Но-шпа на троих
Шрифт:
– Да.
– Вот она и покончила с собой.
Я вскочила со стула.
– Что? Как?
– Отравилась, – мрачно пояснила Лариса, – таблетками снотворными, развела их чаем и выпила, совсем немного, штук десять. Лучше бы сотню слопала!
– Почему? – от неожиданности спросила я.
– Так врач сказал, – пробормотала Лариса, – оказывается, если человек не весь пузырек опустошил, шансов нет, а коли штук пятьдесят капсул в себя запихал, его тошнить начинает. Многие так живы остались.
Я растерянно теребила
– Но Раиса вовсе не собиралась умирать!
Лариса развела руками:
– Анька тоже так посчитала, поэтому ее оставила, теперь убивается, ревмя ревет. Не позавидуешь ей, бросила Райку одну, а та вон чего учудила!
– Кто такая Аня?
– Соседка ее, выше живет, в такой же квартире.
Прижимая к себе косметичку, я побежала вверх по лестнице, совсем забыв про лифт, и сразу узнала женщину, распахнувшую дверь. Толстая блондинка, которая пришла мне на смену в квартиру Раи. Аня тоже вспомнила меня.
– Добрый день, – мрачно сказала она, – если пришла орать, то лучше не начинай! Я ни в чем не виновата!
– У меня и в мыслях нет вас обвинять, просто объясните, что случилось.
Аня вытащила сигареты, вышла на лестницу, села на ступеньку и с чувством произнесла:
– Ну, дела! Не знаю, с чего и начать!
– Ты по порядку.
– Ну мы дружили много лет, по-соседски! Знаешь, чай одолжить, сахар, рублишек до получки перехватить, иногда по вечерам на мужиков друг другу жаловались, они у нас квасят в темную голову.
Я терпеливо ждала, пока она доберется до сути дела. Услыхав просьбу Раи прийти, Аня поспешила на зов не сразу. Она не предполагала, что у соседки случилось нечто экстраординарное, подумала, что Раисе охота чаю попить в компании, поэтому сначала дожарила котлеты, днем-то времени нет готовить, на работу ходить надо.
Известие о смерти Виктора Аню не обрадовало, но и не удивило. Чего-то подобного она ожидала, видела не раз, как Каретников, покачиваясь, лезет за руль. Аня принялась было утешать Раису, но уже через короткое время поняла: соседка не слишком печалится. Рая откровенно заявила Ане:
– Конечно, Витьку жалко, только у меня камень с шеи свалился. Они мне с Павлом хуже горькой редьки надоели. Все, теперь стану жить спокойно, может, даже ремонт затею. Витька-то, ирод, все пропивал!
Поняв, что соседка не собирается биться в истерике, Аня решила идти домой. Она пообещала ей помочь готовить на поминках и убежала.
Утром Аня, решив уточнить день похорон Виктора, принялась звонить Раисе, но трубку никто не снимал. Ничего странного в этом не было, Раиса вполне могла отправиться на работу или в магазин, но в душе Ани отчего-то появилось неприятное чувство тревоги, и она спустилась вниз.
Дверь квартиры Раисы украшал лист бумаги с косо нацарапанными словами «Входите, открыто». Разволновавшись еще больше, Аня влетела внутрь и нашла
Раиса тщательно подготовилась к отходу на тот свет, на тумбочке у кровати она положила документы и записку.
– И что в ней было? – воскликнула я.
– Ну… типа, в моей смерти прошу никого не винить, не могу жить без Виктора, как-то так…
– Как странно, – пробормотала я, – Раиса-то не слишком переживала, узнав о смерти супруга.
– Мне тоже так показалось, – подтвердила Аня, – поэтому я и ушла спокойно, неужто бы кинула ее одну?
– Вы сказали милиционерам о своих мыслях?
Аня кивнула.
– А они как отреагировали?
Женщина пожала плечами:
– Врач при них был, правда, без халата, такой, с чемоданчиком и в резиновых перчатках, он тело осматривал, сначала про таблетки сказал, а потом заявил: «Человеческая психика дело тонкое, с виду женщина казалась спокойной, а внутри все кипело. Дождалась, пока рядом никого не стало, и решилась на суицид. Что ж вы ее одну бросили, а еще подруга!» Выходит, я самая виноватая получаюсь!
И Анечка тихо зашмыгала носом.
– Глупости, – попыталась я утешить ее, – коли человек всерьез задумал покончить с собой, его ничто не остановит, стереги его денно и ночно, глаз не спускай, только он обязательно изыщет возможность. Отойдете в туалет или заснете, а он к окну. Отговорить от суицида очень тяжело, просто, к счастью, большинство из тех, кто кричит: «Все, лезу в петлю», на самом деле и не собираются этого делать. Это либо шантаж, либо просто одноразовый всплеск чувств. Вы ни в чем не виноваты, Рая сама приняла такое решение.
Аня кивнула:
– Да, только все равно странно!
– Чужая душа потемки, – старательно утешала я женщину.
Аня глубоко вздохнула:
– Ну кто бы мог подумать, что она так переживает! Неужели столь искусно притворялась, когда Витьку и Павлика костерила?
Услыхав второй раз незнакомое имя, я насторожилась:
– Кто такой Павел?
Аня отмахнулась:
– Горе-злосчастье! Витькин двоюродный брат. Не поверите, он писатель!
– Да? – удивилась я. – Здорово!
– Ужасно, – возразила Аня, – спился совершенно, а ведь был приличным человеком, книгу написал, не помню как называется, сильно умную, читать тяжело, я не осилила, мне Витька подарил, еще давно, хотите покажу?
– С удовольствием посмотрю, – кивнула я из чистой вежливости.
– Что же мы на лестнице стоим? – спохватилась Аня. – Идите на кухню.
Очевидно, книг у Ани в семье имелось не много, потому что она сразу притащила светло-серый томик, украшенный изображениями геометрических фигур.