Нимфоманка
Шрифт:
Север внутренне усмехнулся. Он давно приговорил этих пятерых, лишь выжидал удобного момента. Белов не простил ни Милин «субботник», ни погребенную живьем девчонку. Но сейчас некогда было выяснять отношения — каждый боец на счету.
— Разговорчики! — грозно окоротил между тем Витька Клеща. Юрка притих. — Как вы отбились? — продолжал Чекан. — Кто еще жив?
— Отбились… — вздохнул Дуду. — Еле-еле. А кто еще жив, не знаем. Сами едва ушли.
Неожиданно люди Столетника одновременно выступили из-за деревьев, открыв шквальный огонь. Север и Чекан тотчас заняли свои места. Но едва Белов успел прицелиться, как острая боль вдруг пронзила его затылок,
29
Из своего укрытия Тенгиз прекрасно видел поле предстоящего сражения и мог управлять действиями бойцов. Для этого ему не надо было находиться слишком близко к линии огня: слава Богу, существуют специальные приборы, обеспечивающие и идеальный обзор, и надежную связь.
Вроде все было спокойно. Кунадзе приготовился подать сигнал к штурму.
— Ракетницу! — приказал он постоянно сопровождавшему его личному шоферу, троюродному брату Тенгиза. Парень подал ракетницу. Но вдруг какое-то чувство словно толкнуло Тенгиза: вместо того, чтобы выпустить ракету, он вновь припал к окулярам.
…Спустя минуту воздух задрожал от автоматных очередей.
— Засада! — заорал Тенгиз. — И точно в назначенный час! Ты слышишь, Вано, засада! Наших парней атакуют сзади! Столетник все знал о наших планах! Нас кто-то предал! Но кто?!
— Счастье, что вы не выпустили ракету, шеф! — почтительно отозвался Вано. — Иначе псы Столетника уже были бы здесь!
Тенгиз не ответил, вновь припал к окулярам.
— Наших бьют по всем направлениям! — сообщил он. — Тех, кто еще жив, теснят к ограде особняка. Оттуда тоже бьют! Взяли в клещи!. Столетник, ты подлый пес! — яростно выкрикнул Тенгиз.
— Надо уходить, шеф! — озабоченно сказал Вано.
— Нет, подожди! — рявкнул Тенгиз. — Я сперва схожу туда!
— Не надо, брат! — отчаянно выпалил шофер.
— Руки прочь! Да не бойся, люди Столетника меня не заметят! — Тенгиз хлопнул Вано по плечу и исчез в зарослях.
Он знал, где должны были находиться Север с Чеканом. Судьба Белова сейчас интересовала Кунадзе больше всего. Тенгиз не любил проигрывать. И уж коли он проигрывал очередной раунд войны со Столетником, то хотел хотя бы выиграть Алую Розу. То есть хотел увидеть труп Севера…
Достигнув пригорка, он замедлил шаг, осторожно подобрался поближе. Его взгляду открылись распростертые тела шестерых людей Столетника. Да, Север и Чекан славно поработали, подумал Тенгиз с невольным восхищением. Но где они сами?
Стрельба вокруг почти стихла. Но в одном месте она еще продолжалась, откуда донеслось даже два взрыва. Вскоре прекратили стрелять и там. Тенгиз потихоньку выбрался на пригорок. Укрывшись за камнем, он принялся наблюдать, что происходит во внутреннем дворе дома Столетника.
Вор в законе Федор Ильич Столетов, по кличке Столетник, вышел на крыльцо личного особняка. Федор очень гордился своей кличкой, данной ему когда-то за кошачью живучесть и необычайную изворотливость в драках, из которых он умудрялся выходить не только не порезанным, не покалеченным, но даже без синяков. Умел Столетник находить общий язык и с администрацией лагерей, нимало при том не роняя своего воровского авторитета. Поэтому многочисленные отсидки не подорвали здоровья Федора, не отзывались, как у других воров, тяжелыми болезнями опущенных почек, отбитых легких или печени. «Сто лет проживет!» — говорили про него блатные. Да и сам Столетник не сомневался: он действительно проживет сто лет, а то и больше. В свои шестьдесят с лишним вор оставался сильным, злым мужиком, способным одним ударом кулака отключить придурочного молодого качка или борзого тренированного беспредельщика из «новых» гангстеров. А уж стратегом Федор был непревзойденным. Редкий вор в законе, не говоря уж о туповатых «отмороженных», мог с ним в этом сравниться. Вот и сейчас: партию с Тенгизом Столетник разыграл как по нотам. Результат налицо: элита банды Кунадзе перестала существовать, а двух его лучших бойцов под конвоем вводят во двор виллы Федора их же бывшие товарищи по оружию…
…Увидев группу Юрки Клеща, ведущую под конвоем обезоруженных, связанных Севера и Чекана в ворота вражеского особняка, Тенгиз чуть не зарычал от злости. Вот, оказывается, кто предал! Клещ! Мерзавец! А Тенгиз-то собирался его возвышать! Ух!
Кунадзе продолжал пристально следить за происходящим. Чекан и Север, подталкиваемые стволами автоматов, подошли к Столетнику, стоящему на крыльце и пристально глядящему на них. Вот что-то сказал. Север гордо вскинул голову и ответил за двоих. Так ответил, что Федора аж перекосило. Столетник отдал короткие распоряжения. Парень, стоявший возле него, кивнул и убежал. Вскоре из пристройки появились несколько автоматчиков. Они подошли к пленным и, грубо толкая их, завели за выступающую часть особняка. Теперь Тенгиз не видел Белова и Витьку. Зато он видел, как выстроились в ряд автоматчики, как Столетник картинно махнул рукой. Грохнул оглушительный залп.
Тенгиз снова едва не зарычал — на сей раз от радости. Север убит! Путь к Алой Розе свободен! Надо немедленно ехать к ней! Кунадзе ощутил внизу живота сладкую тяжесть. Только сейчас он понял, насколько соскучился по телу этой девки. Срочно к ней! Оттрахать, излупить и денька через три вернуть в «Приют любви»! И пусть теперь вкалывает на общих основаниях! Никакого права выбора клиентов!
Спустя несколько минут Тенгиз вырос перед своим шофером.
— Едем, Вано! В город! И гони вовсю!
… — Хозяин! Трупа Кунадзе нигде нет! Он, видимо, ушел! — крикнул Столетнику один из его бойцов, входя во двор.
— Ушел? И черт с ним! Ему еще рано умирать! — отозвался вор. — Учись тактике, Ваня. Оружие все собрали?
— Все.
— Тогда прикажи ребятам — пусть поливают бензином дом, ограду, ближайшие деревья! И поджигают! Здесь все должно выгореть! Чтоб никаких следов!
— Не жалко, шеф? — с сомнением спросил Иван.
— Ты что, дурак, Ваня? — прищурился Столетник. — Менты долго запрягают, да быстро ездят! Максимум через полчаса они будут здесь! Следов оставлять нельзя! Или тебе нужны разборки с государством?
— Извините, шеф… — смутился Иван. — Я вас понял. Только вот лес загорится…
— Нам это и надо! Пойми, здесь все должно выгореть! — повторил вор.
…Блатные уезжали. Дорогу освещал пылающий лес. Огонь старательно пожирал следы недавней битвы.
30
Мила сидела у окна своей квартиры, тоскливо дожидаясь мужа. Дурные предчувствия теснились в ее душе. Последние дни ее преследовало ощущение надвигающейся беды. Мила не могла ответить даже себе, кого коснется эта беда — ее ли одну, Севера или их обоих… А может, пронесет? Вряд ли, иначе не болело бы так сердце. Скорее всего пострадают все близкие люди… Господи, за что?! И зачем парни промедлили, ввязались в кровавый хоровод?! Нужно было всем вместе уезжать, бежать, и плевать на воров в законе, пусть творят, что хотят, Бог накажет…