Ночь Безумия

Уотт-Эванс Лоуренс

Теперь, после Ночи Безумия, когда его дядюшка перестал быть лордом-советником, а сделался просто изгоем-чародеем, лорд Ханнер был не такой уж хорошей добычей, но Мави в общем-то было это безразлично. Он оставался все тем же симпатичным молодым человеком, отзывчивым, искренним, услужливым, и Мави не могла не радоваться его обществу. Он был чуть-чуть слишком мягок и толст, немного не уверен в себе но в целом Мави находила его вполне приятным. Ей нравились его темные глаза, вьющиеся черные волосы, обаятельная улыбка.

Если

бы он к тому же занимал приличное положение, а не просто был помощником своего дядюшки, она охотно вышла бы за него замуж.

Мави откинула крышку бочки, выбросила туда мусор и положила крышку на место. Выпрямившись, она огляделась и увидела Орию.

Девушки помахали друг другу, потом Ория освободилась от ноши, и юные дамы устроились поболтать на скамеечке под древним камедным деревом у стены курятника старухи Скиг.

Поначалу, как водится, болтали о всякой чепухе: кто мог забеременеть, у кого сорвалась свадьба, кто, наоборот, обручился, и все такое прочее. Все более интересное приберегалось до общего сбора.

А потом появилась Тетта – почти бегом.

– Что стряслось? – спросила Ория, когда Тетта с разбегу рухнула на скамью.

– Слыхали про Панчу? – Тетта пристроилась подле Ории.

– А что с ней? – поинтересовалась Мави. Панча была сводной старшей сестрой Аниары.

– Она чародейка!

– Шутишь! – потрясенно выдохнула Ория.

Мави, которая провела весь прошлый день в окружении почти одних только чародеев, поразилась куда меньше, тем более что Аниара вчера помянула, как Панча проснулась ночью, захлебываясь криком.

Однако по улицам Панча не бегала и окон не била.

– С ней все в порядке? – спросила Мави.

– С Анкарой? Волнуется, конечно, но...

–Я про Панчу.

– О!.. – Тетта на миг смутилась, потом сказала: – Думаю, да. Ее заперли в комнате и послали за жрецом.

–З а жрецом? Зачем?

– Чтобы попытаться ее вылечить, конечно! – Через голову Орин Тетта взглянула на Мави.

– А как Аниара? – вмешалась Ория. – Она-то не чародейка?

– Говорит – нет, – отвечала Тетта. – Она неплохо держится, но не может уйти из дому, пока там жрец.

– Значит, сегодня ее не будет? – уточнила Мави.

– Нет. – Тетта оглядела подруг. – Думаю, нам стоило бы сходить туда и успокоить ее.

– Конечно же, сходим! – согласилась Ория. Она зябко повела плечами. – Ну надо же, собственная сестра – чародейка! Вот ужас-то.

– Не такой уж и ужас на самом деле, -возразила Мави.

–Ты-то откуда знаешь? – фыркнула Тетта.

Мави улыбнулась и принялась объяснять, как она провела вчерашний день. Подружки были поражены – что и ожидалось.

– Может, стоило бы рассказать Панче об этом доме чародеев, – задумчиво предложила Ория, когда Мави закончила свой рассказ.

– Но ее же лечат! – возразила Тетта.

– Но вряд ли вылечат, – с сомнением покачала головой

Мави. – Не верю я, что чародеев можно вылечить.

– Пойдем посмотрим? – Ория вскочила. – Только сперва отнесем все домой...

Подружки закивали, и уже через полчаса троица беседовала с Аниарой и ее матушкой в гостиной их дома, изо всех сил делая вид, что не слышат несущегося сверху бормотания.

– Надеюсь, сработает. – Аниара взглянула вверх.

– На самом деле быть чародеем вовсе не так ужасно, сказала Мави. – Кое-кто в доме лорда Фарана просто гордится этим. И, думаю, порой это очень удобно – владеть такой силой.

Аниара содрогнулась.

– От нее мороз по коже, – призналась она. – Что, если сестра обезумеет, как те, другие? И начнет ломать вещи? Или вокруг нее станут исчезать люди? А что, если...

В этот миг солнечный свет померк, а Мави и всех остальных будто придавило чем-то.

Мави сглотнула.

– Кажется, молитвы жреца подействовали, – сказала она. Мысль о том, что наверху, в комнате Панчи, присутствует бог или какое-то его воплощение, заставила ее волноваться не меньше, чем полный дом чародеев.

– Интересно, кого он призывает?.. – Ория смотрела наверх.

– Помнится, когда болел Дириэль, жрица призывала Блакроса, – отозвалась Тетта. – Она сказала тогда, что Блакрос – бог-целитель.

– А мне кажется, чародейство в исцелении не нуждается, -с сомнением произнесла Мави. Она взглянула на мать Аниары – и Панчи: та с несчастным видом сидела в углу в кресле-качалке.

Женщины помолчали; в доме был бог, и это действовало на всех, хоть и по-разному. Наконец Аниара попросила:

– Мави, расскажи еще про лорда Фарана!

Радуясь, что можно отвлечься, Мави принялась подробно описывать, что и как делал и говорил накануне лорд Фаран. Она как раз дошла до его колдовского разговора с Итинией, когда воздух колыхнулся и незримая плита поднялась с их плеч.

Все взоры обратились к лестнице.

– Должно быть, кончилось, – сказала Ория.

Мгновением позже наверху растворилась дверь, послышалось всхлипывание Панчи, и на лестнице, оправляя белое одеяние, появился жрец.

– Как там? – Аниара вскочила.

Жрец глубоко вздохнул и лишь потом ответил:

– Я советовался с богиней Унниэль Проницательной. Боюсь, результат не тот, на какой вы рассчитывали.

– О чем ты говоришь?

Жрец снова вздохнул.

– Богиня не признала в твоей сестре человека. – Не дав никому ничего сказать, он поднял руку и продолжал: – Само по себе это значит немного: боги видят не так, как мы, и часто не признают магов – кроме жрецов – людьми. Кое-кого из людей они не видят вообще; мы не понимаем почему, а боги не утруждают себя внятными объяснениями. Унниэль видит Панчу, но не как человека; она сказала: Панча – творение, для которого в этшарском названия нет.