Нищета доктрины потребительства

Жировов Борис Васильевич

Особенно часто в пропаганде употребляется термин «равнение на Джонсов». Кто такие Джонсы и почему нужно непременно на них равняться? Фамилия Джон­сов относится к числу наиболее распространенных в странах английского языка. Этой фамилией принято характеризовать «эталонную» семью определенного круга людей.

...У Джонсов появилась автокосилка для стрижки газонов? Нужно купить такую же или еще лучше!

Джонсы сменили мебель? Они выбросили свой «ультрамодерн», заменив его более модным ныне ста­ринным гарнитуром? Нужно подыскать такой же гар­нитур или еще изысканнее!

Джонсы заменили «бьюик-73» на модель 1974 г.? Значит, нужно их «обскакать»: купить новенький «мустанг-11», снабженный набором дополнительных уст­ройств, кондиционером, стеклоподъемником с электри­ческим приводом и т. д...

Так буржуазные пропагандисты пытаются посеять

у трудящихся иллюзии относительно того, что улучше­ния своего материального положения они могут добить­ся в рамках капитализма путем престижного приобре­тательства, стремления «равняться на Джонсов», «не отстать от преуспевающего соседа». Отсюда делается вывод, что якобы путь по социальной лестнице наверх в буржуазном обществе доступен каждому. Таким об­разом, пропаганда мещанского потребительства посред­ством рекламы преследует далеко идущие цели— пред­ставить буржуазный образ жизни как идеал для тру­дящихся, погасить их социальную активность, отвлечь их от борьбы за свои коренные интересы.

5. Стандарты бездуховности

В своем идеологическом наступле­нии на умы трудящихся монополии немалую ставку делают на узурпацию их свободного от работы времени. Научно-техническая революция объ­ективно создает материальные предпосылки для со­кращения рабочего дня. Появляются новые, более широ­кие возможности удовлетворения духовных потребно­стей людей. Но монополии стремятся использовать воз­росшее свободное время трудящихся, чтобы создать но­вый рынок сбыта товаров и услуг, превратить их досуг в выгодную сферу приложения капитала. Находящие­ся на службе монополий средства массовой информации пропагандируют не только наборы определенных ма­териальных благ, символизирующих буржуазный об­раз жизни. Они с не меньшим рвением распространя­ют идеи и убеждения господствующего класса, навязы­вают широким слоям населения моральные ценности буржуазного общества.

Сегодня в развитых капиталистических странах сложилась крупная индустрия по производству мате­риальных и нематериальных благ, предназначенных для заполнения свободного времени трудящихся. Ма­териальные средства культуры и ассортимент духовной пищи, поставляемой монополистическим рынком, ис­пользуются в целях затемнить классовое сознание на­родных масс, привить им потребительские идеалы, нор­мы буржуазной морали. «Массовая культура», вклю­чающая в себя развлекательные фильмы, комиксы, низкопробную литературу, разного рода развлечения, целиком ориентирована не на возвышение потребно­стей человека, а на культивирование в нем нездоровых, низменных вкусов.

Современный уровень развития производительных сил, сокращение рабочего времени, расширение досуга сделали объективно возможным доступ широких масс к сокровищам культуры. Однако государственно-моно­полистический капитализм постоянно ограничивает по­требности людей в освоении духовных ценностей и под­меняет их суррогатами «массовой культуры». «Массо­вая культура» стала неотъемлемой принадлежностью «общества массового потребления».

Выступая на международном Совещании коммуни­стических и рабочих партий в 1969 г., Л. И. Брежнев го­ворил: «...ежечасно, и днем и ночью трудовой народ почти всего земного шара подвергается в той или иной мере воздействию буржуазной пропаганды, буржуаз­ной идеологии. Наемные идеологи империалистов соз­дали специальную псевдокультуру, рассчитанную на оглупление масс, на притупление их общественного со­знания. Борьба против ее развращающего влияния на трудящихся — важный участок работы коммунистов».

Буржуазные теоретики всячески стараются замаски­ровать сущность «массовой культуры», ее разлагающее влияние и весьма своеобразно трактуют ее социальную функцию.

Профессор социологии Колумбийского университета Д. Белл в статье «Массовая культура и современное общество» и в работе «Америка как массовое общество» утверждает, что «массовая культура» — закономерный этап в развитии человеческой культуры вообще, по­рождение «технического века», культурологическое от­ветвление «массового», или «потребительского», обще­ства, к которому идут все страны в результате их тех­нического и экономического развития. «Понятие «куль­тура»,— пишет он,— означавшее когда-то моральную и интеллектуальную утонченность и высокий уровень развития искусств, со временем расширилось и стало означать общий кодекс поведения той или иной груп­пы людей или целого народа... В обществе, подвергаю­щемся быстрым изменениям, неизбежен разнобой в во­просах о нормах общественного поведения, вкусах и модах. В конце прошлого и начале нашего века общест­во взяло на себя задачу обучения поднимавшегося торгового класса «хорошим манерам» с помощью специ­альных книг по этикету. В настоящее время эта функ­ция перешла к массовым средствам связи: современ­ными «пособиями по этикету» являются кино, телеви­дение и реклама. Однако, в то время как реклама только стимулирует запросы, другие средства связи выполняют более деликатную роль в развитии новых общественных навыков. Они «развивают» народные вкусы, предоставляя затем целому ряду специальных организаций удовлетворение утончившихся вкусов... Хотя сначала эти перемены касаются лишь внешних сторон жизни — манер, моды, вкусов, питания, развле­чений, однако рано или поздно их влияние начинает ска­зываться и на таких основных факторах, как вопросы семейного авторитета и общественные ценности, фор­мулируемые условиями рабочей, семейной и религи­озной жизни. Тяга к культуре становится базисом, оп­ределяющим другие стороны жизни».

Далее Д. Белл говорит о «массовости» аудитории, об «общедоступности» искусства, о «массовом» рынке, о «специализированных» на джазе, фотографии, тан­цах учреждениях, о «революции» в кино, снова о «ре­волюции»— на сей раз в книгопечатании, имея в виду массовый переход к выпуску дешевых книг в мягких обложках и привлечение к их сбыту табачных, конди­терских и других магазинов.

Теория «массовой культуры», разрабатываемая Д. Беллом, является, по сути дела, приложением к кон­цепции «общества массового потребления». Приложе­нием и одновременно продолжением ее, поскольку ас­пекты духовной жизни «потребительского» общества не получили достаточной разработки в трудах У. Ростоу, Дж. Катоны, Р. Рюйе.

Теоретическая и фактическая несостоятельность концепции «массовой культуры» Д. Белла очевидна. Прежде всего грубо противоречит фактам тезис буржуазного теоретика о народности «массовой культуры». В действительности содержание ее насквозь буржуаз­но и ничего общего не имеет с подлинно народной куль­турой, служащей всестороннему развитию, духовному обогащению человека.

Ведущей силой буржуазной массовой культуры вна­чале выступала пресса, прозванная «желтой» и куль­тивировавшая скандальные сенсации, интерес к интим­ной жизни знаменитостей, доходчиво упрощенную, но тенденциозную подачу новостей. Затем особое значение приобрели радио и кинематограф. Именно кино было призвано уводить зрителей в вымышленный мир мело­драматических и романтических героев, нереальных мечтаний и надуманных проблем. В послевоенное вре­мя получили широкое распространение телевидение, комиксы, китчи и другие дешевые издания, что еще от­четливее выявило идейно-пропагандистские и коммер­ческие цели конвейерного производства духовной про­дукции в «обществе потребления».

Потребительская псевдокультура ограничивает соз­нание людей вещными интересами и мещанскими вку­сами, культивирует секс и насилие с целью подавления социально-общественной активности трудящихся, соз­дает идолов для подражания— «звезд» кино, театра, те­левидения, спорта и таким образом узурпирует свобод­ное время трудящихся. Вместо райского царства на не­бе, в которое теперь мало кто верит, «маскульт» сулит более реальное царство эрзацев счастья.

«Массовая культура» представляет собой пестрый конгломерат явлений. Она паразитирует на чем угодно, будь то шедевры подлинного искусства и литературы, комиксы или китчи, стриптиз или вульгарные эстрад­ные ревю, чисто развлекательные или антигуманисти­чески тенденциозные фильмы.

Характерным примером продукции «массовой куль­туры» могут служить фильмы-близнецы о Джеймсе Бон­де— агенте британской разведки. Публика, пресыщен­ная шпиономанией, как утверждает французский жур­налист Жан Ноли, охладела к агенту 007, образ которо­го более десяти лет назад создал актер Шон Коннери. На это были и политические причины. Романы И. Фле­минга, которые были положены в основу фильмов о Джеймсе Бонде — грозе для «агентов Востока», явля­лись порождением «холодной войны» и разделили ее судьбу. Буржуазному коммерческому кинематографу, перенасытившему экран насилием, пришлось срочно перестраиваться. Дельцы «маскульта» решили несколь­ко ослабить «черную струю» и дать зрителю побольше «розового оптимизма». Сегодняшний Джеймс Бонд (его роль исполняет актер Роджер Мур) перешел на более скромное амплуа. Он предстает уже не всемогущим су­перменом, а этаким жизнерадостным и приятным джентльменом. Более того, он теперь — гроза преступ­ников.