НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений
Шрифт:
"Что потеряно там, в нашем далеком прошлом? Проклятия забытых пророков? Мы поклоняемся созданным нами же богам. Как мы создавали этих богов? — размышлял Фраффин. — Не плюем ли мы на собственный прах, когда смеемся над глупыми, послушными нашей воле, туземцами?"
В его преломленном сознании неожиданно всплыли картины его собственного далекого прошлого — точно алчные звери пылавшие в небе, которым он некогда владел, а он, смертельно испуганный, прятался от них. Так же неожиданно, как появились, эти образы исчезли. Он ошеломленно смотрел на свои трясущиеся руки.
"Мне
Фраффин отодвинулся от пульта управления, пересек комнату и подошел к стальным спиралям своего пространственного репродьюсера, позволяющего переноситься в любую точку его владений. Он тяжело опустился в мягкое кресло, развернул сенсорные устройства к поверхности планеты прямо над собой. Приемные устройства сенсоров получили сигнал от спутниковых ретрансляторов. Он сориентировал аппарат на дневное полушарие планеты и приступил к наблюдению за жизнью существ, похоронив свои воспоминания в самых потаенных уголках сознания.
Для доктора Андроклеса Фурлоу эта история началась с ночного телефонного звонка.
Неверной рукой Фурлоу сбросил телефонную трубку на пол. Несколько мгновений, еще не проснувшись окончательно, он искал ее в темноте. В голове все еще блуждали отрывки сна, в котором он вновь переживал страшные мгновения перед взрывом в радиационной лаборатории Лоуренса, взрывом, который повредил ему глаза. Это был знакомый сон, начавшийся вскоре после несчастного случая несколько месяцев назад, но теперь в нем появилось что-то новое, и это необходимо было осмыслить с профессиональной точки зрения.
"Психолог, твою мать", — подумал он.
Металлический голос, скрежетавший в мембране, помог определить местонахождение трубки. Он поднес се к уху.
— Алло! — Произнесенное слово словно рашпилем ободрало пересохший рот.
— Энди?
Он прочистил горло:
— Да?
— Это Клинт Моссман.
Фурлоу мгновенно сел и спустил ноги с кровати. Люминесцентный циферблат часов рядом с кроватью показывал 2.18. Время звонка и тот факт, что Моссман являлся первым заместителем шерифа графства по уголовным делам, могли означать только одно — происшествие. Доктор Фурлоу был нужен Моссману в качестве судебного психолога.
— Ты слушаешь, Энди?
— Да, слушаю, Клинт. Что произошло?
— Плохие новости, Энди. Отец одной твоей старой подружки только что прикончил ее мать.
В первый момент он не понял, о ком идет речь. Старая подружка. Здесь у него была только одна старая подружка, но сейчас она замужем.
— Это отец Рут Хадсон-Джо Мерфи, — пояснил заместитель шерифа.
— О, боже!
— У меня мало времени, — продолжал Моссман. — Я звоню из автомата напротив офиса Джо. Он заперся в офисе, у него пистолет. Он заявил, что сдастся только тебе.
Фурлоу потряс головой:
— Он хочет видеть меня?
— Приезжай поскорее, Энди. Я понимаю, тебе трудно — Рут, и все такое, — но у меня нет выбора. Мне нужно предотвратить перестрелку.
— Я предупреждал ваших людей, что что-нибудь в этом роде должно произойти, — сказал Фурлоу. Он неожиданно разозлился на Моссмана, да и на всех обитателей Морено.
— Некогда препираться, — ответил Моссман. — Я сказал ему, что ты скоро будешь здесь. Чтобы добраться сюда, тебе хватит двадцати минут. Поторопись, ладно?
— Конечно, Клинт. Уже выбегаю.
Фурлоу положил трубку. Подготовившись к яркому свету, он включил лампу над кроватью. Его глаза сразу заслезились. Он быстро зажмурился, гадая, сможет ли когда-нибудь выносить неожиданный яркий свет без боли.
Наконец до него дошло, что ему сообщил Моссман. Рут! Где Рут? Но ведь сейчас это уже не его проблема. Пусть думает Нев Хадсон.
Он начал одеваться, двигаясь мягко, как привык двигаться ночью, еще когда был жив его отец.
Он взял бумажник с ночного столика, нашел часы и надел их. Затем очки — специальные поляризованные очки с регулируемыми линзами. И стоило надеть очки, как глаза перестали болеть. Режущий свет приобрел спокойный желтый оттенок. Он поднял взгляд и поймал свое отражение в зеркале: узкое лицо, темные очки в массивной черной оправе, черные, стриженные под ежик волосы, длинный с горбинкой нос, широкий рот с толстой нижней губой, линкольновский подбородок с глубокими складками, похожими на шрамы.
Сейчас ему была нужна хорошая доза спиртного, но на это не было времени.
"Бедный, больной Джо Мерфи, — подумал он. — Боже, какое несчастье!"
Подъезжая к конторе Мерфи, Фурлоу насчитал пять полицейских машин, выстроившихся углом у противоположного тротуара перед входом в здание. Отблески света полицейских мигалок и прожекторов плясали на фасаде трехэтажного строения и бело-голубой вывеске над входом "Компания Дж.X.Мерфи — косметика высшего качества".
Фурлоу выскользнул из машины на край тротуара и поискал глазами Моссмана. Две группки людей скорчились под прикрытием машин на той стороне дороги.
"Неужели Джо стрелял в них?" — подумал Фурлоу. Он понимал, что его фигура была хорошо заметна из темных окон дома напротив, но не испытывал страха, знакомого ему с рисовых полей Вьетнама. Отец Рут не решится выстрелить в него. После случившегося Мерфи, скорее всего, был уже ни на что не способен.
Один из офицеров на другой стороне улицы, укрывшись за багажником автомобиля, прокричал в мегафон:
— Джо! Ты, Джо Мерфи! Доктор Фурлоу здесь! Теперь выходи и сдавайся! Мы не хотели бы затевать стрельбу!
Звук усиленного мегафоном голоса отозвался гулким эхом между домами. Несмотря на искажения, Фурлоу узнал голос Моссмана.
Окно на втором этаже конторы Мерфи открылось со зловещим скрипом. Мужской голос прокричал из темноты:
— Не груби, Клинт. Я вижу его отсюда. Через семь минут я спущусь.
Фурлоу быстро обошел свою машину и подбежал к Моссману. Заместитель шерифа, худой костлявый человек, был одет в мешковатый рыжевато-коричневый костюм и носил светло-бежевое сомбреро. Он обернулся, черты его узкого лица были плохо различимы в тени широкополой шляпы.