Нити зла
Шрифт:
Взглянув на него, никто никогда бы не догадался, что это тот самый грозный Бэрак, ставший единственным претендентом на престол после разгрома главных сил дома Амаха. Он казался обычным изнеженным аристократом, привычным к роскоши, а по-девичьи высокий голос и любовь к поэзии только поддерживали эту иллюзию. Однако чревоугодие осталось его единственным пороком, он не увлекался зельями, не просаживал деньги в азартных играх и у куртизанок, чего как раз можно было бы ожидать от человека столь высокого положения. Его рост достигал шести футов, а на широком костяке под слоем жира играли крепкие мускулы — не зря Гриджай много времени
Бэрак вместе со всей своей семьей разделял лишь одну вину: более десяти лет назад судьба повернулась так, что его отец остался без трона, и дом Эринима захватил престол. Если бы не это, род Керестин до сих пор бы стоял во главе империи. Именно эта боль заставила Бэрака совершить во время последнего государственного переворота неблагоразумный поход на Аксеками. Неблагоразумным он оказался потому, что, сокрушив силы Амаха, Гриджай не принял во внимание, что горожане могут встать на защиту города от армии захватчиков. Они удерживали оборону достаточно долго, и за это время войско соперника вошло в город через восточные ворота, и Мос занял трон.
Гриджая часто посещала мрачная мысль: вот теперь-то жители Аксеками пожалеют о том, что сделали.
Судьба сбросила Керестин с сарамирского престола, но теперь она же должна снова возвести их на трон. Отец уже в могиле, там же — и его братья, которых скосила воронья оспа. Ее называли так, потому что никто из заболевших не выживал, и вороны собирались к мертвым телам на пир. Титул перешел к Гриджаю, и все складывалось как нельзя лучше. Знать со своими армиями стягивалась под его знамена, образуя единственный достойный противовес силам императора Моса. И Гриджай верил, что на этот раз он одержит победу.
Они обошли холм, и тропинка вновь свернула в заросли камако, на этот раз ведя их к одному из родовых поместий Керестин. В этом доме Гриджай и Аван принимали приезжавших с дипломатическими визитами гостей из Южных Префектур. Ткачи объявили, что империя не нуждается в префектах: действительно, зачем назначать независимых властителей в отдаленные земли, если каждый их шаг все равно будет просматриваться из столиц, и вся власть останется в руках императора. Но у префектов остались богатые наследники, и они страшно страдали, глядя, как их обожаемая земля превращается в бесплодную пустыню, пораженная неизвестной заразой. Они соглашались приносить Гриджаю любые клятвы, лишь бы он остановил гибель плодоносных земель. Разумеется, он не имел ни малейшего представления, как это можно сделать, но к тому времени, как это станет известно, будет слишком поздно.
— А какие новости о твоей дочери, Аван? — неожиданно задал вопрос Бэрак. Он знал, что, если не заговорит первым, до самого дома им придется идти в полном молчании.
— Ее корабль должен был пристать к берегу несколько дней назад, — небрежно бросил Аван. — Жду скорых вестей о ее поимке.
— Думаю, это принесет тебе облегчение, — сказал Гриджай. Он знал всю правду о событиях в семье Колай и участвовал в распространении слухов об их мнимом благополучии. — Я имею в виду ее возвращение.
Аван скривил губы.
— Я хочу удостовериться в том, что она больше не опозорит свою семью. Займусь ею, когда вернусь в Матаксу.
— Так ты уверен, что она уже у тебя в руках?
— Мне известен каждый ее шаге тех пор, как она приплыла в Охамбу. И у меня верный информатор. Не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Она в надежных руках.
Придя к Заэлису, Кайку обнаружила, что Кайлин уже там. От остального дома маленькую комнату отделяли толстые деревянные стены. У стены возвышались стеллажи, забитые книгами, на столе в беспорядке валялись какие-то вещи, среди них — недописанное письмо. В открытые окна бил яркий дневной свет, и от этого неподвижный воздух стал жарким. Кайлин и Заэлис стояли у окна, и силуэты их казались темными. Внизу, на фронтонах домов и на крышах чирикали птицы.
— И как я догадалась, кто первый предложит нам свои услуги? — усмехнулась Кайлин.
Кайку не обратила внимания на насмешливый комментарий.
— Заэлис, — начала она, но он оборвал ее, подняв морщинистую ладонь.
— Знаю. Да, тебе можно, — ответил он. Его реплика сбила Кайку с толку.
— Кажется, в последнее время я стала очень предсказуема? Заэлис неожиданно рассмеялся.
— Прошу прощения, Кайку. Поверь, я благодарен тебе за все то, что ты для нас сделала в последние годы. Рад, что сохранила энтузиазм.
— А мне бы хотелось, чтобы и к своему обучению она относилась с таким же рвением. — Кайлин выгнула бровь.
— Но это важнее! Я должна идти. Это по силам только мне. Я одна здесь могу носить маску.
Кайлин утвердительно склонила голову.
— Ну, с этим я не спорю.
Такого Кайку не ожидала и уже заранее приготовилась к спору. По правде говоря, какая-то часть ее хотела, чтобы они запретили ей ехать. О боги, да одна мысль о предстоящем пути наполняла сердце ужасом! Разлом таит много опасностей: злые духи, жестокие племена, острые скалы и глубокие ущелья. А в конце пути ждут ее самые страшные враги — ткущие Узор. Но перед лицом Охи, которому Кайку поклялась, что отомстит за родных, ей не оставалось другого выбора. Она не хотела подвергать себя такой опасности. Она просто должна была это сделать.
Заэлис отошел от окна.
— Кайку, это может быть важнее, чем ты думаешь, — тихо проговорил он глубоким басом.
Кайку догадалась, что пришла к концу серьезного разговора, но не представляла, что именно пропустила.
— Ксаранский Разлом долго служил нам убежищем. Он защищал нас, здесь много лет мы прятались от ткачей, — продолжал Заэлис. Взгляд его из-под белых бровей потемнел. — Если мы потеряем Провал, все пропало. Нам необходимо знать, что они замышляют, и знать прямо сейчас. Отправляйся с Джугаем и Номору. Вы должны выяснить, что прячут ткачи на другом конце Разлома.
Кайку кивнула и взглянула на Кайлин.
— Я не буду пытаться отговорить тебя, — сказала сестра Красного ордена. — Ты слишком упряма. Однажды ты поймешь, какие силы в тебе сокрыты и как бездумно ты тратишь их. И тогда ты придешь ко мне, и я научу тебя, как обуздать то, что в тебе есть. Но до тех пор, Кайку, ты пойдешь своим путем.
Кайку нахмурилась. Такая скорая капитуляция показалась ей подозрительной. Но она не успела ничего сказать, потому что снова заговорил Заэлис:
— Все это как-то взаимосвязано, Кайку. То, что ткачи добрались до Разлома, их загадочные постройки по всему Сарамиру, новости, которые принес Саран, то, что случилось с Люцией…