Нимфоманка
Шрифт:
— Где мы находимся? — поинтересовался Север сквозь зубы.
— У меня. Где конкретно — неважно. Или тебе адресок назвать?
— Ты завалил Тенгиза? — продолжал Север, игнорируя убогую колкость.
— От меня Кунадзе пока ушел. То есть еще жив. Но он последний из клана Кунадзе — Шаликашвили, кто еще жив! — усмехнулся Столетник.
— Лихо… — Север повел плечами. — Крутой ты парень, дедуся! — Витька невольно хмыкнул, сдерживая смех.
— Шутишь? Шутник! — сказал Федор жестко. — Гляди, не дошутись.
— Ой, только не надо угрожать! — брезгливо скривился Север. — Не таких видали… Объясни лучше, почему мы живы.
— Живы потому, что я так захотел. А конкретно… В вас стреляли холостыми.
— Это я без тебя понял, умник, — перебил Белов. — Почему мы отключились?
— Интересно? Объясню. Вы стояли спиной к стене. А в стене были окна. Не заметили? Естественно, они замаскированы. Когда я дал команду стрелять, окна открылись и вам саданули по вашим бычьим загривкам хорошими такими дубинками, обшитыми ватой, чтоб не покалечить…
— Клоун! — скривился Север. — Устроил представление… Может, еще спляшешь тут нам?
— Ты меня дразнишь? Зря. Очень зря. Впрочем, я не обидчив. Ты мне нужен, парень, и твой друг — тоже. Вы будете на меня работать.
Белов и Чекан откровенно, зло расхохотались.
— Смеетесь? — улыбнулся Столетник. — Напрасно. Хотите, я объясню вам, чем настоящий вор отличается от фраера? У вора нет семьи, нет привязанностей, нет близких людей. Поэтому он свободен, его невозможно шантажировать. У вора нет даже родины, ибо его родина — весь мир. Истинный деловой, — Столетник пользовался жаргоном сорокалетней давности, согласно которому слово «деловой» являлось синонимом слова «блатной»; Федор намеренно пользовался этим жаргоном, дабы подчеркнуть свою приверженность старым блатным «понятиям», — истинный деловой лишен любых патриотических чувств, он не распускает сопли, когда ему светит фарт. Все это составляет сущность воровских законов. Благодаря им вор неуязвим, его можно только посадить или убить. А вы, конечно, парни крутые, но, извините, фраера. Лохи. Ведь вы оба безумно любите своих телок. Назвать адреса, по которым они проживают? — Столетник тут же назвал с точностью до запятой. — Знаете, что с ними будет, если вы откажетесь на меня работать? Знаете. У меня здесь человек двадцать бойцов. Хотите — девок прямо сейчас привезут? Твою Лидку, Витя, после скормят собакам — она будет уже ни на что не годна. А твою, Север, Алую Розу определим в самый дешевый бордель. Она будет там работать в стиле нон-стоп. Видите, как я современен, даже некоторые иносраные слова знаю! — ухмыльнулся Федор. — Так вот, Милочка будет работать круглосуточно, с краткими перерывами для еды и сна. Тебя, Север, прикуем рядом, за занавесочкой. Смотри, наслаждайся, пока твоя возлюбленная не утрахается до смерти. Красивая перспектива, правда?
— Козел. Чмо. Петух топтаный, — раздельно произнес Север, пронизывая Столетника холодным брезгливым взглядом.
— Хочешь оскорбить меня? — усмехнулся Федор. — Оставь это для сявок! Столетника словами не проймешь, дружок. Мы тут одни. Конечно, если ты скажешь что-то подобное в присутствии моих ребят, я тебя сразу замочу. А так… болтай! Только не рассчитывай, что, если ты вынудишь меня прикончить тебя, твою шалашовку минует та судьба, которую я ей уготовил. Не минует. Клянусь честью вора.
— Мразь… — прошептал Север.
— Как ты склонил моих ребят к предательству? Юрку Клеща и остальных? — вкрадчиво спросил Федора Чекан.
— Да очень просто! — фыркнул Столетник. — Пообещал каждому бригадирство. А Юрке Клещу — твое место, Север. Клещ давно его добивался. Когда назначили тебя, Юра счел себя несправедливо обиженным.
— Зачем тебе мы? — поинтересовался Север, почти не размыкая губ.
— Объясню. Чтобы узнать это, не обязательно подписывать договор кровью! — Федор рассмеялся. — Я не дьявол, я хуже. Дьяволу понадобилось бы ваше согласие. Мне оно ни к чему. Вы либо выйдете отсюда моими, либо не выйдете вообще. Поэтому слушайте. Я — вор в законе. Но не я один — вор в законе. Нас довольно много. И у каждого своя империя. Чем она больше, тем вор сильнее. Это, по-моему, ясно. Мне надо расширяться, отбирать территории и сферы деятельности других воров. Однако вести кровопролитные войны, как с семьей Кунадзе, мне скучно. Да и дорого больно. Вы оба — профессиональные убийцы, умеющие работать парой. Я восхищен, как ловко вы сделали Дато. Ведь Тенгиз однозначно подумал на меня! И Вахтанг покойный тоже был в этом уверен. Правда, я сумел обратить ситуацию в свою пользу. Ну ладно… Вы должны будете убирать тех, кого укажу, а уж я буду прибирать к рукам бизнес почивших. Помаленьку, тихо, мягко, без лишней крови. Хотите спросить, почему для такой роли я выбрал именно вас? Объясню. В блатном мире вы известны как люди Кунадзе. Кроме того, вы не сидели, а все знают, что мои ребята поголовно судимые, другим я не доверяю. Поэтому, если вы проколетесь, никто из деловых не поверит, что вы работаете на меня, решат — просто два «отморозка» сводят какие-то личные счеты. Да вы меня и не выдадите никогда — бабы-то ваши всегда будут моими заложницами. Ясно?
— Ясно… — скривились парни.
— Вот и хорошо. Ваша верность, таким образом, мне гарантирована. Жить переедете туда, куда скажу.
— Это еще зачем? — процедил сквозь зубы Север.
— А затем. Я ведь не зря разыграл спектакль с вашим расстрелом. Я уверен, что Тенгиз, который прятался поблизости, его видел. Он пустит слух о вашей смерти, и слух этот будет выглядеть достоверно. Кстати, Тенгиз станет первым, кого вы убьете. Сегодня же. До ночи просидите у меня, а ночью отправитесь.
— Сколько мы провалялись без сознания? — спросил Витька.
— «Расстреливали» вас вчера. Сейчас утро. У вас все готово для ликвидации Тенгиза, не так ли?
— Готово, — усмехнулся Чекан. — Только придется прежде зайти ко мне на квартиру. Зачем нам весь день сидеть у тебя?
— Чтобы вас никто не видел. И еще: Тенгиз должен быть убит как угодно, только не ножом. Север! Ведь кончать его пойдешь ты, да? Витя на подхвате? Так учти — только не ножом.
— Да понял, понял! — раздраженно бросил Север.
— Кстати, ты, Север, знаменитая личность, хотя, как я выяснил, сам об этом не догадываешься. Твоя настоящая фамилия — Зубцов. А Зубцов — легендарный бандит, наворотивший таких дел пару лет назад… Дураки думают, что ты убит. Но ты — вот он.
— Как ты это узнал, если я сам ничего не помню? — удивился Север.
— Навел справки. Кое-что сопоставил. Потряс лечившего тебя врача — как, бишь, его зовут? Павел Михайлович, ага.
— Он жив? — быстро спросил Север.
— Кто? — не понял Столетник.
— Да врач, врач! Павел Михайлович!
— A-а… Жив. Мы просто прихватили его девку, Лизку, медсестру. Пару часов подержали на конспиративной хазе. Он и раскололся, лишь бы с шалашовкой ничего не случилось. Фраер…
— И чего он тебе рассказал?
— Все, что надо. Что ты — Зубцов. Что твой организм практически не дряхлеет, что ты не оставляешь отпечатков пальцев, что тобой интересовались некие люди из провинции… Потом я лично интересовался тобой в разных местах. Ты, например, умеешь делать так, что тебя не могут опознать даже те, кто видел вплотную. Не знал?
— Не знал, — жестко усмехнулся Север.
— Так знай. Короче, ты — идеальный убийца. Мне очень подходишь. А Витя станет страховать тебя. Он — парень расторопный, никаких мелочей не забывает. Одно слово — прапорщик. Итак, договорились?
— У меня есть условие, — сказал Витька. — Отдай нам предателей!
— На здоровье! — рассмеялся Столетник. — Мне они больше не нужны. Я их вызову вечером, безоружных. А вам дам автоматы… Так мы заключили наше маленькое соглашение? Вы работаете на меня?