Ночь до дедлайна
Шрифт:
За спиной что-то грохнуло, я не стала оборачиваться, Миша посмотрел туда, судя по его взгляду, это было окно второго этажа - вышли в коридор, чтобы нас увидеть, любопытные какие, надо же. Ну и чёрт с ними. Миша посмотрел на меня более осмысленно, протянул руку, я взяла, крепко сжала его ладонь. Мы обменялись такими взглядами, как будто мысленно уже связались в узлы, как змеи, он погладил мою ладонь большим пальцем, тихо сказал:
– Если что, мы идём обедать.
– Идём, - кивнула я. "Если что", конечно, Юстас Алексу.
Мы вышли за ворота, он тут же схватил меня и обнял, укусил за шею, заставив рассмеяться от щекотных мурашек, я одной рукой отбивалась, другой прижимала его покрепче, он смеялся. Поставил меня на землю и повёл в сторону кафе. Я вспомнила, как в прошлый раз оттуда уезжала, на такси, посреди ночи. Неделя прошла, с ума сойти, сказал бы мне кто тогда, что в следующий раз мы туда пойдём за руки, я бы не поверила. Захотелось поделиться самой главной новостью, я сжала Мишину руку, останавливая его и заставляя повернуться ко мне, собралась с силами, и секретным шёпотом объявила:
– Миш, я сегодня… иду. Туда. Куда мне надо.
– Куда?
– он напрягся, я смутилась от его внимательного встревоженного взгляда, опустила глаза, и сказала шёпотом:
– На терапию.
– Какую?
– Психическую, я записалась сегодня на первую консультацию. На семь. Сразу после работы поеду.
Он молчал, меня это напрягало с каждой секундой сильнее, стало дико стыдно, я добавила ещё тише:
– Мне надо, Миш, я сама уже поняла. Я всё порчу. Я ужасная, как ты меня терпишь вообще…
Он обнял меня и прижал к себе, на этот раз не в приступе весёлого безумия, а как тогда на кухне, когда выдал официальное разрешение на обнимательскую деятельность. Стало так тепло, что я наконец-то заметила, что на улице прохладно, а я в одной рубашке, а Миша вообще в майке, ему, наверное, дико холодно. Я смутилась ещё сильнее, дрожащим голосом сказала:
– Пойдём, а то ещё простудишься из-за меня. Я правда ужасная.
– Не говори ерунды, - он прижал меня к себе крепче, погладил по спине.
– Бойцова, я не из тех, кто будет что-то терпеть, я в принципе не занимаюсь тем, что мне не нравится. И поверь, если бы мне не нравилось, я бы не пришёл. Я получаю удовольствие от каждой секунды, даже от каждого звонка и сообщения. А проблема решится, уже начала решаться, ты молодец, я думал, тебе понадобится больше времени. Радуешь, прям горжусь.
Я начала улыбаться, он тоже, я чувствовала, мы прижимались друг к другу щеками. Он сказал:
– Я тебя отвезу. И дождусь потом, расскажешь, как прошло. Долго это длится?
– Я не знаю, может, час. Или больше. Тебе правда не сложно?
– Мне не сложно. А даже если бы было сложно, то я бы что-нибудь придумал, это важно. Пойдём, обед - это тоже важно. А то сидишь целый день на одном йогурте. Я бы помер, Бойцова, ты точно не колдуешь ночами? Как можно целый день ничего не есть?
Я хихикала, балдея от ощущения, с которым моё тело покидает страх, стыд и застарелая боль неосознанного одиночества. Было ощущение, что когда-то невообразимо давно мы уже были знакомы, и даже были вместе, а потом что-то случилось, и мы потерялись, а теперь нашлись. И мы ничего не помнили, но это ощущение наполняло меня радостью вновь обретённого счастья, хотелось сжать его так сильно, чтобы оторвать не получилось уже никогда.
За обедом мы болтали о ерунде, я так смеялась, что щеки устали от напряжения, и потом мы опоздали, когда я пришла в офис, обед давно закончился. Было немного стыдно, самую малость - всё равно я знала, что я работаю вдвое больше по времени, чем все, кто здесь сидит, кроме Тони.
Мне никто ничего не сказал, но лица у всех были такие загадочные, что я поняла - ходили в коридор смотреть все, без исключения. Ну и ладно.
Остаток дня пролетел со свистом, я работала, и мне жутко нравилось работать. В шесть меня ждал у двери Миша на машине, и всю дорогу рассказывал весёлые истории из жизни своих импортных сотрудников, было у меня подозрение, что он половину сочинил, но я не придиралась.
Когда я выходила из машины, он смотрел на меня так, как будто на войну провожает, мне тоже было страшно, но я надеялась, что по мне не видно. А оказалось всё далеко не так катастрофично - психолог мне понравилась, и никаких серьёзных или страшных вещей мы не обсуждали, я выходила с чувством невероятного облегчения - думала, будет хуже. Я это даже доктору сказала, она посмеялась и ответила, что хорошо напуганный пациент быстрее выздоравливает.
Миша встретил меня у машины, открыл заднюю дверь и сел рядом, сразу же предложив свои гостеприимные объятия, в которые я радостно завернулась, хотя и чувствовала себя обманщицей - у меня не было причин для такого поведения, но причин отказывать себе в бесплатных обнимашках я тоже не нашла, да и не особо искала.
– Рассказывай, - предложил Миша. И я призналась с улыбкой:
– Если честно, то рассказывать даже почти нечего. Мы не делали ничего особенного. Тесты всякие, анкеты, опросы. Доктор очень милая, кабинет обычный, на офис похож. Единственное, она попросила у меня разрешения поговорить с моей мамой. Она думает, что меня всё-таки кто-то испугал в детстве, и мама может знать, кто. Мы это обсудили, и составили… как бы "официальную версию", что можно маме говорить, а что нельзя. Она ей позвонит, и дальше будем работать исходя из того, к чему они придут. Всё. Не так страшно, как я думала.
– Ну и хорошо, - Миша обнимал меня и гладил по спине, мне показалось, что он переживал больше, чем я, это было мило, хоть и жутко смущало.
– Рассказывай ещё, как жизнь, как работа, не достают тебя в офисе?
– Да нет. А что?
– Я, наверное, не появлюсь там ещё пару недель.
– Почему?
– я отодвинулась, чтобы посмотреть на него, - не получилось с досками?
Он усмехнулся:
– Наоборот. Я разделался с досками, но у меня столько заказов, что я новые доски заказал, и фигурные, и всякие разные, и нанял ещё двоих джамшутов, чтобы параллельно с другом ездить, двумя бригадами, одна пилит, другая собирает. Заказчиков терять не хочется, и мне очень помогли твои чертежи и эскизы. Давай я тебе ещё штук пять закажу? Только теперь по-нормальному, с оплатой.
Я загадочно кивнула:
– Давай.
– Только с условием, что ты не будешь работать ночами.
– Хорошо.
Он улыбнулся с довольным видом, кивнул, как будто всё шло по плану:
– Мы сработаемся, Бойцова, вот не зря мне твоё резюме понравилось, есть в тебе потенциал. У меня глаз-алмаз, как я хорош, сам от себя балдею!
– он веселился, я смеялась, сделала укоризненное лицо:
– А как скромен!
– О, великолепно скромен!
– он задирал нос всё выше, я потянулась за телефоном, сделала суровый взгляд и спросила: