Низушка айсберга
Шрифт:
Ноги касаются земли.
Осторожно подхватываю Юльку. Осторожно снимаю с неё сапог, чувствую, если увижу хоть каплю крови, умру на месте.
– Ну чего там?
Фыркаю.
– У-у, кровищи до фига, не выживешь.
– Да ты чего?
Смеюсь.
– Ничего, ничего, уже и пошутить нельзя.
Юлька вспыхивает.
– Ужасно смешно, обхохочешься прямо.
– Ну прости… прости… ничего у тебя там нет.
– Чего ничего, думаешь, шуточки
Обнимаю её, стискиваю, Юлька хлопает меня по лицу, тут же прижимается маленьким тельцем, родная, всех убью за нее, все отдам за нее, блин, а вместе всего-ничего, без году неделя…
Оглядываюсь. Ловлю себя на том, что не вижу песчаных пляжей и лазурных берегов. Тот же холодный снег, тот же пронизывающий до костей ветер, те же далекие огни на горизонте.
Спрашиваю в пустоту:
– Мы… ничего не напутали?
– Да нет… вроде, та сторона…
– Ладно… пойдем потихоньку, живут же здесь люди…
Идем. Потихоньку. Вижу заметенные снегом бункеры, вижу всполохи огней, вижу впереди четыре темные фигуры с автоматами…
– Не пойдем туда, – шепчет Юлька, – не надо…
– Чего не надо, прятаться, что ли?
Иду навстречу людям.
– Руки вверх!
Никак не ожидал услышать это здесь, по ту сторону стены. Делать нечего, поднимаю вверх руки, бросаю оружие, сразу же мысленно одергиваю себя, зря бросил.
Давай… карманы выворачивай… и сумку сюда.
Бросаю сумку. Выворачиваю карманы. Двое парней обыскивают Юльку, отпускают сальные шуточки.
– А ничего, богатый улов.
– До фига и больше.
– Парнише хоть хлебца оставьте.
– Тоже верно… на, парень, это тебе, остальное не обессудь, нам, наша землица… Тпру, стой, девочка тоже нам остается…
Начинаю понимать все. Ай да молодцы пропаганда наша, не зря нам правду-матку резали, не зря…
Хватаю Юльку за руку, волоку за собой, бежим в темноту ночи, стараюсь не слышать выстрела в спину, стараюсь не думать, в кого попали…
Перевожу дух.
Еще не верю, что все позади.
– Тьфу черт, оторвались… – шепчет Юлька, – а чего они так, а? слушай, а чего мы им сделали?
Чего-чего, не видишь тут, что ли, за кусок хлеба друг друга убить готовы!
– Да тут не за кусок хлеба… тут друг друга, похоже, сожрать готовы… с потрохами… Хоть назад возвращайся, чесслово…
– И кто нас там ждет?
– А тут нас кто ждет? Ждут, конечно… чтобы с потрохами сожрать…
– Не, лучше хоть до рассвета где-нибудь пересидеть, перекантоваться, пока не хлопнули нас тут…
Юлька не отвечает.
– Юль… ты чего?
– Да ничего… ага… давай где-нибудь переждем…
Хватаю Юльку, затаскиваю в первый попавшийся подвал, на удивление пустой, сдергиваю с не свитерок, ах ты ж черт…
– Дай… дай перевяжу… чего там, препараты какие нужны, или что там?
– Перевяжи…
Юлька вымученно улыбается, обессиленно падает мне на руки. Вспоминаю, как перевязывать раны, вспоминается на удивление легко, а ведь зачет с четвертого раза сдал…
Где-то хлопают выстрелы.
Ждем рассвета, почему-то такое чувство, что рассвет здесь не наступит. Никогда.
Говорю почти шепотом.
– Ничего… есть же какие-то лекарства… чтобы кровь остановить…
– Есть, конечно.
– Ну вот… найдем… поможем тебе…
– Поможем.
Молчим.
Давит со всех сторон непроглядная ночь.
– Где-то тут есть теплые моря, – шепчет Юлька.
– Должны быть.
– Обязаны.
– Были же на видео.
– Были.
– Ну, вот… и дворцы мраморные…
– И дворцы.
– Найдем.
– Обязательно найдем.
– Жить будем.
– Ну а то…
Ночь молчит.
Будущее, которого нет
– Имя, фамилия?
– Нету.
– Я серьезно.
– И я серьезно… Хоть знаете, сколько имя сейчас стоит?
– Знаю, сам цены назначаю… что за безымянность штраф у нас, вы в курсе?
– В курсе…
– Так платите.
– Так нечем.
– Слушайте, вы у меня кривляться в камере будете, вы у меня поняли?
Следователь взрывается. Да бога ради, хоть взрывайся, хоть синим пламенем гори, мне-то с этого что, мне уже терять нечего…
– Подсудимый, вы хоть понимаете, что вы делали?
– Я вам не подсудимый, вы мне еще адвоката не дали…
– Отвечайте на вопрос. Вы понимаете, что вы делали?
– Я-то понимаю. Я-то хорошо понимаю, зря, что ли, универ кончал…
– Вы мне умничать в камере пыток будете, – следователь снова взрывается, долго приходит в себя, – это же… это вы что же с людьми делали…
– Делал.
– Вы же сколько народу загубили… да не загубили, тут хуже…
Бежать.
Неважно как, неважно, какой ценой – бежать. Пока еще есть время что-то изменить, а время поджимает, сны подсказывают это…
Сны…
Опять приходили сны, вились вокруг кровати, как ни отгоняй их, навалятся, налетят, захлопают крыльями, вопьются когтями в голову…
Сны. Откуда-то из бесконечно далекого будущего, такого далекого, что там и не живет никто, некому смотреть сны, вот они и ломятся в прошлое, где есть горячие головы, податливые умы. Вот и приходят сны через миллион лет, а что такое миллион лет для сна, один миг…