Нина. Сборник рассказов
Шрифт:
***
Выйдя из лифта, Игорь вдруг отчетливо почувствовал запах дыма. Торопливо открыл замок, ворвался в квартиру. Ломанулся на кухню.
Уф! Ирка, тебя выпороть мало, разве можно так отца пугать?!
Дочь, завернувшись в фартук, пекла блины.
– Пап, привет! А я блины пеку! – гордо объявила дочь, вся перемазанная мукой.
– Я заметил, – улыбнулся Игорь. – И как, получается?
– Сложно сказать… – дочь задумчиво почесала нос. – Надо пробовать.
Блины были страшные и сухие. Но Игорь мужественно ел, не забывая нахваливать дочкину стряпню. Положение спасал крепкий горячий чай.
Ира сидела и с гордостью смотрела на жмурящегося от удовольствия отца.
– Ирка, поехали к бабушке на летних каникулах? Я отгулы возьму. Отдохнем, накупаемся, да и бабушка соскучилась, – предложил Игорь.
– Па. Мы обязательно поедем к бабушке, но в следующий раз. У меня есть другое предложение, – деловито и как-то очень по-взрослому сказала дочь.
– Даже так? – удивился он. – Слушаю.
– Тебе надо жениться, – ответила дочь.
Игорь чуть не поперхнулся сухими блинами.
– Чего?!
– Пап, мама ушла год назад и возвращаться, судя по нашим телефонным разговорам, не думает. Говорит, что счастлива и без нас. Ты до сих пор один. Тебе надо жениться.
– На ком? Я целыми днями на работе, мне знакомиться некогда, – возразил он.
– Я уже нашла тебе подходящую жену, – невозмутимо ответила дочь.
– И где? – хмыкнул он. – Нашла ее где?
– Недалеко. В школе. Наша учительница по истории. Красивая и умная. И молодая. Моложе тебя.
– У красивых и умных есть свои мужья. И вообще, что ты в этом понимаешь?! Сопливая еще.
– Сопливая-несопливая, но вижу, как тебе плохо одному, – приговаривала Ирка, ковыряясь в своем телефоне. – Вот ее фотка! Смотри и плачь!
Она протянула ему свой смартфон.
– Ну да. Симпатичная, – согласился он, глядя на стройную женщину в строгом платье на фоне школьной доски. – И что дальше?
– Дальше? А дальше ты с ней знакомишься!
– А если не понравлюсь? – Игоря вся эта ситуация стала забавлять.
– Думаю, понравишься. Я все устрою, – заверила дочь.
– Что за детские игры и глупости?! Устроит она… И с чего ты решила, что она одна?
– Знаешь, к кому ушла наша мама? К ее мужу! Вот!
Кружка с горячим чаем выскользнула из дрогнувшей руки Игоря.
***
– А это что такое?! – возмутилась дочь, глядя на его ногти.
– Так, не отмывается никак. Въелось за столько лет. Я все-таки не в офисе работаю, – оправдывался Игорь.
– Папа, блин! Пойдем, я отмою, – Ира потащила отца в ванную, где щеточкой за десять минут привела его ногти в порядок.
– А теперь иди одевайся! Ольга Васильевна придет через полчаса, – командовала дочь.
Игорь послушно поплелся в комнату.
– Много не пить, анекдоты свои дурацкие не травить! – приказным тоном крикнула дочь из кухни, где накрывала на стол.
– Ты покомандуй тут еще отцом! – улыбнулся Игорь, завязывая галстук.
***
Игорь был в ударе. Много шутил, смеялся, красиво ухаживал, говорил комплименты. Ольга Васильевна, которую в школе знали, как чрезвычайно строгую историчку, сейчас просто расплывалась от счастья и умиления. Смеялась над его шутками, охотно поддерживала разговор. Ира смотрела на них и откровенно радовалась. В общем, начало знакомства было весьма оптимистичным.
В конце концов, Игорь предложил съездить втроем на море. Ольга Васильевна легко согласилась, а Ирка вообще была в восторге – она ни разу не была на море!
Посидев с ними ради приличия часик, она незаметно ушла в свою комнату. Слушая их смех за стеной, улыбалась. Всем хорошо: и папе (что, безусловно, в приоритете), и Ольге Васильевне (что тоже немаловажно), и ей, потому, что с историей у нее нелады! Ей грозил законный трояк за год, поэтому надо учить, исправлять, а так не хочется. А теперь даже и не придется! Наверное…
Как там папа сказал: детские игры и глупости? Ага, щас! Стратегия!
Ее звали Анзурат
– Кто она? – спросил прапорщик Зимин, старательно накручивая синюю изоленту на магазины.
– Гражданская, – сержант подошел к жестяному баку, зачерпнул алюминиевой кружкой теплой, вперемешку с песком, воды. Протянул девушке. Та кивнула и, приложив руку к груди, взяла кружку.
– Она по нашему-то шпрехает? – Зимин вынул из подсумка еще пару магазинов. Взял изоленту, подцепил грязным ногтем край.
– Она еще вас научит, товарищ прапорщик, – усмехнулся сержант.
– Ты, Старцев, не умничай, тебе не идет. Особенно со старшими по званию, – беззлобно ответил прапорщик.
– Да, я говорю по-русски, – ответила девушка. Чисто, без малейшего акцента. Посмотрела на сержанта и протянула пустую кружку. – Спасибо.
– Ты не афганка, так? – удивленно спросил прапорщик, посмотрев на ее мешковатое одеяние, затем в смуглое, красивое лицо.
– Нет, я таджичка.
– А что советская женщина делала в кишлаке, полном душманами? – подозрительно прищурился Зимин.
– Я медсестра. В кишлаке госпиталь был наш. Моджахеды пришли, советских всех вырезали, а меня местные спрятали. Потом десантники ваши появились, – она кивнула на сержанта. В ее больших черных глазах выступили слезы, она прикрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
– Товарищ прапорщик, ну что за допрос? – вступился сержант. – Пусть отдохнет человек. Два часа сюда добирались по ущелью.
Зимин посмотрел на ее босые, изрезанные камнями, ступни.
– Ладно, – он ловко закинул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой. – Накорми ее. И это, скажи каптеру пусть ей обувку выдаст. Сапоги поменьше подыщет, что ли… А как звать-то тебя, медсестра?