No Featherbed for Me
Шрифт:
– Я так и делаю. Когда Пэйт толкнул Эймона, я защитила его, - напомнила ей Рэйнис.
– Конечно, - Арья убрала волосы с ее лица. – Ты – главная любовь своего отца. Когда ты родилась, его улыбка сверкала так ярко, что рядом с ней блекло солнце. Он постоянно был рядом с тобой в первые месяцы после твоего рождения, постоянно наблюдал за тобой. Ни один отец еще так не любил свою дочь, как он любит тебя, и он сразит любого в Семи Королевствах, чтобы вернуться к тебе.
– Обещаешь?
Это было опасным обещанием, ведь Арья знала, что шанс больше никогда не увидеть Эйгона достаточно
_____________________
Арья готовила пирог в честь дня рождения Алисанны вместе с Рэйнис и Эймоном, помогающими ей с украшениями, когда прибыл Джон с куском пергамента в руке. Ее сердце бешено забилось от страха за ее мужа, ее семью, страха за Джендри, пульсирующего в венах. Она попросила детей найти Эшару или Вэль, пытаясь остановить дрожь в руках, и поставила миску с ягодами на стол, поднявшись на ноги.
– Война окончена, - объявил Джон, передавая ей письмо.
– Кто сидит на троне? – спросила она, боясь услышать ответ, неуверенная в том, какого ответа ждала.
Он изобразил что-то вроде поклона в ее сторону.
– Ваша светлость.
Развернув пергамент, Арья сразу же узнала почерк Робба и его печать с изображением лютоволка. Ее брат писал о том, что король Роберт умер от ужасной болезни двумя неделями ранее, что Простор поклялся в верности Таргариенам, силы которых были объединены с Золотыми плащами и Дорном во время осады Королевской гавани. Все закончилось лишь после того, как Джендри сдался, боясь за жизни людей, когда прибыл корабль с дотракийскими воинами. Все, кто преклонили пред ними колено и сложили оружие, остались жить. Головы Джейме, Тайвина Ланнистера, Грегора Клигана и Амори Лорха насадили на пики за их преступления против дома Таргариен. Все лорды великих домов призваны, чтобы поклясться в верности, и, говорят, названы имена новых Хранителей.
Последняя строка особенно задела Арью за живое:
Нет никаких сведений об Арье и ее детях, кроме слухов, ходивших в Долине Аррен год назад. Говорят, она плыла на корабле, который затонул. Джейн пишет, что наша мать проводит все дни в септе, умоляя послать нам хотя бы какой-то знак, а Эйгон предлагает огромное вознаграждение любому, кто сможет вернуть ее. Я думаю, ее больше нет, Джон.
– Я должна ехать на юг, - мгновенно произнесла она. – Я должна…
– Я уже все запланировал, - перебил ее Джон, грустно улыбнувшись. – Но я не отправлю тебя без защиты. Я не могу послать с тобой людей Ночного Дозора, но я не позволю тебе плыть одной.
– Ты не можешь поехать со мной?
На лице Джона отразилось что-то похожее на скорбь, когда он покачал головой.
– Я Лорд-командующий Ночного Дозора, я дал клятву перед чардревом и не могу нарушить ее, не важно, сколько счастья мне бы это ни принесло.
– Ты не должен быть здесь, - выпалила Арья, и пергамент хрустнул в ее руке. – Ты должен быть в Винтерфелле или при дворе, ты должен жениться на Вэль и…
– Арья, - он заключил ее в крепкие объятия, прошептав ей на ухо: - Я не могу.
В этом и заключалась разница между ней и Джоном. Он всегда ставил свою честь и данные им клятвы превыше собственного
В конце концов, шесть женщин, двое сыновей Тормунда, сам Тормунд, Вэль и Манс вызвались сопровождать ее с детьми на Юг. Хотя Арья и подозревала, что это Джон попросил Вэль пойти с ними, она считала эту женщину своим другом, а друзья для нее стали огромной редкостью.
Джон вместе с Призраком проводили их до самого западного дозора, и Арья обняла его слишком крепко, стараясь сдержать подступившие слезы, но сдалась, когда к нему прижались Рэйнис и Эймон, и Джон поцеловал улыбающееся лицо маленькой Алисанны. Эшара коротко обняла Джона, прежде чем отстраниться и заключить его лицо между ладонями, как она часто делала с детьми Арьи.
– В тебе собраны их лучшие черты, - заявила она, - и я горжусь тем, что люди считают тебя моим сыном.
– Спасибо вам, леди Эшара.
Грустная улыбка расцвела на губах женщины.
– Меня давно так не называли, но, думаю, пора привыкать.
Арья в последний раз обняла Джона, пообещав передать его пожелания ее семье, прежде чем заставить себя подняться на корабль. Она вспомнила тот день, когда они с Джоном расстались тогда в Винтерфелле, когда она прижала его к себе так сильно, что Неду пришлось чуть ли не отдирать ее от его плаща. Как только отец отпустил ее, она побежала за лошадьми, выкрикивая имя брата, прежде чем разрыдаться. Нед в молчании нес ее обратно на спине, утешительно поглаживая ее волосы.
Но она больше не была ребенком, и Арья знала, что ей не место на Стене.
Разумеется, ей не было места и в Королевской гавани, но это не имело никакого значения.
_____________________
– И за это они воевали? – презрительно протянула Вэль, когда они сошли с корабля, сморщив нос на едкий запах окрестностей Блошиного конца и Черноводной.
– Есть королевства намного красивее этого, - заверила ее Арья, перекладывая спящую Алисанну на другое плечо. Рэйнис держала Эшару за руку, но Арья видела, что ее дочери не терпелось поскорее исследовать новое место.
– А где деревья? – спросил Тормунд, и его громкий голос привлек внимание людей, стоящих на пристани. С его золотыми браслетами, одеждой, сделанной из меха, и густой бородой, Тормунда трудно было не заметить. Когда Арья предложила ему переодеться во что-то более подходящее, он рассмеялся и сказал, что оденется во все лучшее лишь ради встречи с драконьим королем.
– В Речных землях, Штормовых землях и Просторе.
– Пожалуй, я останусь на Севере, - заявил Тормунд, будто о своей собственности, и его слова заставили Манса улыбнуться.
Члены Золотых мечей патрулировали улицы вместо городской стражи, и Арья заметила, что едва узнавала сам город. Прошло столько времени с тех пор, как она в последний раз была в Королевской гавани, около семи лет, и война его не пожалела. Хотя город не был сожжен, как некоторые деревни на побережье, местные жители явно не были уверены, чего следует ожидать от их нового короля. На улицах царила тишина, будто каждый боялся чем-нибудь разозлить Эйгона, и это заставило Арью невольно задуматься о причинах подобного страха перед ее мужем.