Нити жизни
Шрифт:
— Давай останемся друзьями, — произношу я, зная, что разрываю его душу окончательно. Но, у меня не хватает сил покончить с этим, равно так же, как и начать что-то иное. — Ведь любовь — это не то, что требует усилий…
Я чувствую его всем своим телом, его дыхание, его горячую кожу, руку на моей талии, то, как тяжело он сглатывает. Но, в это мгновение он так далеко, что я сомневалась, здесь ли он вообще. И меня начинает бить озноб. А он молчит. Я потеряла его? Он потерял меня? Так же, как мы однажды нашли друг друга в нереальности, а теперь утрачиваем в реальности?
— Ты первая девушка, которая меня отвергла и я первый в том, кто почувствовал от этого разочарование. Но всё, что мне нужно, чтобы ты — была счастлива. И если тебе этого достаточно, я согласен на это тоже.
Я хотела повернуть голову и посмотреть на него, чтобы попытаться увидеть, правда ли то, что он сказал. Но, он не дал. Едва я пошевелилась, он сжал так крепко, что я не смогла различить, где начинаюсь — я, а где — он. Мы слились воедино.
— Просто не покидай мой мир, ладно? — прошептал он с такой нежностью, что у меня сердце зашлось.
Что это? Слёзы. Но плачу не я — это душа, которую я так часто предавала. Я, действительно, отвратительная женщина. Когда я научилась использовать людей, ставя свой эгоизм превыше чувств других? Но, что сделано, то сделано и обратного пути нет.
— Да. — Я слабо улыбнулась и подумала: однажды ты станешь прекрасным мужчиной и мужем для кого-то… особенного. И стоящего тебя. Я желаю тебе счастья. Не страдай.
Вдали скользил тонкий луч света, разрезая темную массу ночи.
И, как бы ни было плохо, солнце поднимется вновь.
Утро обязательно наступит. Оно — наступает всегда!
Я это знаю.
Хочу что-то еще сказать, но слова сами собой тонут, я, точно опоенная зельем, незаметно погружаюсь в теплые объятия сна на руках у Нейла.
Эгоист здесь один — это я. Все мы живем в этом мире не для того, чтоб соответствовать чьим-то ожиданиям. Такие уж мы — люди. И как нам стать теми, кто никогда не заставит других грустить, теми, кто не ранит других?
Я проснулась в теплых и уютных объятиях. Так спокойно. И смущает. Его рука под моей головой, его дыхание на моей шее, он так близко. Нереально. Быть вот так рядом с кем-то. Комфортно. Я не вижу его лица. Спит ли он? Я хочу узнать. Но боюсь повернуться и все разрушить. Потому, что сейчас мы в одной лодке и я хочу плыть дальше по течению… И сберечь эти моменты в его и своих воспоминаниях.
— Утренний обход. Тебе нужно уходить, — голос, что прозвучал так неожиданно,
заставил меня подскочить.
— Что? — вскрикнула я, осознав, что повторно заснула.
— Ты хоть представляешь, как мы все это объясним, если тебя тут застанут? — Нейл стоял напротив меня и если б я всё еще не находилась в его палате, я бы подумала, что мне просто приснилось, что я спала с ним в одной кровати. Сможем ли дальше просто общаться?
— Я никуда не уйду. Если хочешь — иди сам.
— Но это моя палата.
— Мне все равно. — Я плюхнулась на подушку, за дверью раздался голос медсестры. И меня пробило смехом. Он сорвался с места и прижал меня к кровати, схватил одеяло
Послышался стук в дверь и голос медсестры:
— Вы проснулись. Я войду?
— Подождите немного. Я. Э… не… совсем одет, — нервно отозвался он. Мне показалась, что у него сорвался голос.
Я выбралась из-под одеяла и высунула свою мордочку на обозрение.
— Тихо, — пригрозил он, подлетел снова и повторил прежние действия. Дверь открылась. Я зажала рот рукой, еле сдерживая смех.
— У вас все в порядке? — поинтересовался голос из медперсонала.
— Да.
Моя пятка торчит из-под краешка одеяла…
— Тогда, будьте любезны идти на ингаляции и после зайдите в процедурную на осмотр, — говорит медсестра, — и да, передайте вашей «соседке», кем бы она ни была — это одноместная койка…
Я захожусь смехом.
— О, черт, — издает Нейл, когда дверь закрывается.
— Всё, репутацию героя-любовника мы тебе обеспечили, — говорю я равнодушным голосом, вылезаю из постели и улыбаюсь.
— Сумасшедшая.
Я пожала плечами и пофланировала к выходу.
— И ты вот так меня оставишь?
Я обернулась и одарила его лукавым взглядом.
— Ты большой мальчик, справишься.
Он встряхнул волосами, закинув на затылок длинную челку, спадающую на глаза.
— Увидимся позже.
Я сделала жест ладонью:
— Увидимся.
Я шла по коридору и размышляла о том, что когда-то я задавалась вопросами: есть ли цена и смысл у человеческой жизни? Тогда, я так и не ответила себе. Но теперь ответ есть. Цена жизни? Смысл жизни? Каждый определяет их для себя сам. И мои заключены в тех, с кем я делю свою жизнь и создаю общие воспоминания, все те моменты, которые становятся драгоценными частями моего сердца и, сияя, складывают узор моего времени. И от всего этого я не откажусь, даже предложи мне кто-нибудь, хоть все богатства мира. Почему? Потому, что я уже обладаю теми сокровищами, что выше всякой цены…
— Эй, вы чего? — я зажмурилась, потому, что приложилась в чью-то спину лбом.
— Полина?!
Я разлепила глаз, а за ним распахнула и второй.
— Доктор И.
— Я искал тебя.
— Ну, вот она я, — сказала я, потирая место впечатывания. — Что на этот раз от меня требуется?
Он оглядел меня и отдельно мои босые ноги, а потом спросил:
— Где ты была?
Я подняла бровь.
— В палате.
Он прищурился.
— Тебя там не было.
Мои зеленые глаза загорелись, а губы приобрели самую притягательную форму:
— Да нет же, я была, просто не в своей палате и постели. Это же не запрещено?!
Его глаза, почему они такие чужие… Ему ведь, всё равно, так? Глупая. Какая я глупая. Но эти чувства просто появились и стали частью меня. Разве я могу обрубить их? Нет. Поэтому-то наши тела и сражаются с разумом. Мы в вечной борьбе сами с собой.
— Где твоя обувь? — с укором напомнил он.
— Оставила принцу, — не задумываясь, парировала я. — Захотелось узнать, как это быть золушкой…