Нина
Шрифт:
– Мне сказали, реклама постельного белья.
Абрек рассмеялся, обнажив желтые клыки:
– Ай, Артур, молодчик. Такой вещь придумал!
Артур погладил Нину по руке:
– Правильно тебе сказали. Постельное белье будем рекламировать. Иди раздевайся.
Он кивнул в сторону открытой двери, и Нина, заглянув туда, увидела кровать необъятных размеров.
– Минутку, - она попыталась встать, но Артур удержал ее за руку.
– Я не совсем поняла… У вас ведь только пробы сегодня, верно?
Абрек запер входную дверь и повернулся, скрестив на груди могучие руки.
– Да-да. Пробы, пробы, - закивал Артур.
– Фирма "Каспий", Оля Пестрова тебя прислала, все правильно. Мы с ней все договорились, проблем не будет. Сначала пробы. Если понравится, будем повторять.
Все это было так дико и нелепо, что Нина даже не испугалась. Ее приняли за проститутку. За девочку по вызову. Это или какая-то ошибка, или…
Нина решительно поднялась и направилась к выходу.
– Мне надо позвонить в агентство. Вы пока приготовьте свет, установите аппаратуру…
Но эта хитрость не удалась. Абрек Руслан выставил руку перед собой и грубо толкнул Нину в грудь.
– Какой свет! Сказали тебе, раздевайся, значит, раздевайся! Хватит целку строить! Хочешь свет, включим свет. Хочешь, выключим! Аппаратура хорошо работает, довольная уйдешь! Пошли!
Он схватил Нину за руку и потащил за собой в спальню.
Когда-то Саша учил ее приемам самозащиты. Это было давным-давно, но все его уроки моментально вспомнились, как только Нина поняла, что ее собираются изнасиловать трое грязных подонков.
Она с силой ударила абрека ребром ладони по уху. Тот даже присел от боли и выпустил ее руку. Нина развернулась к Артуру и замахнулась сумочкой, отвлекая внимание. Жаль, что на ней были не сапоги, а босоножки. Но и летняя обувь может послужить оружием - если четко припечатать каблуком по вражеской ступне. Артур взвыл и запрыгал на одной ноге, обхватив другую.
Нина рванулась к выходу, но в эту секунду внезапно ожил персидский шах. Он с поразительной ловкостью выставил свою трость и подцепил Нину за лодыжку.
Она со всего маху повалилась на ковер. Сверху на нее прыгнул Артур, пытаясь прижать ее руки к полу.
Поняв, что ей не вырваться из-под тяжелого мужика, Нина сменила тактику.
– Подожди! Ну, перестань!
– жалобно вскрикнула она.
– Все, все, не надо! Отпусти! Я сама!
Громко ругаясь, Артур отпустил ее и встал у двери.
– Придурочная! Идиотка! Ты что себе позволяешь! Ты знаешь, кого ударила? Ты знаешь, что мы с тобой сделаем? Идиотка ненормальная!
Абрек тоже рычал что-то угрожающее, расстегивая рубашку, из-под которой клубилась густая шерсть на груди и животе. И только персидский шах сохранял полное спокойствие, только моргал и пыхтел чаще.
– Вы… вы, может быть, не знаете, - лепетала Нина, - но я… я замужем!
– Ну и что? Мы тебе жениться не предлагаем!
– Но я… но мой муж… боюсь, что он неправильно вас поймет!
– Плевать я хотел, как он нас поймет! Крутой, что ли? Зови его сюда, мы с ним разберемся!
– Но я не могу! Он… он сейчас в Петербурге! Но я, - Нина раскрыла сумочку, - я вам покажу, вот он!
Одной рукой Нина раскрыла портмоне, где под пластиком хранилась фотография Саши с Петькой на руках. Другой рукой она пыталась нащупать пилку для ногтей.
– Вот! Видите, это мой муж!
Она водила этой карточкой из стороны в сторону, а сама уже изготовилась, чтобы воткнуть пилку в глаз тому, кто первый кинется. Но все трое неожиданно застыли и замолчали. А потом персидский шах произнес непонятное:
– Ветер!
Артур осторожно шагнул к ней поближе, рассматривая фотографию.
Абрек прорычал что-то на своем горском наречии и ушел в спальню, захлопнув за собой дверь. На полу осталась его рубашка.
Персидский шах стукнул тростью по ковру и сказал:
– Извини, красавица. Эти чурки некультурные, вчера с гор спустились. Иди домой. Я с ними говорить буду.
– Э, Ахмед, я в чем виноват?
– плаксиво спросил Артур.
– Мне ее показали, ничего не сказали, я откуда знал, чья жена?
Пораженная такой переменой в их поведении, Нина пятилась к двери, выставив пилку перед собой. "Притворяются", - подумала она. Нащупав свободной рукой замок, она провернула его. Неожиданно распахнулась дверь в спальню, и на пороге появился разъяренный абрек. Нина в ужасе забилась об дверь, толкая ее вместо того, чтобы потянуть.
Абрек орал, колотя себя кулаком в грудь:
– Этот биляд в агентстве, с которой ты договаривался! Она не знал, что ли, что она замужем? Я ее саму…
Нина вылетела из номера, так и не услышав окончания фразы.
Выбежав из гостиницы, она кинулась к своей машине. Двигатель зачихал, закашлял, но не завелся. "Миленькая, родименькая, - уговаривала ее Нина. Ну что ты капризничаешь? Вот приедет Саша, он тебе свечи новые купит, он тебе маслице поменяет, он тебя помоет. Ну, миленькая…"
Словно уступив ее уговорам, машина вдруг взревела так, что у соседнего джипа сработала сигнализация.
Кто-то постучал в стекло. Нина увидела перекошенное от страха лицо Артура. Обеими руками он держал у окна "вольво" виноградные кисти и бутылку шампанского.
– Ниночка! Умоляю! Неправильно поняли! От чистого сердца! Возьмите шампанское, туда-сюда, виноград! Я вашу администратора убью! Клянусь мамой, я не хотел!
Нина отпустила педаль сцепления, и "вольво" рванулась с места. Глянув в зеркало, чтобы поправить прическу, Нина увидела, что Артур еще долго бежал за машиной, размахивая виноградом.