил? Я использовала духи моей матери! — отвечала Ханада.
— Это она дала тебе мой адрес?
— Да. Я сказал ей что хочу взглянуть на дом, где нам предстоит жить.
— Ваши отношения немного улучшились? — спросил я, голова моя всё также лежала на коленях Рины, а её рука перебирала мои волосы.
— Возможно, — отвечала она задумчиво.
— Почему ты согласилась на этот брак?
— Хотела сменить фамилию. Думаю, мне понравиться быть Миурой! Миура Рина! По-моему, неплохо звучит! — она улыбнулась.
— Что, если окажется что твоя мать не бросала тебя? Что если это её родители отняли тебя у неё? — спросил я.
Лицо Рины помрачнело.
— Знаешь, семпай, — сказал она, — у меня тоже есть темы, на которые я не желаю говорить. Тебе не кажется, что говорить неприятные вещи девушке, которая оказывает тебе столь изысканный сервис очень невежливо?
— Ты права! Прости! — мне, честно говоря, нравилось лежать на её коленях, нравилось чувствовать себя слабым ребёнком, о котором заботятся. Мой старик был совершенно не прав! Это не я помог Ханаде Рине! Это она помогла мне, тогда, когда я больше всего в этом нуждался!
— Тебе нравятся мои колени? — спросила она.
— Почему ты спрашиваешь?
— Отвечай на вопрос!
— Нравятся! — признался я.
Рина покраснела.
— Я рада! — проговорила она отвернувшись.
Мне пришло в голову, что она только теперь осознала, насколько смущающую вещь сделала. Не желая более смущать её, я глубоко вздохнул и выпрямился.
— Спасибо! — проговорил я, глядя Рине в глаза. Это были глаза совсем как у Мари, её пухлые губы, её маленький рот, на её щёчках появлялись те же самые ямочки, которые я так любил.
— Я сильно на неё похожа? — спросила Рина, как будто прочитав мои мысли.
Я молчал, и она продолжала.
— Пожалуй, впервые мне хочется быть похожей на неё!
Когда-то давно, когда мы только познакомились, эти губы казались мне узкими и белыми как у змеи. Сейчас я не мог понять, как такое могло мне показаться. Рина спрыгнула с кровати и сказала бодрым голосом.