Ночь до дедлайна
Шрифт:
– Как же я соскучился… Бойцова, ты меня точно не заколдовала? Опоила, может быть? Варишь ночами колдовские зелья, признавайся?
Я тихо рассмеялась и призналась:
– Самое страшное, что я могу сварить, это чай.
– Точно, чай! Вот его-то я и пил, ясно всё теперь… И как ты собираешься отвечать за своё поведение? Неси ответственность, Бойцова.
– Обязательно. Что ты хочешь получить? Могу чай сделать. Хочешь?
– Нет, тут сиди, - он обнял меня крепче, попытался залезть носом в ухо, от чего я хихикала и вырывалась, но не особенно настойчиво.
Потом у нас закончил
Он напрягся, отпустил меня, и вышел в коридор разговаривать, я сидела и подслушивала, его недовольный голос было хорошо слышно: "Что значит «не раскладывается»? В чём конкретно проблема, ты мне можешь объяснить? Производительности не хватает, пережать, может быть? А что тогда? Давай я скину пережатый вариант, попробуешь ещё раз".
Он прошёл к своему компьютеру, я встала и подошла поближе, сунула нос в монитор - профессиональный интерес. Миша взял себя в руки и начал мне объяснять, какие могут быть проблемы с макетом и как можно их решить, было познавательно.
Потом он ещё раз отправил макет, и опять пригласил меня к себе на колени, и опять ему позвонили с тем же ответом - что-то не так, они не знают, что. Миша очень вежливо предложил им разобраться в своей работе достаточно для того, чтобы выставить конкретные претензии, и пообещал ждать здесь их звонка, положил трубку и задумался. Открыл наш заверенный макет, стал листать и изучать, рассеянно поглаживая меня, как кота, и рассуждая вслух о повсеместной безалаберности и некомпетентности.
В следующий раз ему позвонили в два с копейками, я надеялась, что нас сейчас обрадуют и отпустят, и мы наконец сможем уехать, но не тут-то было - проблема не исчезла, зато они наконец-то её нашли. Я прижалась ухом к Мишиному телефону с тыльной стороны, и подслушивала, сотрудник типографии говорил:
– Я, короче, разделил на тетрадки, и разложил по одной, всё разложилось, кроме последней, потому что там полос не 16, а 15, вы где-то потеряли полосу.
– Охренеть, - прошипел Миша.
– Что делать?
– Ничего не делай, я сейчас буду выяснять у своих, перезвоню. Сколько у меня времени?
– На восемь следующие стоят уже, хотя бы до семи успей.
– Понятно, успеем.
– Хорошо, я жду тогда.
Он отключился и набрал Люду, я опять прижалась ухом к его телефону.
– Да, Миш, что-то случилось?
– Случилось. Что вы поменяли в последний раз, без меня?
– Рекламу только. А что?
– На какой странице?
– На восьмой.
– На восьмой… - он быстро пролистал макет до восьмой страницы, нахмурился: - Не вижу, какая была в прошлом выпуске, такая и стоит, что поменяли?
– Старую не трогали, добавили ещё одну рядом.
– Что значит "добавили", они сдвинули все полосы, что ли?
– Ой, Миша…
– Что "ой"? Ты мне можешь объяснить, что они куда добавили?
– А в чём проблема?
– У печатников не раскладывается макет на листы, потому что где-то потеряли страницу, и в последней тетрадке не кратное количество полос.
– Ничё се! Как так получилось?
– Это ты мне расскажи, ты туда ездила.
– Ой, Миша… Они особо не вникали, мне просто сунули подписанный контракт на рекламу, и сказали поставить на восьмую страницу, а я сказала, что она уже занята и оплачена, тогда ЭсВэ сказал, что можно убрать предпоследнюю страницу, она без контракта, это он родственника очередного рекламирует. И сунул распечатку рекламы между восьмой и девятой, предпоследнюю страницу смял и выкинул прямо там, ты его знаешь. Он ещё и выпивший был, у них там юбилей какой-то общей тётушки, и Бодя там, и тот, которого рекламят бесплатно, мне показалось, ЭсВэ это сказал просто для того, чтобы его подстебнуть. А если на восьмую ставить рекламу, то остальные съезжают, и получаются развороты перепутанные, поэтому я убрала один материал, чтобы всё влезло… и не подумала, что он на разворот, то есть, всё всё равно съезжает. Блин, извини, я сама замоталась с этими бухими козлами, там каждый самый умный, они мне весь макет грязными пальцами залапали и чуть на селёдку не пустили, еле спасла, бежала оттуда просто уже поскорее.
– Понятно, сейчас я ему позвоню.
– Бесполезно, Миш, они ещё в десять были бухие, а сейчас уже вообще ползают, они тебе ничем не помогут. Так… сейчас я что-нибудь придумаю, дай мне минуту.
Миша молчал и листал макет, Люда вздыхала, наконец сказала:
– В общем, замени, наверное, старую восьмую на новую, и всё, остальное не трогай.
– Реклама оплачена.
– Ну заплатим им компенсацию, договоримся, я напишу сейчас распоряжение, вышлю ЭсВэ, чтобы был документ с датой, и всё.
– И ты будешь ответственная.
– А что делать?
Миша молчал и листал макет, вздохнул и сказал:
– Ничего не делай, Люд. Я тебе не звонил, ты утвердила макет, отправила в типографию и уехала домой спать, всё. Я уберу ещё одну статью на разворот, верну на место рекламу того обстёбанного родственника, и найду ещё один материал на десятую страницу, тогда ничего не съедет. Сам напишу распоряжение и сам всё сдам, я всё равно увольняюсь, мне терять нечего.
– Ты увольняешься?!
– Да, я давно собирался, хотел этот выпуск сдать и свалить с чистой совестью.
– Миша, ну блин! Ну как так? Как мы без тебя будем?
– Да нормально всё будет, замену уже нашли, вы и не заметите.
– Блин.
– Ладно, давай, мне работать надо, времени до семи.
– Ты успеешь?
– Конечно.
– Какой материал возьмёшь? У меня всё на разворот, можно из шестнадцатиполосника потянуть что-нибудь.
– Это рекламный разворот, Люд, нельзя его статьёй занимать.
– Мы не можем делать несогласованную рекламу, ты чё, нас посадят.
– Я что-нибудь придумаю.
– Что?
– Меньше знаешь - крепче спишь.
– Ох и Миша… Ладно, ты взрослый человек, решил - делай.
– Спасибо.
– Давай.
– Ага, пока.
Она положила трубку, я отодвинулась и посмотрела перепуганными глазами на Мишу - я вообще не представляла, что сейчас будет. Он улыбнулся мне с выражением абсолютной непоколебимой уверенности, и сказал:
– Ну что, Бойцова-Стажёр, готова пошалить в области рекламных технологий?